- Ты действительно здесь? – на секунду прикрыв глаза, вновь распахнул их Норман, не веря своему счастью. Дани стояла прямо перед ним и пусть выглядела слегка напуганной, но он все равно мог прикасаться к ней.
Дани молчала, не зная, что ей сказать. Она вообще не понимала, как оказалась в этой западне, которую ей подстроил Ридус. Ей нельзя находиться здесь, наедине с ним в гостиничном номере. Это никогда не заканчивается правильными поступками, как с ее, так и с его стороны. Дежавю какое-то… Она снова помолвлена, она вроде бы даже счастлива с Хосе, но, стоя напротив Ридуса, она не может сопротивляться своим внутренним демонам, твердящим ей, что вот оно, ее настоящее счастье.
- Молчишь? Не хочешь со мной разговаривать? – стиснув зубы, хрипло пробормотал Норман, но руки ее не отпустил, продолжая сжимать ладонями плечи Даниелы.
- Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, – прошептала Дани, часто моргая, пытаясь не выдать своего состояния и не разреветься. Слишком много слез было пролито ею из-за прижимающего ее к себе мужчины.
- Я сам не знаю, что именно я хочу, – вздохнул Норман. Нет, конечно, он знал, что хочет, чтобы Даниела бросила Кантилльо, чтобы вернулась в Нью-Йорк в их квартиру, чтобы он, как и раньше, в любой момент мог коснуться ее, и она бы позволила ему это. Он до дрожи в руках желал просыпаться среди ночи от плача своей дочки и укачивать малышку.
- Тогда, думаю, мне следует покинуть эту комнату и вернуться туда, где есть человек, полностью осознающий свои желания и последствия своих действий, – почти даже твердо произнесла Дани, старательно делая вид, что все происходящее ее не волнует. Только умом она понимала, что все ее напускное безразличие не могло скрыть от Нормана ее настоящих эмоций и чувств. Она хотела его, она сходила с ума без него, она любила его!
- Пожалуйста, давай не будем сейчас вспоминать об этом придурке Кантилльо, – взмолился Норман, закатывая глаза и изображая рвотный рефлекс. Даже теперь он все равно умудрялся вести себя, как подросток, который не всегда умел сдерживать свои порывы. – Я приложил столько усилий, чтобы вытащить тебя в Нью-Йорк, что совершенно точно не собираюсь слышать об этом латиноамериканце в ближайшее время.
- О костариканце, – неосознанно поправила его Дани.
- Чего? – насупился Норман, пытаясь понять, о чем она.
- Хосе – костариканец, – повторила Даниела, тоже хмуря брови. В игре «кто кого переглядит» выигрывала чаще она, так что у Ридуса не было шансов.
- Какая на хрен разница? – продолжал буравить ее взглядом Норман, судорожно соображая, а стоило ли это вообще говорить, и не окончится ли этот разговор о даже не присутствующем здесь Кантилльо новой ссорой.
- Просто уточнила, – как ни в чем не бывало продолжила мучить Нормана Дани. – Латиноамериканцы – это обобщенное понятие, а Хосе относится именно…
- Хватит! – приложил палец к ее губам Норман, у которого не осталось уже сил выслушивать, откуда и зачем появился на этот свет мужчина, помогающий разрушить его собственную жизнь. Ему плевать на него! Нет, конечно, с одной стороны, ему есть до него дело, но с другой, озвучивать вслух то, что он мог бы сделать с Кантилльо, если бы после этого ему не грозило никаких последствий, было невозможно. Дани и так разговаривала с ним через силу, а после озвучивания своих мыслей, в которых он различными способами избавлялся от надоевшего придурка, она могла запросто вообще перестать с ним общаться, решив, что он не в себе.
- Хорошо.
Даниела спокойно согласилась с ним, не посчитав нужным и дальше развивать поднятую тему. Но даже после этого Норман не убрал свою ладонь от ее рта, обводя ее пухлые губы чуть шершавой подушечкой указательного пальца и явно наслаждаясь процессом. Ведь Дани не отдернулась и выглядела, стоя в каких-то сантиметрах от него, до умопомрачения милой, невинной и чертовски смущенной. И никто не имел права мешать им сейчас…
Никто! Но небеса, видимо, не услышали просьбы Ридуса о том, чтобы их оставили в покое, и пока он наклонялся, чтобы поцеловать все более розовеющую под его пристальным взглядом девушку, из ее кармана раздалась мелодия уже заранее раздражающего его звонка. Дани поспешно вывернулась из рук Нормана и полезла за телефоном, не без усилий выуживая его из кармана узких черных джинсов.
- Извини. Я должна ответить, – смущенно улыбнулась она и сделала шаг по направлению к балкону, с которого открывался чудесный вид, и на котором она могла бы поговорить с позвонившим ей человеком без посторонних ушей.
- Только если пообещаешь, что вернешься, – склонив голову чуть набок, попросил Норман, отчаянно надеясь на положительный ответ. Ну не запирать же ее насильно до полного выяснения отношений?! Хотя…
- Мы на четвертом этаже, – напомнила ему Даниела, усмехнувшись. Куда она могла деться? Ведь летать она пока точно не научилась. Хотя…
Хосе, о котором они только что упоминали, словно услышал их и решил удостовериться, в порядке ли Даниела. Он поинтересовался о личности загадочного человека, на чье интервью ее позвали, и крайне удивился, узнав, что она пока с ним не встретилась. А Дани просто не могла сказать ему правду о том, что находится со своим бывшим, но все еще любимым мужчиной: наедине, без детей, без посторонних, в шикарном номере отеля… Ей не нужно было расстраивать своего нынешнего мужчину, он был слишком далеко от нее и среагировал бы на эту новость вряд ли адекватно. Ложь во благо, конечно, все равно остается ложью, но…
Мягко потребовав от нее ответного звонка, после окончания непонятного ему интервью, Хосе переключился на рассказ о своих съемках. О том, как его встретили на площадке, и обо всем остальном, что хоть как-то отвлекало его от мыслей, что Даниела в другом городе с неизвестным ему человеком. И почему-то в глубине души он, возможно, догадывался, кем мог быть этот незнакомец, судя по слегка дрогнувшему от его вопроса голосу Дани, но всячески отгонял от себя эти пугающие его мысли. У нее нет причин врать ему. Если только, чтобы успокоить?
- Ты уже знаешь, во сколько твой рейс обратно? – с нескрываемой надеждой в голосе спросил Хосе, не желая вешать трубку.
- Да. Я скину тебе сообщение чуть позже. Надеюсь, ты уже к этому моменту закончишь съемки и сможешь нас встретить. Но если нет, то не переживай, я вызову такси, – простые слова, абсолютно обычные, но Дани очень хотела, чтобы Хосе знал и верил в то, что нужен ей.
- Отлично. И, Дани, ты помнишь, что обещала быть хорошей девочкой? – тяжко вздыхая, что точно не укрылось от Дани, задал мучающий его вопрос Хосе.
- Помню, – хихикнула Даниела, пытаясь заставить поверить в свое обещание не только Хосе, но и себя саму. – И собираюсь его обязательно выполнить! – клятвенно заверила она, кивая самой себе.
- Уже скучаю и люблю!
- Я тоже соскучилась, скоро увидимся, – зная, чего от нее ждет Хосе, вернула она ему приятные слуху слова и, попрощавшись, сбросила входящий вызов. Прислонившись спиной к балконным поручням, сквозь стеклянные двери Дани посмотрела в сторону комнаты, замечая направленный на себя взгляд сидящего на краешке кровати Нормана. Повторяя про себя данное Хосе обещание, она уже повернула ручку, чтобы вернуться к вставшему к ней навстречу мужчине, но новый звонок телефона помешал ей сделать это.
- Мингус, что случилось?
- Можно, я поеду в папин пентхаус? – игнорируя приветствие, мальчишка сразу перешел к делу.
- Я отвезла тебя к матери несколько часов назад. Ты уже устал от ее общества? Или успел что-то натворить? – хмыкнула Дани. Хелена никогда не была подарком, но сына любила и иногда даже слишком сильно, что не всегда приходилось по вкусу подростку, уже давно отвыкшему от ее опеки и редко позволяющему ей командовать собой. Она не привыкла быть ласковой матерью и не считала методы воспитания Даниелы приемлемыми, смиряясь с тем фактом, что Мингус предпочитал новую девушку отца ей, только после долгих споров и выяснений отношений со старшим Ридусом.
- Маме нужно уехать на какую-то выставку, и она хочет, чтобы я поехал с ней, но я таким желанием не горю! – возмутился Мингус, и Дани, даже не видя его сейчас, знала, что он наверняка топнул ногой или пнул что-то, стоящее рядом. Не было практически никакой разницы между младшим и старшим Ридусом.
