– Они бы убили его. Просто потому, что посчитали его демоном и приписали его злому умыслу все свои беды, которые по объективным причинам никак не могли объяснить разумом. Но ты же видела этого зверя… Какой же он демон?
– Я ведь просила тебя! Если бы ты знал, как я всего этого не люблю… Терпеть не могу, когда ты вдруг пускаешься в какие-то непредсказуемые, непонятные авантюры, смысл которых недостижим, и никому, кроме тебя, его не понять. Мне это не нравится! Но тебе, похоже, на мое мнение просто наплевать. К сожалению. Ты просто… Ты неисправим…
– Ты же знаешь, я всегда был таким. Не мог оставаться в стороне, когда дело касалось животных. И если бы я даже изменился со временем, перестал вмешиваться, ты же первая осудила бы меня за это. Ведь так?
– Не знаю, – буркнула вновь девушка, еще сильнее нахмурив брови. Помолчав, она добавила уже менее воинственным тоном:
– Ну как можно рисковать ответственным делом, ради которого мы с тобой отправились в такую даль, да что там делом – нашими жизнями, из-за какого-то волка! Ты всегда был безрассуден, но сегодня ты превзошел самого себя. Мои аплодисменты!
– Не было ровным счетом никакого риска, – улыбнулся воин. – Ни малейшего. Они бы не отважились на нападение. Я видел это. У меня все было под контролем.
– Ну конечно! – вскинулась было Тай, однако Кот, не давая ей возможности негодовать дальше, продолжал мягким и нежным тоном:
– К тому же со мной была лучшая девушка на свете, отважная, как тигрица, и прекрасная, как сама любовь. Я уж не говорю о том, что эта девушка – самый виртуозный маг из всех, что я когда-либо видел. И кто же из смертных мог бросить нам вызов? Нет, говорю я, никто бы не отважился на это, даже если бы спятил…
Тай замолчала и отвернулась. Она постаралась, чтобы спутник не видел ее лица, однако Кот, скосив глаза, заметил то, что и ожидал: девушка улыбалась. Прошла минута или две, Тай сокрушенно покачала головой и тяжело вздохнула, а затем повернулась к другу, уже не скрывая довольной улыбки.
– Какой же ты…
– Льстец?
– Ну нет, не льстец. Ты просто знаешь, какие слова необходимо сказать. Это… Даже не могу точно мысль сформулировать…
– А нужно ли вообще ее формулировать? Мне кажется, я все равно прекрасно тебя понял. Может быть, я своими словами задел тебя ненароком?
– Да нет, – Тай снова отвернулась. Сейчас голос ее звучал уже совсем по-другому, в нем исчезла резкость, а взамен появились лиричность, мягкость и так любимая Котом мелодичность, когда звуки, срывавшиеся с ее губ, напоминали игру на каком-то неведомом музыкальном инструменте. – Не стану скрывать, мне приятно то, что ты говоришь…
– А я не рассказывал тебе, как так получилось, что у меня обломан кончик левого клыка? – спросил Кот как ни в чем не бывало.
– Нет, – покачала головой подруга. – Помню только, ты говорил, что случилось это еще в детстве… Расскажи.
– Давным-давно, – улыбнувшись, начал Кот, – когда я еще был человеком, далеко на юге, почти у самого Коданского моря, стояла белая ферма, владели которой честные и достойные люди. Они выращивали на продажу необычайно вкусные фрукты – такие восхитительные, что плоды и ягоды просто таяли во рту, надолго потом оставляя на губах привкус райского сада. Не знаю точно, но, возможно, фрукты с их деревьев казались столь замечательными оттого, что хозяева фермы по-настоящему любили свое дело и вкладывали в цветущие сады частичку своей большой и светлой души.
Тай внимательно слушала, задумчиво глядя вперед. По ее лицу можно было понять, что в эти минуты перед глазами девушки как раз проплывал, торжественно раскинувшись во всей своей красе, залитый солнцем южный пейзаж с утопающими в яркой зелени белыми постройками.
– А по соседству со сказочной фермой, в небольшом, но уютном каменном доме, жил вместе со своими родственниками маленький мальчик. Это был самый обычный мальчик, если не считать того, что ему неописуемо нравилось познавать огромный волшебный мир вокруг себя и он проводил гораздо больше времени за старыми книгами, а также в задумчивом созерцании природы, чем в играх со своими сверстниками. Он жил, дыша полной грудью, впитывая душистый воздух свободы каждой клеточкой своего тела, наслаждаясь завораживающими образами, которыми с ним щедро делились высшие сферы.
Тай печально улыбнулась и едва заметно покачала головой.
– Да, – продолжал Кот, – кажется, все происходило именно так. Мальчик очень любил бывать на той ферме, ведь там его каждый день ждали столько чудес и открытий! Добрые хозяева лишь радовались его появлению, угощали различной вкуснятиной и позволяли исследовать любой уголок в своих владениях, совать любопытный нос в каждый погреб или подвал, в благоухающую фантастическими ароматами кухню или на пыльный чердак. Кроме того, они рассказывали много интересного о всем том, что окружало мальчишку, так что отнюдь не удивительно, что он, едва позавтракав, со всех ног мчался на соседнюю ферму.
Воин немного помолчал, купаясь в давних воспоминаниях.
– На ферме жило много животных, для которых, как и для мальчика, там было настоящее раздолье. Кошки, собаки, несколько коров, пара лошадей, рыбы в пруду. Были и кролики. Они обитали в специально огороженном для них просторном вольере рядом с домом. Должен заметить, хозяева не выращивали их для последующего употребления в пищу, нет. Еды им хватало – и еды чудесной. Кролики просто жили у этих добрых людей, как и прибившийся к ним одноглазый хромой кот, испытавший, казалось, все круги ада на своей многострадальной шкуре, и приползший из недалекого леса чуть живой енот, и угодивший в чей-то капкан лисенок, и много кто еще. Мальчишка обожал возиться со всей этой разноголосой живностью, однако больше всего ему почему-то нравились кролики. Он мог часами наблюдать за ними, стоя у ограждающей вольер сетки. А чтобы было лучше видно, он ставил поближе к ограждению пустой деревянный ящик и вставал на него ногами, – Кот улыбнулся. – В один, скажем так, далеко не прекрасный момент, когда парень потерял осторожность и переступил слишком близко к краю ящика, тот опрокинулся, и мальчик ударился зубами о верхнюю кромку прибитой горизонтально доски, к которой крепилась сетка. Последствия той детской любви к кроликам остались с тех пор с ним на всю дальнейшую жизнь…
Тай по-прежнему смотрела на равнодушно разворачивающуюся перед ними извилистой лентой каменистую дорогу, вот только в лице ее что-то неуловимо изменилось. Сейчас безупречный гордый профиль девушки, словно бы выточенный гениальным мастером из самого дорогого мрамора, казался отстраненным, почти что чужим. Глазам открылась какая-то иная, доселе неведомая Тай. Иногда такое случается: в знакомом до мельчайших деталей живописном полотне однажды вдруг удается разглядеть какие-то новые черточки.
– Вот что еще интересно, – завершил Кот свой рассказ. – При падении с ящика пострадал верхний передний зуб, левый резец. Однако много позже, когда я стал оборотнем, отколотый кусочек оказался почему-то у соседствующего с ним клыка. А вот шрам на переносице остался на прежнем месте…
– Ты никогда не рассказывал этого раньше, – мягко прервала Тай возникшую паузу. Голос ее тоже слегка изменился, стал глуховатым и чуть вибрирующим. – Почему?
– Не знаю, – пожал плечами Кот. – Может быть, просто не было подходящего случая.
– Давай я попробую восстановить твой зуб? – девушка повернулась к нему и озабоченно взглянула своими зелеными, немного раскосыми глазищами. – Мне вполне по силам. Для этого надо всего ничего: пару маленьких жемчужин да немного лунного серебра.
– Хм-м-м, – с сомнением протянул воин. – Предложение, право слово, неожиданное, но очень и очень заманчивое. Да стоит ли возиться? К тому же я за все прошедшие годы настолько привык к данному дефекту, что совершенно сроднился с ним.
– Ну а почему, собственно, нет? – продолжала настойчиво уговаривать друга Тай. – Дело твое, конечно, смотри, но я бы все сделала очень аккуратно. Ты же меня знаешь. Разве я когда-нибудь предлагала что-то такое, о чем ты впоследствии пожалел?
