— Боже, какая же ты красивая… У меня просто нет слов. Так бы и съел эту конфету, — говорит брюнет и вытирает пальцы. Я замечаю, что он в синей рубашке и в зелёном галстуке. Штаны у него тоже синие, а ремень — зелёный. Интересное сочетание.

— Эмбер, на тебя можно прямо сейчас возбудить уголовное дело. За превышение уровня сексуальности и сахара в крови вашего тайного воздыхателя! — говорит Эйден и кланяется перед старшей сестрой. Ховард смущается и, краснея, благодарит.

— Вот так надо делать комплименты, салага! — издевается короткостриженный приятель моего скромного работника медицинского центра.

Приходит время загадывать желания и сжигать бумажки с ними на специальном блюде. Моё сгорает ровно в 00:00, прямо секунда в секунду. Даже, наверное, раньше на секунду сгорело. Я загадала начать новую жизнь. Без слёз, разочарований, без всего плохого, хочу нормальной жизни и перестать уже быть такой, какая я была. Это всё входит в три слова, неписаные на бумаге.

Мы начинаем есть прошлогоднюю еду, и вдруг я понимаю, что забыла положить подарки под ёлку. Набрав в рот побольше еды, я иду в свою комнату.

— Ребята, я забыла положить подарки под ёлку, но всё равно. Эмбер, я помню, как ты хотела провести в СПА-салоне целые сутки. Теперь твоя мечта осуществляется! Тебе нужно только написать отгул за свой счёт, — я протягиваю упакованную карточку подарочного сертификата на четыре персоны. Она его разворачивает, и я решаю добавить: — Ах да, забыла. Я иду с тобой! И ещё два человека. Я беру с собой Лису, а ты можешь взять свою помощницу. Я знаю, что вы с ней очень хорошо общаетесь, заодно и я с ней подружусь.

Сестра обнимает меня, целует во все щёки и убегает под ёлку.

— А это тебе, Даррен, — таинственно говорю я, и когда он начинает смотреть подарок, я продолжаю: — Повышение до моего зама и прибавка к зарплате, и ещё золотой органайзер с перьевой ручкой, чтобы не забывал ничего. И ещё, Эмбер, тебе тоже повышение, но, прости, только зарплаты. Скажи спасибо Розе, она очень быстро ищет спонсоров, и многие из них дают деньги! — я решаю отпить сока, а то сильно пересыхает в горле. — И, наконец, тебе, Эйден, извини, но тебя я практически не знаю, поэтому только абонемент в бильярдную, там есть ещё боулинг и настольный футбол, он на два лица и действует целый год. Ходи не хочу. Всё оплачено, кроме бара и ресторана, — заканчиваю я и сажусь на стул.

Дарен обнимает меня и благодарит за подарки. Говорит, что будет благодарен вечно.

— На самом деле от операций тебя никто не освобождает, — говорю я, и мы отстраняемся. Он улыбается и смотрит на мою сестру.

— Стефани, я помню твои возгласы в сотовом магазине, о супердорогом телефоне, который тебе понравился. В твоём подарке тот самый телефон и несколько чехольчиков на него. Даррену я бы хотела подарить побольше настойчивости и терпения, но этого, увы, не купить, поэтому, зная про твой подарок от моей младшей сестрёнки, я тебе дарю незаполненную путёвку в три страны: Италию, Германию и Францию. Она на три персоны. Только попробуй взять кого-нибудь, кроме моей сестры и её ребёнка. Вы можете изменить количество лиц, но только на убывание, я же не знаю, когда вы полетите. Учти, парень, билеты в первый класс, полный пансион, как говорится, в фешенебельный отель. И если что-нибудь с ней случиться, я подам на тебя в суд. И заставлю Эйдена проиграть это дело, — угрожает девушка и отдаёт подарок, даже я испугалась… Своему красавцу она подарила золотые часы и запонки с держателем на костюм, так как тоже мало что знала о нём.

После Сестры подарки пошел дарить Даррен, и первый подарил мне. На большом прямоугольнике было написано мое имя. Сам мужчина сказал, что, открыв его, я всё пойму. Если честно, он меня немного напугал, но я всё же разорвала упаковку и с трудом сняла крышку. В большой коробке лежали самые редкие, самые красивые, самые одурманивающие ледяные розы. Я начинаю реветь, сидя на своём стуле во главе стола. Боже, я поверить не могу, что он это сделал! Это невозможно!

— Как ты достал «Dijon»? * — спрашиваю я сквозь слёзы.

У нас не выращивают его, только если в некоторых местах, но там обычные бутоны.

— Ну, на самом деле это было не особо трудно. У меня много связей, за шесть лет исколесил полпланеты в командировках. Договорился с нужными людьми. Цветок доставили в целости и сохранности с дырочками по всем сторонам, чтобы солнце проходило. Тебе не тяжело держать? Горшок-то тяжёлый.

Заботится он обо мне. Я отдаю коробку и смотрю на сестру.

— Эмбер Ирина Ховард, как он узнал о «Dijon»? — сестра виновато смотрит в пол.

— Да что здесь такого-то? Это же просто цветок! — не выдерживает Эйден, и мы все смотрим на него с удивлением.

Я вытираю глаза и смотрю на нарядного Эйдена Поларда, а потом на человека, который только что выполнил мечту всей моей жизни!

— Я люблю такие цветы. Это для меня что-то типа наркотика. У меня есть собственный завод недалеко от центра города, в котором я произвожу свою линию парфюма, и я отправляю туда еженедельно несколько тонн лепестков роз. Разные сорта, разные по цвету. Но моей мечтой долгие годы были именно эти розы. Я мечтала достать ледяные розы. Сорт «Dijon», самый редкий во всём мире. Но достать бело-синие розы просто нереально! Они самые уникальные. Я даже сама ещё не знаю, где они растут, а Даррен узнал… Боже, как же я тебе благодарна! — я обнимаю мужчину, а он отвечает взаимностью.

— Прости, что рассказала ему твою тайну. Я считаю нормальными твоё помешательство на розах. Мы все в чём-то странные. Просто мне чертовски надоело бегать к тебе каждую ночь, когда у тебя случаются приступы и постоянное волнение. Я не могу смотреть, как ты мучаешься. Мне хватает твоей беременности, — говорит сестра пламенную речь. — А Даррен, мне кажется, справится с ролью твоего защитника, к тому же достаточно посмотреть в твои глаза, когда я задаю вопрос, связанный с ним, и я всё понимаю, — говорит она, я начинаю плакать ещё сильнее. У меня самая лучшая сестра.

Я зарываюсь в груди Даррена, и только когда вдоволь наревелась, я отстраняюсь.

— Боже, прости, я испачкала тебе рубашку! — ужасаюсь я от большого мокрого пятна. Вытираю слёзы руками и прихожу в порядок.

— О, да ладно, ничего страшного, у меня есть ещё одна, — говорит парень, снимает рубашку, и я вижу его рельефный пресс. О. Мой. Бог!

— Всё, я так больше не могу, — я накидываюсь на парня с диким и страстным поцелуем. Это первый случай, когда я сдаюсь. — Возьми меня, пожалуйста! — прошу я, и мы выходим из кухни и двигаемся в сторону моей комнаты.

Парень закрывает дверь за нами, одновременно целуя меня. Я уже в сотый раз сгораю от возбуждения. Я не знаю, как ещё это прекратить. Меня доконало возбуждаться от всего подряд. Я запускаю свою пятерню в его волосы и оттягиваю их. Как же я давно этого хотела. Адам снимает с меня платье, расстегнув молнию, и я чувствую, как оно спадает с меня, огибая мой беременный живот. Он уже сильно заметен, и я начинаю волноваться за малыша.

Анкилос отрывается от меня и целует мою шею, касаясь её своим языком; я вскидываю голову вверх, ощущаю своё возбуждение ещё больше. Он улыбается и берёт меня на руки. Я остаюсь в одном нижнем белье.