- Ты был самым лучшим! – закусив губу, очаровательно захлопала Дани ресницами, принимая невинный вид и заводя своего мужчину.

- Так-то лучше! – криво ухмыльнулся он, кивнув самому себе. – Но, думаю, нужно закрепить мой прошлый результат.

- Как? – задержав дыхание, уточнила Даниела.

- Именно так, как ты больше всего любишь…

- Где?

- На подоконнике? – скорее спросил, чем утвердил Норман. – Прямо сейчас!

- Но здесь так холодно… Обогреватель не справляется, и мы с тобой все в клею, и душ не помешал бы, и… Норман, что ты делаешь? – удивленно вздернула она брови, останавливая свою сбивчивую речь и следя за проворным Ридусом, ничуть не отвлекающимся на ее болтовню и уже приступившим к развязыванию шнурка на ее спортивных штанах.

- Доказываю тебе, что способен еще хоть на что-то!

Ни теряя ни секунды и не дожидаясь, пока Дани начнет сопротивляться, на что он, конечно же, не рассчитывал, Норман сдернул ее штаны вместе с нижним бельем и вынудил ее переступить через них.

- И я тебе не позволю и здесь руководить всем процессом! – слишком низко и хрипло, так, что по спине Даниелы пробежал холодок, прошептал ей на ухо Норман. Несколько влажных, жадных поцелуев; несколько сильных, жестких укусов, и Дани сама раскрылась навстречу пальцам своего мужчины, которые он опустил между ее ног. – Будь громкой для меня сегодня! – прикусил он нежную кожу на ее шее, оттягивая и оставляя на ней отпечаток своих зубов.

- Доброе утро! Надеюсь, я вам не помешал? – радостно проорал на всю гостиную влетевший в нее минуту назад Мингус, разбудив и оглушив своим криком любимых родителей.

Дани сонно приоткрыла глаза и встретилась с рассеянным взглядом пребывающего еще в полудреме Нормана. Пару раз озадаченно моргнув, она не сразу сообразила, почему очутилась в обнимку со своим бывшим мужчиной на диване. Неосторожно дернувшись, отодвигаясь от него, она упала на пол, больно ударившись бедром.

- Ты в порядке? – всполошился Ридус-старший, подскакивая следом и протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.

- Да. По крайней мере, буду, когда умоюсь. Извини, – оттягивая подол сорочки, встала она, игнорируя протянутую к ней ладонь и лишь кивая Мингусу, смущенно созерцающему двух влюбленных друг в друга идиотов, которые никак не могли понять, что ни с кем другим им лучше не будет.

- Я сбегаю за булочками в магазин, потому что в холодильнике нет ничего, чем можно было бы позавтракать, – сообщил Мингус неловко переглядывающимся взрослым. – Есть какие-нибудь пожелания?

- Нет, – даря подростку вымученную улыбку, отозвалась Даниела.

- Возьми все, что ты захочешь. Бумажник на столе в прихожей, – не отводя глаз от Дани, нервничающей с каждой минутой все больше, ответил Норман.

Стоило только закрыться двери за поспешившим оставить их наедине Мингусом, как Дани не удержалась:

- Это все, – показала она на них обоих рукой, – ничего не значит. Я все еще помолвлена.

- Я помню. Я знаю! Но я действительно… – набрав воздуха в легкие, Норман собрался было сказать все, что думает по этому поводу, но вовремя заткнулся, поняв, что вряд ли это приведет к положительным результатам.

- Прости, но до возвращения в ЛА я бы хотела успеть увидеться с Алекс, а это значит, что после завтрака я должна буду уехать в Нью-Джерси, – постаралась сменить продолжающую причинять боль тему Даниела. – Мне нужно привести себя в порядок, если ты не возражаешь, чтобы не опоздать на ночной рейс.

- Конечно, я не возражаю против того, чтобы ты как можно быстрее вернулась к разрушившему мою жизнь придурку! – ехидно процедил Норман, отворачиваясь и спеша скрыться в гостевой комнате, в которой он вчера оставил свою одежду.

Дани сдержала непрошенные слезы, до боли и крови закусив губу. Она сама во всем виновата… Она и эти таблетки, что уже второй раз в жизни подводят ее. И если появлению Алекс она была безумно рада, пусть вначале и переживала за отношение к этому Нормана, то сейчас волноваться из-за реакции Хосе было не нужно, это она сама не знала, что делать со всей навалившейся на нее ответственностью.

Завтрак прошел на удивление миролюбиво: Норман успел остыть и с аппетитом запихивал в рот принесенные мальчишкой пончики, Мингус, съевший пару штук еще по дороге к дому, ограничился сладким чаем, а Дани, иногда бросающая взгляды на лежащий рядом телефон, просто наблюдала со стороны за веселой перепалкой отца и сына.

- Мы с тобой! – окликнул ее младший Ридус, когда она, уже упаковав несколько забытых когда-то здесь вещей в дорожную сумку, двинулась в коридор.

- Разве мы не договаривались в четверг, что после посещения Нью-Йорка ты поедешь вместе с Норманом на съемки на неделю? – усомнилась Даниела, взглянув на прислонившегося к дверному косяку мужчину. – Я, правда, не ожидала встретить твоего отца здесь, но это ведь ничего не меняет. Просто теперь вы летите вдвоем.

- Я поменял рейс, – пожал плечами Норман. – Наш самолет только завтра утром. Я соскучился по дочери и хочу провести с ней хотя бы несколько часов. Да и Джойс, надеюсь, обрадуется мне. Мы с ней давно не виделись.

Все два часа до Нью-Джерси показались для сидящей на пассажирском сиденье Даниелы адом. Сначала она позвонила матери и предупредила ее о том, что приедет не одна, а с обожаемыми Джойс обоими мужчинами семейства Ридус. На что получила оглушительный визг в трубке и возмущения из-за позднего предупреждения. Извинившись перед мамой, Дани клятвенно пообещала, что в следующий раз сообщит заранее и, попрощавшись, отключилась.

Затем она ответила на входящий звонок от отчаянно желающего ее скорейшего возвращения Хосе и не нашла иного выхода, кроме как прошептать ему, что ей сейчас некогда разговаривать, и она перезвонит ему позже, отправив ему следом смс с извинениями и словами о том, как она успела уже соскучиться.

Норман всеми силами пытался сохранить хладнокровное выражение лица и не хмуриться лишний раз, что удавалось с огромным трудом и кучей потраченных впустую нервов. Чертов манипулятор Кантилльо, каким-то образом умудрившийся найти подход к чужой девушке и теперь не оставляющий ее и на минуту в покое. И если раньше Дани была с ним из-за того, что Ридус глупил с Сесилией, то почему же теперь она не стремилась избавиться от его общества и вернуться к Норману? Что удерживало ее рядом с ним? Ну не кольцо же на пальце?!

Джойс встретила их на пороге дома с яркой улыбкой, озаряющей ее лицо и с открытыми для гостей объятиями. Норман, смущенно хмыкнув, сжал хрупкую пожилую женщину в руках и невесомо прикоснулся губами к ее седой макушке. И, видя ее, такую цветущую и никогда не унывающую, по крайней мере, такой она была для него, он прекрасно мог представить себе, какой будет в ее возрасте Даниела. Все такой же красивой, живой и любимой… И как хотелось бы, чтобы любимой она была только им!

Всего пара часов в обществе семьи Дани и маленькой Алекс, и им уже необходимо было возвращаться в город. И кто бы знал, насколько сильно Норман хотел остаться в этом спокойном месте на более долгое время. Когда-нибудь, возможно, даже навсегда. Но Дани была категорична, в принципе, как и билеты в ее руках, и им пришлось, поцеловав захныкавшую немного дочку, уехать.

Закинув домой Мингуса, решившего не мешаться под ногами и собрать вещи самостоятельно, Норман повернул автомобиль в аэропорт, не удостаивая вяло сопротивляющуюся Даниелу, желающую вызвать такси, даже лишним словом. Остановив машину на платной парковке, около самого входа в здание, он повернулся к уже ухватившейся за дверную ручку девушке, силой заставляя ее оставаться на месте.

- Ты же сказала, что все еще любишь меня! Но все равно сбегаешь. Я был дураком, связавшись с Сингли, причинившей нам столько страданий. Я не хотел! Я снова один и понимаю все свои прошлые ошибки, которые не допущу в будущем больше никогда! Почему ты возвращаешься к нему?! Что, кроме этой золотой фигни на пальце, мешает тебе?

- То, что Хосе не считает обещание принадлежать только мне фигней? То, что он готов сделать этот шаг и закрепить наши отношения официально? – Дани не знала, что еще она могла сказать, но говорить про беременность от другого мужчины точно не собиралась.