Маленький городок Сихарь затерян где-то в середине библейской Самарии. Здесь издавна было почитаемое место, колодец Иакова. Евангелист Иоанн с трогательными подробностями рассказывает о том, как Христос беседует у этого колодца с женой-самарянкой. Беседует о воде.

Встреча у колодца, простое бытовое соприкосновение, оборачивается самым возвышенным богословием, в котором Христос раскрывает Себя как Источник воды жизни. Воды, дарующей человеку бессмертие. Провинциальное поселение, насчитывающее и теперь не слишком много жителей, превращается в место торжествующей проповеди Спасителя о человечестве воскресающем и прощенном. О человечестве, имеющем надежду вечной жизни.

В последних строках Откровения Иоанн Богослов вновь возвращает нас мысленно в самарийский Сихарь. Апостол говорит: Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром (Откр. 22: 17).

А мы? Как это относится к нам?

Начиная ходить в храм, мы чаще всего обращаем к Богу естественные житейские прошения. Нам хочется что-то получить, от чего-то избавиться. Выздороветь, успокоиться, решить домашние или рабочие проблемы. С кем-то мы хотим помириться, кому-то помочь, а кто-то нам антипатичен. И вот – мы просим. И, порой не получая просимого, разочаровываемся, замыкаемся. Нет немедленного отклика, не слышит Бог, не помогает Церковь.

Как это соотнести со словами «жаждущий пусть придет, желающий пусть получит воду жизни даром»? Мы же заявляем, что хотим ее получить. Но попробуем внимательнее вчитаться в слова апостола Иоанна, тайновидца Божьего замысла, и увидим, что вода жизни даруется только тому, кто жаждет.

Мало прийти в Церковь, нужно жаждать. Нужно стремиться увидеть Христа, получить дар общения с Ним. Человек сытый, довольный собой, все имеющий, не находящийся в духовной дороге, не жаждет. Вода жизни не станет для него даром.

На страницах этой книги мы с вами будем всматриваться в дни церковного года, в те события, которые Церковь отмечает особо, в евангельские чтения, которые она усваивает тем или иным праздникам. И, всматриваясь в эту полноводную, великую, вечную Божью реку, мы будем просить о даровании блаженной жажды. Будем изо дня в день возвращаться в маленький Сихарь, чтобы встретиться там со Христом.

С Новым годом! У нас в храме в новогоднюю ночь мы всегда совершаем Божественную литургию, и год наступает при первых словах евангельского чтения. Мне кажется, это символично.

И вот о чем я хотел бы сказать при наступлении Нового года.

Когда мы в новогоднюю ночь поздравляем друг друга с «новым счастьем», мы должны очень хорошо понимать, что у нас не будет новой страны, новых родителей, новых друзей. Все интерьеры нашей жизни останутся теми же. Но можно пересмотреть темп, в котором движется наша жизнь.

Можно сесть в почтово-багажный поезд, который тормозит у каждого столба и отстаивается по несколько дней на запасных путях. А можно сесть в скорый поезд. Можно ныть и жаловаться на обстоятельства, а можно перестать кукситься и сказать: «Да, мне выпало жить в этой стране, и другой мне не дано, и моя страна – лучшая для меня. Да, я очень сержусь и обижаюсь на своих детей, внуков, братьев, сестер, родителей. Но я не хочу застревать на этом полустанке обиды. Мои близкие, которые меня раздражают, они лучшие для меня. Они мои. И все те, кто меня не любит, – они тоже в каком-то смысле лучшие, потому что они еще не размозжили мне голову». А самое главное – наш Бог лучший. Собственно говоря, единственный.

И когда все это станет понятно, наш поезд пойдет без срывов графика и аварийных ситуаций. Когда это станет понятно, мы и сами для наших близких и дальних – для тех, с кем нам привелось путешествовать в одном вагоне, – станем чуть лучше.

И еще стоит понять, что Церковь – это не разговор о том, чтобы нам было комфортно и тепло, чтобы все наши дорожные нужды, включая горячее ресторанное питание, были удовлетворены.

Церковь – это вообще не разговор. Это движение человека к спасению, и нам надо стать частью этого движения. А о безбилетниках и проходимцах, рассказывающих нам, что спасения нет, или оно есть, но не в Церкви, нам беспокоиться не стоит. С ними Господь Сам разберется. Он знает, кому какие места определить.

И это Он, а не кто другой, дал нам жить в нашей стране – лучшей для нас стране. С нашим народом – лучшим для нас народом. С нашими родными – лучшими и единственными нашими. Он дал нам Себя и надежду на то, что и мы для кого-то окажемся лучшими.

Когда в знакомой нам семье рождается ребенок, многое в нашей реакции будет зависеть от того, насколько семья нам симпатична. Если это неблизкие люди – родился, и слава Богу. Если это те, кто нам дорог, мы стараемся чем-то помочь, готовим подарки, спрашиваем, сколько младенец весит.

Сейчас «грядет родитися» Тот Младенец, Который, на первый взгляд, никак не относится к нам лично. Это вифлеемское событие очень далеко от нас и территориально, и в веках. Но именно рождение Этого Младенца – единственное в человеческой истории, которое имеет отношение ко всем. Более того, это рождение будет пронизывать и преображать само наше существование, войдет в нашу плоть и кровь. Все в нашей жизни окажется в связи с Тем, Кому через несколько часов предстоит издать первый крик в Вифлееме.

Великий Бог избирает родиться, приняв зрак раба[1], образ человеческого младенца. Мы знаем, что взрослые к маленьким детям относятся по-разному: бывают добры, ласкательны, бывают очень строги, а бывают и жестоки. Во всяком случае, ребенок полностью находится во власти взрослого человека. Да и не только взрослого. Старшие дети очень часто норовят показать силу по отношению к младшим, управлять ими, демонстрировать, что они умнее и значительнее. Господь, Создатель всякой твари, выбирает явиться людям в уязвимости младенчества. Как тот, над которым всякий имеет власть, а он ни над кем. Делай с Ним все, что хочешь: вот Он лежит в яслях. И, как мы увидим вскоре, желание причинить зло не замедлило. И пролилась первая кровь ради Христа.