- Я проголодался, – беря Дани под руку и указывая ей на выход, пожаловался Мингус, подмигивая отцу.

- А как же аттракцион? – изумилась Дани, вглядываясь в лицо подростка, так мечтавшего недавно о посещении данного поместья, а теперь стремящегося покинуть его и, кажется, ничуть об этом не жалеющего.

- Да ну его, – махнул рукой мальчишка и, уцепившись за ладонь ничего не понимающего Нормана, потащил теперь уже их обоих на улицу. – Хочу большую пиццу! И ледяную кока-колу!

- А плохо не будет? – подал голос Ридус-старший, косясь на ничуть не сомневающегося в себе подростка.

- Неа, – криво ухмыльнулся Мингус, прибавляя шаг.

Он снова чувствовал, что находится в семье, и ему было абсолютно все равно, что сейчас делать и чем заниматься, только бы Даниела и отец были рядом. А учитывая, что, когда их рты будут заняты едой, снова поругаться и разрушить тот хрупкий мир, воцарившийся несколькими минутами ранее, они не смогут, отвести их в ресторан и занять вкусной пищей и беседой на отвлеченные темы, было главной задачей подростка.

Дани спешила за ведущими ее вперед мужчинами, прикусив нижнюю губу и думая, что же сказать так легко поверившему словам Нормана Мингусу. Они не вместе, пока… Пока точно не вместе… Но и видеть в его глазах разочарование после признания она боялась еще сильнее, чем вернуться к его отцу. Она пока не могла пожертвовать своей гордостью и простить Норману тот глупый поступок и череду следующих за ним. Не только из-за того, что все еще злилась на него, но и из-за чего-то, так больно кольнувшего ее сердце, когда она получила смс от радующегося своему успеху Хосе. Почему-то в голове возникали мысли, что она нужна и ему. Что первой, с кем он поделился радостной новостью, стала она, а значит, проигнорировать такое событие ей не позволит совесть.

А раньше все было так просто. Только их семья, только ее любимые два Ридуса и Алексис, а что теперь? Еще один мужчина, нежелающий признавать то, что она ему не принадлежит, и всеми силами пытающийся показать ей, что он не хуже Нормана. И ведь где-то в глубине сознания, благодаря усилиям Хосе и промахам ее настоящего мужчины, Дани боялась себе признаться, что не все напрасно. Что, если у нее так и не появится уверенность в будущем с Норманом, она перестанет сопротивляться и позволит всему произойти…

- Дани?! А что ты будешь заказывать? – вырвал ее из сложных размышлений Мингус, улыбаясь и ожидая с ее стороны хоть какой-то реакции.

Пару раз моргнув и обнаружив, что, пока она копалась в себе, они уже добрели до ресторана, Даниела встряхнула головой и перевела взгляд на стоящего в сантиметре от нее Нормана. Он последовал примеру сына и растянул губы в улыбке, подбадривая сомневающуюся, кажется, во всем происходящем девушку.

- Дай угадаю? – толкнул ее плечом старший Ридус. – Салат и сок?

- Да, пожалуйста, – быстро согласилась Даниела, нервно стряхивая с футболки несуществующие пылинки.

Норман уже давно выучил ее вкус и с легкостью мог сделать заказ, даже не спрашивая, только сейчас для него это было необходимостью. Просто услышать ее голос, просто понять, что она еще рядом.

Забрав все желаемое и так вкусно пахнущее с собой в номер, Мингус и Норман по дороге к гостинице без остановки спорили, кто из них больше выпьет вредной газировки и кому после этого не станет плохо. Не принимающая участия в этом глупом споре Даниела шагала рядом с постоянно оглядывающимся на нее мужчиной и, теряясь в его взгляде, опускала глаза к земле. Ей хотелось забыть то, что причиняло ей боль, и позволить себе наслаждаться моментом, вернувшись к самым близким. Дани рядом с ними сейчас, и они нуждаются в ней так же, как и она в них…

На секунду оторвавшись от проводимой с сыном ярой дискуссии, Ридус взял Дани за руку и переплел с ней пальцы, согревая ее, как обычно, замерзшую даже в самую жаркую погоду, и шепча на ухо:

- Я люблю тебя!

- И я тебя! – непроизвольно вырвалось у нее то, что она не говорила ему уже, наверное, целую вечность. Слыша собственный дрожащий голос и понимая, что она не сдержалась, Даниела зажмурилась, не решаясь приоткрыть веки и взглянуть на застывшего на месте Нормана, затормозившего и ее.

Он стоял с открытым ртом и ловил им воздух, как рыба, выброшенная на берег, боясь нарушить эту минутную идиллию любым движением или словом. Умчавшийся вперед Мингус только спустя минуту заметил, что за ним никто не идет, и что взрослые, до этого еле ползущие за ним, вообще отстали.

- Вы чего застряли? – вернулся к ним мальчишка, хмурясь и собираясь снова вмешаться в их отношения. – Опять ругаетесь? Дани, чтобы папа ни сделал, он любит тебя. А ты отец, уже давно должен был понять, что кроме тебя, Даниеле никто не нужен, и вся твоя ревность была надуманной.

- Все в порядке, Мингус, – откликнулся пришедший в себя старший Ридус и, крепче вцепившись в ладонь Даниелы, еще более уверенно потянул девушку за собой.

Ни разу за весь ужин они больше не подняли затронутую чуть ранее тему, но Норман не отходил от Дани ни на шаг, желая находиться как можно ближе. Короткий звонок Эрике, занимающейся малышкой Алекс, успокоил тревожащуюся за дочь Даниелу, будто даже расслабившуюся после хороших новостей от няни.

Наблюдающий за ними со стороны Мингус не понимал перемены в настроении обоих взрослых, но был рад тому, что происходило у него на глазах. Может, они забудут все свои размолвки, и Дани даст его отцу еще один шанс на исправление? Тем более что к ней снова вернулся так идущий ей румянец. И его причиной наконец-то был не только Хосе, а провинившийся в недавнем прошлом Норман.

Не дожидаясь от отца команды «спать», Мингус, залпом опустошив запотевший стакан с колой и чуть не давясь запиханным в рот огромным куском пиццы, помахал испуганным из-за его резвости родителям и быстро занял одну из спален. Ему не терпелось оставить их наедине, надеясь, что эта поездка принесет в их дом прежнее счастье и вернет Даниеле улыбку и спокойствие.

Убирать со стола под пристальным взглядом Ридуса было нелегким занятием, но Дани успешно справилась с этим, и лишь только огнем горящие щеки выдавали ее волнение. Оставаться с мужчиной в комнате один на один она не хотела и думала сама лечь в той спальне, в которой скрылся проворный Мингус, но не успела. Неожиданный звонок сотового в такое позднее время напугал Дани и, вынув его из кармана, она, мельком взглянув на экран, приподняла в удивлении бровь, но ответила на входящий вызов. Чтобы не раздражать напрягшегося Нормана, решившего прислушаться к ее разговору, Дани, извинившись, удалилась в ванную комнату.

Хосе на другом конце провода с особым оживлением интересовался проведенным днем, осторожно выяснял, когда она вернется, и все ли у нее хорошо. Получая на свои вопросы односложные, но исчерпывающие, по ее мнению, ответы, которые Дани пыталась ему дать, он не был доволен, но тут же переключался на новую тему. Рассказ о втором туре кастинга и о том, что его все-таки выбрали на эту роль, занял у Кантилльо почти пятнадцать минут, которые девушке пришлось провести, сидя на неудобном и холодном бортике ванны. Она просто не могла прервать его восторженные речи, ведь, судя по его голосу, ему так было важно разделить с ней это.

Потеряв счет времени, и уже переместившись на напольный коврик, Дани устало прислонилась к стене, делая вид, что слушает и вникает в то, что ей вещает разошедшийся Хосе. Создавалось ощущение, что он просто боится повесить трубку и тем самым дать Дани возможность оказаться в объятиях ее мужчины. Поняв это только спустя почти полчаса, Даниела пообещала Хосе, что все ему распишет в красках, когда вернется, и что один из ближайших вечеров она посвятит ему, вежливо попрощалась и, пожелав спокойной ночи, отключилась. Наскоро принимая душ и улыбаясь самой себе, Дани прокручивала в голове шутки, которые ей успел наболтать радостный Хосе. Выйдя из своего заточения, она наткнулась на хмурого Ридуса, сложившего на груди руки и восседающего на кресле напротив.