В ту ночь Маттео, так и не сумев заснуть, поклялся себе, что больше никогда не окажется в таком положении, что защитит мать и вытащит ее из нищеты – пусть даже по ее вине им сейчас приходится спать в одной комнате с восемью незнакомцами. Маттео пообещал себе, что добьется успеха в жизни и никогда больше не будет заложником бедности, отсутствия выбора и поступков других людей…

Он взглянул на часы, затем на Эмму, которая моргала, стараясь победить подступившие слезы. Горло сжало от странного чувства.

– Уже поздно. Продолжим наш разговор завтра.

– Так я могу остаться?

При виде облечения на ее лице Маттео почувствовал себя так, словно получил удар в живот. «Ей требуется участие и забота. Бабушке следовало сейчас быть тут, чтобы закончить то, что начала, а не перекладывать эту проблему на мои плечи, – раздраженно подумал Маттео. – Я слишком занят. И если честно, даже не знаю, как помочь этой девушке. С такой ситуацией я еще не сталкивался».

– Можете переночевать здесь. А завтра я подыщу вам другое жилье.

Полчаса спустя Эмма лежала на прохладных простынях в другой спальне и думала, не померещилось ли ей все, что произошло за последние несколько часов.

Неожиданно раздался стук в дверь.

– Эмма, это Маттео.

Сердце екнуло. Неужели обязательно говорить так ласково, словно он пытается ее соблазнить? И что ему нужно? Неужели синьор Виери передумал и решил вышвырнуть ее из своего палаццо прямо сейчас?

Эмма осторожно открыла дверь и впилась взглядом в Маттео, одетого лишь в пижамные штаны. Его густые каштановые волосы были влажными после душа. При виде обнаженного мускулистого торса, покрытого золотистым загаром, Эмма потеряла дар речи и ощутила чувство вины. А еще рассердилась. Ведь она должна была наслаждаться сейчас медовым месяцем, а не похотливо глазеть на полуодетого малознакомого мужчину, пытаясь подавить влечение к нему.

Она скрестила руки на груди.

– Чем могу помочь?

Но, несмотря на ее холодный тон, Маттео посмотрел на нее озорным взглядом, молча вскинул густую бровь и вложил Эмме в руку игрушку размером чуть меньше его ладони: белого медведя, потрепанного и уже слегка посеревшего.

– Снежок!

Эмма схватила медведя и прижала его к груди.

– Я нашел его под своей подушкой.

– Я совсем забыла про него… Спасибо!

Маттео склонил голову набок, и на мгновение в его взгляде мелькнула почти симпатия, но затем он посмотрел на Снежка и раздраженно покачал головой. Наверное, подумал о том, что взрослая женщина, спящая с облезлым игрушечным медведем, – слегка чокнутая, а потому вряд ли было хорошей идеей оставить ее под своей крышей.

Маттео повернулся и вышел. Надо было закрыть за ним дверь, но вместо этого Эмма проводила его взглядом и чуть не потеряла голову, когда этот великолепный мужчина провел рукой по волосам, отчего взбугрились мускулы на спине. А ведь она дала себе обещание избегать мужчин!

Внезапно Маттео обернулся и произнес:

– Мне жаль, что ваша свадьба расстроилась.

В груди Эммы разлилось теплое чувство благодарности. Она хотела сказать «спасибо», но голос снова ей изменил.

В ответ на ее благодарную улыбку Маттео кивнул.

Сердце Эммы забилось громче.

Оба застыли, казалось, не в силах отвести друг от друга взгляд. Наконец Маттео произнес на итальянском низким, раскатистым голосом:

– Спокойной ночи!

Вернувшись в кровать, Эмма прижала к себе Снежка. Она понимала, что ей давно пора стать менее сентиментальной, а для этого первым делом нужно прекратить укладываться спать с игрушечным медведем. Но он приносил ей утешение еще тогда, в интернате, когда Эмма была одиноким ребенком. И что самое печальное, сейчас, спустя пятнадцать лет, Снежок нужен ей еще больше, чем прежде.

Всего час провела Эмма в обществе Маттео Виери, а все ее намерения пошли прахом: вместо того, чтобы быть жизнерадостной и целеустремленной, она разрыдалась при этом мужчине и умудрилась почувствовать влечение к нему.

Но завтра все будет по-другому. Обязательно.

Маттео встал из-за письменного стола в своем кабинете, потянулся и поморщился из-за того, что затекла поясница.

Говорят, беда не приходит одна. Так и есть. Во-первых, его талантливый, но непредсказуемый дизайнер публично оскорбил самых важных клиентов. Во-вторых, бабуля притащила в палаццо незнакомку. А теперь еще у сотрудницы, которая должна была сопровождать прибывающих в Венецию китайских бизнес-партнеров, начались преждевременные роды.

Дизайнера, чересчур увлекшегося алкоголем, уже отправили в реабилитационную клинику, а Маттео предстояло потратить еще немало часов на то, чтобы убедиться, что все готово к приему гостей из Китая.

Что же касается синьорины Фокс, для нее есть новости.

Ее все утро было не слышно и не видно, а ведь уже скоро полдень. Наверное, старается не попадаться на глаза в надежде, что ей разрешат остаться.

Маттео вышел из кабинета и направился в гостиную. Войдя туда, он замер, услышав доносящиеся со стороны балкона восторженные восклицания и смех.

Опершись локтями на балюстраду и подперев руками подбородок, Эмма не сводила глаз с канала под окном, не замечая, что ее короткая красная юбка сзади приподнялась и почти не скрывает ног. Они даже в толстых шерстяных колготках выглядели сексуально: такие длинные и стройные, что на мгновение Маттео захотелось разрешить Эмме остаться, чтобы с ее помощью отвлечься от всех проблем.

Он кашлянул.

Гостья резко выпрямилась, обернулась и одернула юбку. Сегодня на Эмме был легкий синий джемпер. Волосы она заплела в толстую косу.

– Надеюсь, вы прочли записку, которую я вам оставил?

– Да, спасибо… Завтрак был очень вкусным.

Эмма улыбнулась и указала рукой в сторону канала.

– Это самая невероятная лодочная процессия! Вам обязательно нужно на нее взглянуть!

Лицо гостьи сияло от восторга. Она взмахнула рукой, приглашая Маттео выйти на балкон.

Надо было возвращаться к работе, но отказать в просьбе показалось неучтивым.

Канал был запружен лодками, вдоль него на узких тротуарах толпились зрители.

– Это парад, открывающий карнавал, – пояснил Маттео.

На несколько минут он позабыл о своих проблемах, глядя вместе с Эммой, как мимо проплывают гондолы и разукрашенные лодки. Эмма махала рукой находившимся в них людям в ярких старинных костюмах, и ей махали в ответ.

Маттео при виде ее радостного оживления невольно вспомнил о том, какой подавленной Эмма была вчера, и о рыданиях, доносившихся из-за двери ванной.

С утра Маттео успел поговорить со своей бабушкой по телефону, и та объяснила, что ей пришлось срочно вернуться домой, так как один из бездомных, которых она приютила, попал под автомобиль. А Эмму она пригласила в палаццо, потому что встретила ее вчера в кафе, и бедняжка была в безвыходном положении.

– Я нашел для вас жилье, – провожая взглядом уже редеющую процессию, произнес Маттео. – Вы остановитесь в отеле «Леопольда».

Улыбка мгновенно сползла с лица Эммы.

– В том пятизвездочном отеле, что расположен возле площади Святого Марка?

– Да.

– Он мне не по карману.

– Я оплачу ваш номер.

Она отступила на шаг.

– Я ведь уже сказала вчера: я не приму от вас деньги.

– Понимаю. Если хотите, можете чем-нибудь отплатить мне взамен в будущем.

– Нет. – Эмма вскинула на собеседника карие глаза. – Я еще раз обзвоню все отели, попробую подыскать для себя что-то подходящее.

Эта женщина точно сведет его с ума! Даже ему, Маттео Виери, пришлось пустить в ход все свое влияние, чтобы снять для нее номер в отеле во время карнавала. А уж сама она точно ничего не найдет!

– Я хочу как можно скорее решить вопрос с вашим переселением, потому что мне до конца дня еще предстоит много хлопот по организации визита делегации из Китая – у отвечающей за ее прием сотрудницы начались преждевременные роды.