Обменявшись в зеркале заднего вида коварным взглядом с Кейти, Дани, потянувшись к магнитоле, включила ее, огласив весь салон машины песнями той самой группы, на выступление которой они и собирались пойти в эту пятницу. Услышав первые незнакомые ему ноты, Мингус почти сразу же понял, что именно ему предстоит терпеть всю дорогу до пляжа. Скорчив недовольную физиономию, он страдальчески закатил глаза к потолку, отвернувшись от одновременно затянувших надоедливую мелодию девушек.

Единственное, что могло его выручить, это приставка с любимыми игрушками, но Дани настояла на том, чтобы он оставил ее дома, объяснив это отсутствием времени на игру в течении сегодняшнего дня. А так хотелось отвлечься от девчачьих песенок о неразделенной любви, которые с таким надрывом сейчас старательно пели Дани и Кейти. Нетерпеливо взглянув на стрелку спидометра, которая, благодаря слишком придирчиво придерживающейся правил безопасности Даниеле, не выходила за рамки положенной скорости, Мингус тяжко вздохнул и принялся рассматривать пролетающий мимо пейзаж. Даже эти оставшиеся в дороге полчаса сейчас казались ему незаслуженной пыткой.

Норман встречал их у одной из спасательных вышек, специально выбрав место, с одной стороны закрытое скалами, чтобы как можно меньше внимания привлекать к своей семье. Не очень он жаждал сегодня стать главной новостью многих СМИ и попасть на желтые страницы дешевых журналов, ведь не в этом состояла его главная задумка. Ему хотелось просто вновь почувствовать себя нужным своим близким, от мнения которых зависело его настроение и вообще самочувствие. И если рванувший ему навстречу Мингус просто повис на его руках, то сделавшая пару осторожных шагов в его сторону Дани застыла на месте, крепко сжимая в пальцах переноску с что-то тихо улюлюкающей Алекс.

Вставшая рядом с Дани незнакомая Норману девочка мило улыбнулась ему, протянув ладошку и представившись, смущенно покраснела. Увидеть на расстоянии в пару сантиметров человека, которого раньше она видела только на экране, она не особо рассчитывала, и поэтому покрывший ее щеки румянец не сходил еще довольно долгое время, постоянно напоминая об объекте ее стеснения. Которое пропало из-за самого Ридуса-старшего, умудрившегося, как и всегда, произвести замечательное впечатление на всех и вся и немного раскрепостить девчонку.

Стараясь развеселить прислушивающихся к нему детей, Норман время от времени бросал короткие взгляды на устроившуюся в метре от них Даниелу. Она была занята переодеванием и успокаиванием капризничающей дочки и не вслушивалась в речь Ридуса, вещающего о новых приключениях на съемочной площадке. А ведь ему хотелось, чтобы именно она, оказавшаяся снова так близко, обратила на него свое внимание и улыбнулась, так же, как и прежде, когда он делал что-то глупое или хотя бы просто смешное.

Но ей было будто некогда. Сообщения, постоянно приходящие на ее телефон, на которые она отвечала слишком быстро, чтобы собеседник на другом конце провода не подумал, что ей нет до него дела, выводили Нормана из себя. Приходилось бороться с желанием вырвать из ее рук этот ненавистный аппарат и отключить его, чтобы в эту секунду Дани была только его, только для него и только с ним. Но оно никуда не пропадало, а становилось с каждой минутой еще более навязчивым, грозя Норману повышением артериального давления из-за отсутствия выхода вскипающей в крови злости.

Чертов Хосе и сейчас умудрялся испортить ему жизнь, влезая со своими наверняка бесполезными сообщениями о своей якобы любви к его девушке. Мало он ему врезал, слишком рано его остановили, не дав закончить начатое – отправить врага в больницу на продолжительное время. И даже возможное потом уголовное дело не пугало Ридуса, уверенного в том, что все, что он сделал бы с Кантилльо, тот сам заслужил, доводя его.

Но все его мысли отошли на задний план, когда, успокоив малышку и вручив ей соску, Дани позволила и себе немного насладиться жарким летним днем. Отложив телефон в сторону, она встала с пледа и, повернувшись к наблюдающему за ней Норману спиной, стянула яркий сарафан через голову. Оставшись в одном черном купальнике, который и словом-то таким было сложно назвать, Дани вновь опустилась на песок и вытянулась во весь рост, подставляя тело солнечным лучам.

Изо всех своих сил Дани старалась не замечать следящего за ней взглядом Ридуса-старшего, который, пока Мингус и Кейти ушли купаться, переключил все свое внимание на нее. Она снова погрузилась в переписку с неотстающим от нее даже на несколько минут Хосе, игнорируя все попытки Нормана заговорить. Ей не о чем было с ним говорить: ну не выслушивать же то, как ему теперь живется с этой Сингли, от одного имени которой Дани тошнило!

И Дани было даже невдомек, что говорить с ней Ридус хотел совершенно о других вещах: о том, что он чувствует к ней до сих пор, о том, как ему жаль, что все так получилось у них, и о том, что он готов выслушать все ее претензии к себе. И самое главное, он готов был пойти на любые уступки, лишь бы вернуться снова в ее жизнь и быть тем, кто вызывает у Дани искренний смех и неподдельную улыбку.

Хотя и говорить-то Норман уже не особо хотел, когда, отвлекшись от плескающихся в океане детей и повернувшись к Дани, он завис с приоткрытым от удивления ртом. Развязавшая лямки купальника Даниела бесстыдно свернула тесемки, чтобы полученный ею загар лег как можно более равномерно, не оставляя на теле ненужных следов. Открывшийся Норману обзор на ее обнаженную спину и на ее нижнюю часть, призывал его к решительным действиям. Не было сил сопротивляться своим желаниям, и только присутствие вокруг посторонних и его же детей вернули Ридуса-старшего на землю. Сложно было справиться с участившимся дыханием и накатившей волной возбуждения, и Норман благодарил бога за то, что не додумался сегодня надеть плавки, а предпочел им просторные шорты.

- Может, кремом тебя намазать? – почесал затылок неуверенный в своем вопросе Норман. Ему и казаться жалким не хотелось, и прикоснуться к лежащей рядом девушке, наоборот, уж больно хотелось. Ведь, видя ее здесь и сейчас, Норман мог представить, что ничего между ней и Кантилльо не было. Что это все плод его разыгравшегося больного воображения, и что Дани, как всегда, ответит ему взаимностью и с радостью согласится на любое его предложение.

- Спасибо, но я уже сделала это сама, пока вы с Мингусом спорили о том, кто из вас будет учить Алекс кататься на велосипеде, – вежливо и даже с улыбкой отказалась Дани. Она ни в коем случае не собиралась обижать Нормана и говорить о том, что не нуждается в его прикосновениях, потому что врать она не умела никогда. И скажи она сейчас что-то подобное, он сразу бы понял, что она лжет, скрывая настоящую правду.

А Дани даже поворачиваться лишний раз в его сторону было мучительно больно. От его такого близкого присутствия сердце сжималось и дыхание останавливалось, и даже глупая переписка с нервничающим за десятки километров от них Хосе не помогала. От того, какую в ней реакцию всегда вызывали прикосновения Нормана, Дани становилось страшно. Ведь, как бы она не была на него зла из-за измены, все равно не могла в полной мере доверять себе и быть уверенной в том, что удержит себя, теперь уже от предательства Хосе. Хосе, который весь извелся за прошедшие несколько часов и готов был рвануть к ней, чтобы показать Ридусу, что он потерял, оказавшись в руках другой женщины.

Но Норман не оставлял попыток завести разговор и, пока Кейти привлекала Мингуса к возведению песочного замка, перебрав в голове разные темы, вновь открыл рот.

- Вижу, Мингус уже завел себе подружку. Шустрый пацан растет, – довольным голосом проговорил Норман, закинув руки за голову и расслаблено откинувшись на спину в опасной близости от Даниелы и Алексис.

- Скорее, это она его завела, – хихикнула Дани, вспомнив, кто из подростков оказался более смелым несколько недель назад и кто из них сделал этот самый сложный первый шаг.

- Не понял, – устроился на боку Норман, чтобы не приходилось выворачивать шею для наблюдения за усердно игнорирующей его Даниелой.