– Итак, начнем разминку,– он деловито положил пухлые руки на стол.– Надеюсь, все готовы по своим курируемым отделам и службам держать отчет?

В ответ аппаратчики усердно, словно тараканы ночью, зашуршали бумагой, справками, туго соображая, кому на этот раз отведена роль “именинников”.

– Максим Андреевич,– после трехминутной паузы и изучения лиц подчиненных, поднял с кресла начальника отдела транспорта и дорожного хозяйства. Тот стал, переминаясь с ноги на ногу, беспокойно кивая головой. Разгладил рукой по-цыгански черные усы, тяжело вздохнул.

– Что вы танцуете, как кавалерийская лошадь,– упрек его председательствующий.– Стойте смирно и не отвлекайтесь.

– Я весь внимание,– смутился Максим Андреевич.– Это у меня такая привычка, волнуюсь, нервничаю. О деле душе болит.

– Значит, есть повод для волнения,– с явным удовлетворением заметил мэр. – Бог шельму метит. Я редко ошибаюсь, знаю с кого спрос требовать.

– Не ошибаетесь, – согласился подчиненный, только бы польстить начальнику.– У вас профессиональная интуиция, опыт руководителя высокого ранга.

– Так вот ответь мне, каким транспортом с работы и на работу ездишь? – неожиданно спросил Ланцюг.

– Конечно, автобусами, троллейбусами,– отозвался Максим Андреевич, не ожидая подвоха.– Служебный автомобиль использую очень редко. Сами знаете, лимит бензина.

– А я думал ты на вертолете,– грубо оборвал его начальник.

– Почему на вертолете? – не понял тот.

– А потому что ты не замечаешь или не желаешь замечать в каком скверном состоянии дороги на улицах города, в выбоинах, колдобинах, как стиральная доска, по танкодрому, наверное, приятнее ездить.

–Дороги, как дороги,– пожал плечами Максим Андреевич.– Это же вам не автобан с четырьмя полосами движения.

– Не умничай, – повысил голос чиновник.– Ты знаешь, из-за чего Россия во все века страдала? Из-за плохих дорог и дураков. Намотай себе на ус. Пойми, я не о себе забочусь, на «Аudi» система амортизации надежная, а о простых гражданах. Каково им в переполненных автобусах в тесноте и тряске. Такая поездка всю душу вытрясет. Рессоры лопаются, автобусы выходят из строя. Ты же у нас не только за дороги, но и транспорт отвечаешь.

– Моя служба не виновата, – мягче, чтобы не вызвать на себя гнев, произнес Максим Андреевич. – Ремонтники едва успевают дыры латать, асфальт укладывать. Водопровод, канализация то в одном, то в другом месте рвутся. Да еще частники, владельцы пивных баров и других курятников самовольно норовят подключиться к водопроводу. Грунт оседает, отсюда и выбоины.

– О курятниках мы еще поговорим, хорошо, что напомнил,– заметил Ланцюг. – Даю тебе срок, месяц на устранение недостатков. Не выполнишь – полетишь с должности. Екатерина Павловна запишите в протокол мое предупреждение. Затем небрежным жестом велел Максиму Андреевичу присесть.

– А ты что скажешь, Наум Яковлевич? – поднял он седовласого, но не по годам прыткого начальника жилищно-коммунального хозяйства.– Почему твои подчиненные довели водопроводно-канализационную систему до такого плачевного состояния. Фекалии, прочие отходы город заливают, загрязняют речку Приморскую. Вместо аромата роз, сирени и акации горожане вынуждены вдыхать зловония. Благо хоть морской ветер, норд и бриз с пролива освежает, а то совсем бы люди очумели от "ароматов".

– Ярослав Гордеевич, я ведь и раньше перед вами ставил вопрос ребром,– вздохнул Наум Яковлевич.– Требуется не текущий, а капитальный ремонт водопровода, канализации, насосных станций, очистных и других сооружений. На некоторых участках разводящие сети, которым уже четверть века, не подлежат ремонту, требуют срочной замены. Вы же знаете, какая агрессивная среда, изоляция не спасает, коррозия ест металл. Трубы не выдерживают давления, лопаются. Отсюда частые порывы, разрытия дорог…

– А ты не повышай давление, чтобы трубы не лопались, – посоветовал мэр. – Может, специально вредишь, устраиваешь саботаж, чтобы настроить против меня людей? Так я поручу органам разобраться.

– Упаси Господь, что вы такое говорите, – встревожился Наум Яковлевич.– Если я понижу давление, то до верхних этажей вода не дойдет. И без того жители сел Аджимушкай и Опасное страдают из-за дефицита воды. Доставляем ее водовозками. Все инстанции жалобами завалены. Приходится из двух зол выбирать меньшее. Нужен основательный ремонт, большие капвложения, а не латание изъеденных коррозией труб.

– На это денег в казне нет, – хмуро отозвался мэр.– Мобилизуй свои внутренние резервы, если тебе, Наум Яковлевич еще дорого кресло, а то живо подыщу замену. Ты у нас уже три года, как на пенсии. Сядешь на голую пенсию, по-другому запоешь, узнаешь, почем фунт лиха. Подумай, как использовать артезианские скважины в поселках Аршинцево и Баксы.

– Я вас понял, можете не продолжать, – засуетился тот. – Постараюсь изыскать резервы. Я еще не стар, женщинам нравлюсь и чувствую в себе силы и энергию.

– Так и трудись, а не дремли, если такой энергичный. Не забывай засыпать я и укладывать асфальт. Запишите ему тоже срок, что и Максиму Андреевичу, по ликвидацию недостатков. Пусть сообща подумают, как выйти сухими из ситуации. Я бездельников на казенных деньгах долго держать не буду. А теперь поговорим о курятниках.

В зале воцарилась напряженная тишина. Взоры устремились на Ланцюга, в гордом одиночестве восседавшего за столом президиума. «Да он ощущает себя в бюрократической среде, как рыба в воде,– подумал я.– Каждому дает понять, что его судьба зависит от его настроения и воли. Не хотел бы я оказаться на месте этих запуганных, но изворотливых аппаратчиков. Но, как говорится, каждому свое».

– А куда вы смотрите, Клара Львовна?– поднял он с места начальника управления торговли и бытового обслуживания полнотелую, коротконогую женщину с высокой медно-рыжей прической—шиньоном, едва уместившаяся в кресле. Она со страхом и трепетом уставилась на него своими по-воловьи большими глазами. Оглянулась по сторонам, ища поддержки и сочувствия.

– Куда вы смотрите, возомнив себя барыней? – повторил он властно.

– На вас,– робко улыбнулась дама.

– Я не икона, чтобы на меня смотреть, вы лучше исполняйте свои функциональные обязанности, – посоветовал он.

– Планы по товарообороту и внедрению новых услуг выполнены,– начала было отчитываться Клара Львовна, шевеля ярко накрашенными помадой губами.– Несмотря на низкую платежеспособность покупателей с поставленными задачами работники прилавка и сервиса успешно справляются…

– Да я не о том спрашиваю, проснись,– грубо оборвал ее чиновник.– У вас под носом, на каждом шагу курятники-киоски, как грибы после дождя, вырастают, а вы и бровью не ведете. Блошиные стихийные рынки, антисанитария. Мало того, что портят архитектурный облик города, так еще и налоги в бюджет от прибыли не платят. Развели анархию, поэтому и казна пуста.

– Так это, любезный Ярослав Гордеевич не по моему адресу критика и претензии,– облегченно вздохнула она пышным торсом.– Эти вопросы в прямой компетенции архитектора, санэпидемстанции и налоговой инспекции, а моя забота – товарооборот, ассортимент и прибыль.

– Ах, как вы изловчились стрелки переводить. Моя хата с краю, ничего не знаю, – осадил ее мэр.– С ними я еще разберусь, но и вы не должны оставаться в стороне. Попросили бы в ДРСУ бульдозер и сгребли бы к чертовой матери все курятники, я бы вас только поощрил за решительность. А вы ждете, пока гром не грянет. Гляжу, тяжелы вы стали на подъем, эко разнесло, словно на дрожжах. Всех заставлю спортом заняться и нормативы по легкой атлетике сдать. Обросли лишним мясом, жиром мозги заплыли, плохо соображают, поэтому и работаете вяло из-под палки.

– Какая из меня спортсменка в пятьдесят то лет,– едва не плача, прошептала Клара Львовна.– Разве что ядро или диск метать, на первых шагах удар хватит.

И густо покраснела, закрыв лицо белым в кружевах платочком. “Круто он взял ее в оборот,– подумал я. – Да и с другими не церемонится.

–Господа чиновники, если кого-то из вас не устраивают работа, мои законные требования – заявление на стол и шагом марш на все четыре стороны.– сурово изрек Ланцюг, не проявив к женщине милосердия.– Свято место пусто не бывает. Претендентов на каждое кресло хоть отбавляй. В шеренгу выстроились в ожидании очередной вакансии. Может, кто-то недоволен, есть возражения?