- Ты князю все обсказал?

- Как записал так и обсказал.

- Тогда хорошо. - староста поднялся. -Пойду. Завтра делов ...

Во дворе Русин попытался утихомирить Макеевну, плюнул и вышел за ворота. Было темно, но это Русина не пугало, если знал он все до самого краешка в этом городе. Пошел по деревянной мостовой, обходил гнилые доски и лужи. Однако, всадника позади не услышал. Пех обернул копыта лошади мешковиной. Поравнялся с Раковым. Все закончилось в три мгновения. Раз. В руке Пеха появился тонкий как игла стилет. Два.

- Здорово, староста! - улыбнулся Пех. Три. Воткнул стилет старосте в ухо. Лезвие вышло с другой стороны. Пех выдернул стилет и пришпорил лошадь. Прежде чем упасть навсегда, староста сделал несколько неуверенных шагов...

Конец 9 части.

Часть 10.

Никак не отпускала Андрюху Молчанова чудесная иноземная машина, делающая волшебный напиток. Обдумывал помяс, как сам такую машину построит, да только лучше. Вычерчивал на песке детали.

- Брага? Да хоть вот. Пашеничка. А змея чугунного надо запустить.

И начал Андрюха на песке выдумывать змеевик для своего перегонного куба. И так замечтался, что совсем не заметил, как его окружили три дюжих хлопца.

- Здорово, Андрюх.

- Чего ты, не пужайся. Не дело это пуганым помирать.

-Эй! Погоди! - на всех парах спешил Рыбка . Был он весел.

- Кончать его будете, хлопцы? Хто последний?

- Ты кто?

- Так это возчик тутошний. Перевожу с того света на этот. Поедешь?

С татями казак расправился быстро. В одной руке рогатка, в другой пистоль, к дулу которого был прикреплен топорик. Первому рогатку воткнул в шею, второго подрубил под левый сосок. Третьего задавил его же плеткой. Все закончилось так быстро,, что Андрюха не совсем и понял, что произошло. Он спросил.

- Так я пойду.

- Так иди. - согласился Рыбка. - Только со мной.

ХХХ

Перед Шуйским поставили всех мальчиков. Всех что смогли найти в хозяйстве Афанасия Нагого. Князь присматривался, сравнивал с тем худым, крючконосым лицом, которое увидел в церкви. Не сходилось. Последним Шуйский осмотрел толстого, обсыпанного конопушками, рыжуна и остановился перед Афанасием.

- Нашел? -усмехнулся Нагой.

-Служба. - вздохнул Шуйский. - Пех. Давай этого.

Приставы подвели избитого в кровь, раздетого человека. За ним шел палач в кожаном переднике. Шуйский поморщился.

- Говорил же. Умойте и новую рубаху оденьте. Смотреть страшно.

- Обижаешь, княже. - проворчал кат. - Если бы я тебе терем сладил, разве ты бы его прятал? Я свое ремесло во как знаю.

- Вот ты. - развеселился князь. - Твое ремесло особое.

- Не хуже чем горшки лепить. - не уступал кат. - Потому что нужное.

- Давай сюда. - позвал Шуйский. Приставы толкнули вперед избитого человека.

- Узнаешь, Кудря? - спросил князь. - Про кого на торжище говорил.

-Нет его здесь - с трудом проговорил Кудря.- Выдумал я все.

- Погляди, если выдумал, до смерти забьем.

Кудря замотал окровавленной лохматой головой.

- Выдумал все. Скучно было.

- Играешь, холоп? - понял для себя Шуйский

- Живу...Пока живется. - очень гордо и смело выглядел теперь Кудря. Поблагородней природного Рюриковича.

- За кого ты нас принимаешь, князь. - возмутился Афанасий. Они стояли у возка Шуйского. Терентия увел кат, чтобы закончить свое дело.

- По-твоему, мы ребятенка какого-то убили, а племяша спрятали до поры? Кто ж нам поверит, когда время придет?

- Кудрю видел? -туманно ответил князь. - То-то и оно.

ХХХ

И до Макеевны дошло дело. Ждала в толпе перед Судейским шатром своей очереди. Рассказывала толпе.

- Чего тягают? Свояк наш Климентий Мятный Нос седни утром из Нижнего вернулся. Передохнуть не успел, а уже пристав у окошка. А что Климентий здесь может знать, коли он все время в Нижнем проваландался.

Один из приставов потянул Макеевну к шатру.

- Куда тянешь, москаль? - отбивалась Макеевна. - Калитку сначала закрой. Выпустил гуся своего всем на потеху.

Под общий смех пристав начал интересоваться своими штанами. Макеевна вбежала в шатер, огляделась быстрым взглядом, искала к кому прислониться. Встала против своего жильца Акундина. Тот поднял глаза и поменялся в лице. Обреченно повертел головой: кому бы передать такое счастье? Все были заняты. Со вздохом Акундин принялся за работу.

- Имя. Звание.

- Будто не ведаешь. Акундинка? С утра так такой теплынький был. Матухной называл за стряпню мою ненаглядную.

- Нападки ваши отвергаю, Макеевна посадская вдова. Имя и звание.

- Тьфу,ты! Молох всепожирающий. Пиши. Колупалов Ефграфий сын Свинохрящев.

Акундин записал, ничего не возражая.

- Акулина Макеевна Федоровна. - и добавил. Вслух. - Дурака гоняете?

- С тобой на пару. Шиш тебе теперь мой законный угличский, а не пирожки медовые на вечерю.

На них стали оборачиваться. Акундин заторопился.

- Что по делу знаешь? Что с Дмитрием случилось?

- Меня при том не было. А знаю то, что и все знают. В падучей бился и на ножик накололся.

- Все, хватит. Теперь свободна, Макеевна.

- Ты бы для порядка еще чего спросил. А так, кажется, что и не стоило вам в Углич ехать. Может вы в Москве виноватых назначили.

- Молчи, Макеевна. И я этого не слышал.

- Не слышал. Может ты и про Русина Ракова не слышал?

Акундин зашипел.

- Тихо ты. Совсем с ума сошла. Нельзя про это. О себе не думаешь, о сыне подумай.

- Что ты, Акундинушка. Распетушился. Тебе на вечерю пирожки с капустой или горохом?

- Иди, иди.

-Поняла с горохом. Пошла я Акундинка.

Макеевна отошла, а перепуганный Акндин орал ей вслед.

- Не сметь. Какой я тебе, Акундинка! Я писец. Приказной писец.

- Это еще посмотреть какой ты...- последние слова Макеевна произнесла совсем не слышно.

- Молчать...Я мурзе татарскому Неплюю ложки золотые возил...В самый Касимов. А ты меня Акундинкой.

Акундин встал, потом сел и пытался успокоиться. Перед ним уже новый свидетель стоял.

- Имя, звание.

- Так золотари мы природные. Говняшку по дворам собираем.

- Имя. - прогудел Акундин. Схватив нос двумя пальцами.

- Крутов. Акундин.

Писец зло бросил перо на стол.

ХХХ

Маленькую домовину с царевичем вынесли из городского собора и через согнанную толпу пошагали в сторону кладбища. Царицу с двух сторон поддерживали братья. За Нагими шло высокое посольство. Мария рыдала громко и пронзительно. Так что выходило совсем ненатурально. На кладбище все закончилось быстро. Быстро прочитали молитву, быстро попрощались. Разве что Василий Шуйский задержался у гроба. Смотрел на бледное теперь навсегда юное лицо и длинный, ровный порез на голой шее. В руках у князя глиняная свистулька - подарок царя Федора. Князь стоял в задумчивости, перебирал свистульку в руках, наконец, решился. Спрятал игрушку в широких рукавах.

Издали за похоронами наблюдали Рыбка и Каракут.

- И не жил вовсе, малец, по-своему. - посочувствовал Рыбка - Чужую жизнь топтал. Вот и не сошлось.

- Андрюху хорошо спрятал?

- Так хорошо, что забыл куда.

- Вечером к лекарю иноземному наведаться надо. Про кобыльник распросить.

- Не верю я.

- Чему не веришь?

- Не верю, что не знал он, из чего царевичу снадобье готовил.

ХХХ

В покои царицы Марии Нагой ворвался брат Михаил. Не говоря ни слова, прошел мимо и начал со злостью разбрасывать готовые к выходу одежды.

- Что ты делаешь? Что?

- Лалы где? Яхонты?

Нашел шкатулку и открыл. Переливались драгоценности, тускло блестели золотые украшения. Михаил захлопнул крышку, а царица вцепилась в брата.