- Ну, Кейти сама позвала его на вечеринку к себе, а Мингус, увидев ее впервые, мялся несколько дней, так и не найдя предлога, чтобы познакомиться. Он определенно весь в тебя в этом плане. Так же неуклюж с девушками и социально не адаптирован.
- Да? Значит, в своем отцовстве я точно могу не сомневаться, – протянул Норман, улыбаясь.
- А у тебя были сомнения? С чего это вдруг? Он ведь твоя точная копия, что внешне, что внутренне, – задумчиво потерла лоб Дани. Выкрутившись и завязав тесемки, она приподнялась и села прямо. Всем телом развернувшись к прикусившему губу Ридусу она сверлила его взглядом, ожидая объяснений необдуманно высказанным им словам.
- Ну, всякое может быть. Мы с Хеленой были молоды и в тот момент ни в чем друг другу не клялись, – попытался оправдаться Норман, уже заранее предчувствуя, чем его глупое желание разговорить Дани закончится. И не меньше, чем буравящая его взглядом Даниела, Нормана смущали несколько папарацци, засевшие в десятке метров от них, наверняка почуяв что-то интересное.
- Ты, наверное, шутишь? А насчет Алекс ты так же думаешь?! – прищурилась Дани, облизнув вмиг пересохшие от волнения губы. Все ее желание прикоснуться к сидящему рядом мужчине быстро улетучилось, единственное, что ей хотелось, это влепить ему пощечину за одну только мысль о том, что Мингус мог быть не его сыном, а Алекс – не его дочерью.
- Нет! – поспешил заверить ее Норман, готовый в любую секунду отразить град ударов, которые могла на него обрушить рассерженная девушка. И, не будь поблизости фотографов, он бы позволил Дани избить себя хоть полностью, ведь уже сам понял, что ляпнул то, что совершенно не следовало говорить. И то, о чем он даже и не думал никогда прежде, ведь оба его ребенка были настолько Ридусы, что даже экспертиза ДНК не показала бы более точных результатов, чем выдала сама природа. – Прости, я сморозил глупость. Я не хотел… Это просто…
- Ничего не бывает просто, Норман! Думаю, мне и детям уже пора домой. Хватит с меня. Спасибо за восхитительный отдых! – саркастично произнесла Дани, неуверенно встав на ноги. Кажется, проведенное на солнце время и на нее повлияло не очень хорошо, потому что, не удержавшись в вертикальном положении, Дани, тихо ойкнув, снова опустилась на песок, болезненно схватившись за стучащие виски.
========== Часть 46 ==========
И он вдруг притянул меня к себе, наши обнаженные тела сдвинулись. Чувствуя эту твердость животом, я чуть не теряла сознание, и пришлось впиться пальцами ему в спину, чтобы устоять на вдруг ослабевших ногах.
Лорел Гамильтон «Смертельный танец»
Даже уже проведя в жаркой Калифорнии почти целый месяц, Дани так и не привыкла находиться слишком долго под постоянно палящим солнцем. В глазах появилась резь, голова просто разрывалась от нестерпимой боли и тошнота подкатывала к горлу. Симптомы солнечного удара проявились у нее слишком ярко, чтобы можно было их проигнорировать и оставаться в сознании.
Раскрывший в испуге глаза Ридус суетливо попытался найти что-нибудь прохладное, чтобы облегчить мучения Даниелы, легко читающиеся на ее лице. Поддержав ее и прижав к себе, Норман поднес к ее губам бутылку с охлажденной водой и заставил сделать пару глотков. Словно что-то почувствовавшая Алекс захныкала в переноске и потянула свои маленькие ручки к обоим родителям, находящимся сейчас в опасной близости друг от друга.
Норману некогда был отвлекаться еще и на малышку, и он позвал Мингуса, увлеченно выстраивающего одну из башен песочного замка. Подскочившие к нему оба подростка обеспокоенно взглянули на лежащую на коленях у Ридуса-старшего Даниелу, на груди у которой Норман уже успел устроить смоченное в холодной воде полотенце.
- Что случилось? – вскрикнул Мингус, взяв на руки Алекс, уже было начавшую оглашать весь пляж своим плачем.
- Перегрелась, наверное, – слабым голосом прошептала Дани, тяжело дыша и стараясь унять участившееся сердцебиение.
- Чем мы можем помочь? – всполошилась взволнованная Кейти.
- Принесите еще холодной минералки, пожалуйста. Деньги в заднем кармане моих джинсов, – указал на валяющиеся в метре от него штаны Норман.
Сам он не желал оставлять Дани ни на минуту, потому что боялся, что стоит отойти от нее хоть на шаг, и она больше не позволит прикоснуться к себе. А так хотелось защитить ее и облегчить боль, одной из причин которой он вполне мог считать и себя. Себя и свой длинный язык, уследить за которым у него в последнее время получалось довольно плохо, ведь пора бы уже было сначала думать, а потом произносить что-то вслух. Потому что если он не перестанет причинять Даниеле боль хотя бы своими словами, то вернуть ее он не сможет, как бы не старался. И, кажется, даже его отношения с Сесилией сейчас не так портили ему жизнь, как собственная несдержанность.
Дани лежала, прикрыв глаза, боясь открыть их и встретиться взглядом с удерживающим ее рядом Норманом. Она уже пару минут как хотела отодвинуться, но его рука, устроенная поперек ее живота, не позволяла ей сделать этого. Приходилось смириться с нынешним положением и позволить мужчине командовать собой, несмотря на то, как он обидел ее меньше часа назад. Да и отдающая во всем теле слабость не оставляла Даниеле никакого выхода, не давая ей возможности встать и вновь обрести самостоятельность.
Хлопочущая вокруг нее с бутылкой минеральной воды Кейти настораживала Дани, вынуждая ее выдавить из себя улыбку и принять более приличный вид, чтобы ни в коем случае не дать никаким лишним мыслям посетить голову соседки. Кажется, эта девчонка замечала все происходящее вокруг, так же, как и вылезшие из своего укрытия папарацци, поторопившиеся запечатлеть происходящие события на своих камерах.
Первой мыслью Нормана было прогнать зажравшихся фотографов, делающих из любой незначительной ситуации целую сенсацию. Вот только победила вторая мысль, в которой эти снимки могли попасться на глаза Кантилльо и заставить его соперника ревновать. Вдруг в порыве ревности он сделает что-то такое, что будет еще хуже его собственной измены? Хотя, что может быть хуже? Ну, не ударит же он ее, просто не посмеет, да и не за что… Черт! Наверное, все же ему стоило подумать не только о себе, разрешая радостным парням щелкать затворами камер.
- Все, ты уже можешь отпустить меня, – зашевелилась Даниела, приподнимаясь на локтях и отодвигаясь от тяжко вздохнувшего Ридуса. – Меня уже почти не мутит, но, думаю, с солнца мне лучше уйти, – накинула она на голову мокрое полотенце и отползла еще дальше от не сводящего с нее своего напряженного взгляда мужчины.
- Ты не выглядишь так, будто тебе полегчало, – сузил глаза Норман, разглядывая взмокшую от жары девушку, прекрасно зная, как на нее действует этот его характерный прищур.
- Но я не могу лежать здесь целый день! Алекс тоже не должна находиться столько времени на солнце. Нам, правда, пора. Кстати, где дети?
- Ушли за мороженным, прихватив с собой Алекс. Я отвезу вас, если ты не против. Хотя даже если и против, все равно не позволю тебе сесть за руль! – встал с пледа Норман. Отряхнувшись от налипшего песка, он с трудом влез в джинсы, не утруждая себя даже застегиванием болтающегося теперь без дела ремня.
- А со своей машиной что делать будешь? – попыталась вразумить его Дани, хотя и сама прекрасно понимала, что в таком состоянии садиться за руль опасно не только для нее, но и для ее пассажиров. Стоило, наверное, позвонить Хосе и попросить его приехать за ними. – Возвращайся в отель, или где ты там остановился, а я найду того, кто нас заберет.
- Имеешь в виду Кантилльо? – язвительно отозвался Норман, требовательно протянув ладонь пытающейся подняться на ноги Даниеле. Он не собирался даже спорить по этому поводу. Сказал, сам отвезет, значит – сам! – Как-нибудь без него обойдемся. Сюда меня привез Флэнери, отсюда я собирался ехать на такси, но раз планы изменились, то я сначала доставлю вас до вашего нынешнего временного дома, – сделал он ударение на последнее слово, – а уже потом вернусь обратно в Лос-Анджелес.
