- Тогда может не стоит меня освобождать? - я первой нарушила молчание.

Генрих бросил на меня внимательный взгляд.

- Ну, то есть, я поиграю роль приманки. - продолжала я. - Я сыграю очень помотанную жизнью и жаждущей расплаты девицу, которая может и убить за лишний глоток воды и кусочек мяса. Через некоторое время если кто-нибудь придет и попросит убить вас за свое освобождение я соглашусь, а потом мы постараемся выйти на убийцу через посредника. Вряд ли убийца сам приедет говорить со мной, как мы уже знаем, он привык делать всё чужими руками.

- Ты уверена, что хочешь пробыть тут так долго, неизвестно, сколько он будет ждать, а здесь - он окинул взглядом комнату. - не особо хорошие условия для жизни молодой незамужней девицы.

- Ради чего только не пойдешь ради долга перед государством... - с улыбкой посмотрела я. - ради очередного посмертного долга короля такого огромного государства, я готова пожертвовать неделькой своей жизни в это коморке. Тем более я все еще надеюсь на недельный марафон по тортикам.

- Если ты и правда найдешь человека, который покушается на меня уже два месяца, я готов даже самолично для тебя их испечь.

- Ваааау, а вам пойдет фартук, ради такого зрелища я буду стараться как никогда.

- На что я только что подписался. - сказал сквозь тихий смех Генрих. - Ладно, я пошел, ложись спать, завтра я принесу тебе еды и воды, а то если ты посидишь еще один день без еды, ты меня съешь еще до того, как тебе за это предложат освобождение.

- Вы оставляете меня на растерзание матушке скуке? - наивно похлопала ресничками я, когда Генрих встал с тумбочки и взирал на меня сверху вниз.

- Я оставляю тебе крысу, вдвоем вы явно не пропадете.

- Стойте, - сказала я, когда король собирался спускаться по лестнице тайного входа. - у меня к вам одна маленькая просьба.

- Слушаю. - Генрих, стоявший в пол-оборота, развернулся ко мне и внимательно смотрел на меня, а я замялась.

- Ну... Если вы будете не заняты, - начала я, смотря в пол. - мне должно письмо прийти, я бы хотела его прочитать... если вы будете не заняты...

- Я принесу его завтра. - сказал он со спокойной улыбкой, не дожидаясь, когда я выдавлю из себя эту просьбу.

- Спасибо. - сказала я, и сама того не замечая улыбнулась.

Проход закрылся, и я осталась наедине с собой. Ну почти наедине, я была с Беллой, которая мирно сопела у меня на плече.

Генрих на следующую ночь пришел с кожаной сумкой, наполненной всякими вкусностями: два вида салатов, вареная кура, картофель, две фляжки воды и фляжка вина. Когда он выкладывал все продовольствие на тумбочку, я всё высматривала, где у него может быть письмо. В руках? Нет. В сумке? Нет. В кармане брюк? Вроде не видно. Мой воодушевленный интерес не скрылся от моего гостя.

- К чему такой нескромный интерес к мои брюкам, мисс королевский лекарь? - улыбнулся Генрих. - Хотите проверить всё ли здорово?

- Уж в чем, в чем, а в вашем здоровье сомневаться не приходится, та девица в простыне мне по ночам в образе призрака приходит, говорит: "У меня могло быть повышение, повышение, если бы не ты-ы-ы...".

Король тихо рассмеялся.

- Да, повышения она так и не получила, как и ты своего письма.

- Что?

- Писем к тебе не приходило, никаких, поэтому хватит высматривать, его у меня нет. - Генрих пристроился на полу и взял фляжку с вином. - Что же это за такое важное письмо? Пунктуальный тайный поклонник, который постоянно пишет в один и тот же день месяца?

- Королевские ушастые стены уже доложили, что мне раз в месяц приходят письма?

- Ну конечно, ты же всё-таки на государственной службе у короля, да еще и в такой близости к нему, вдруг захочешь, как два дня назад убить меня.

- Хм, а вы еще мои шкафчики и бельем не рассматривали, а то вдруг я в нем храню потенциально опасную для государства информацию?

- Вообще был такой соблазн, но я, как истинный джентльмен, воздержался от таких мер.

- Удружили! - почему-то я очень разозлилась на него, то ли сказалось, что мама не написала письмо, то ли известие, что за мной постоянно следят. Наверное, все же первое - я знала, что люди, идущие на государственную службу, гробят свою "личную" жизнь, не в плане того, что им нельзя будет с кем-нибудь встречаться, а в плане, что она скорее будет "личной" только формально, за тобой все равно будут следить и докладывать людям свыше и для меня это не было тайной. Благо, что хоть письма не вскрывали. Или вскрывали?..

- А письма вы не читали? - тихим голосочком спросила я.

- Только первые два. - виновато взглянул на меня Генрих.

- Ну тогда ладно... - облегченно вздохнула я. - Постойте! Их всего было два!

- У твоей матери очень красивый подчерк, я прямо-таки завидую.

Я была готова уже превратиться в волка и вместо аппетитных салатов, съесть не менее аппетитного короля.

- Не злись на голодный желудок - язва разовьется и тогда тебе самой понадобится лекарь, а где я буду его искать? Садись и ешь, а потом можешь превратиться в кого угодно и хоть разорвать меня на куски.

- Вы разрешаете? - наивно похлопала глазками я.

- Запрещать что-либо разъяренному волку не в моих интересах, - пожал плечами Генрих. - но я могу его задобрить. Вон тем вкусным печеньем, например.

Мой живот весело отозвался на предложение о печенье, а Белла оживилась и белым облачком пролетела на тумбочку.

Я потупила глаза и принялась за картофель.

Король лишь лакал из фляги вина и смотрел, как я уплетала всё, что он только что принес.

- Вы хотите, чтобы я располнела, а вы остались таким же стройным и привлекательным? - сказала я, дожевывая кусочек вареной куры. - Почему вы не едите?

- Я ужинал. - усмехнулся Генрих. - тем более боюсь, что пока я буду доставать вторую вилку из сумки, здесь уже ничего не останется.

- В большой семье клювом щелкать не приходится. - сказала я, вытирая рот салфеткой. - Ужин был давно, поешьте вместе со мной, еда гораздо вкуснее, когда её едет вместе.

- Хм, думаю чистокровные дворяне с тобой не соглашаться, в их кругах редко, когда они едят вместе с семьей, только тогда, когда устраивают специальные званые ужины, и то это чисто формальность для достижения определенных целей.

- Самое время в тюремной камере с оборотнем вспомнить о своем дворянском происхождении.

Генрих улыбнулся и всё же принялся за еду, вот только ел он не как человек, который ужинал, да и вообще когда-либо ел. Он сметал с тарелок даже быстрее чем я, а это требует специальной подготовки, например, битвы за лучший кусочек мяса на кухне медицинского училища.

- Вы, когда, говорите, ужинали? Неделю назад? - посмотрела я со скептицизмом на своего гостя.

- Сам не знаю, что на меня нашло, на ужине и кусочка съел, зато в тюремной камере проснулся ужасный аппетит, может это твоя магия вкусной пищи с компанией или интуитивно, попавшие сюда люди начинают ценить еду, как нечто святое.

Он был прав, после одного "голодного" дня немного переосмысляешь все блага, которыми пользуешься и начинаешь ценить даже такие обыденные вещи, как сон или лишний глоток воды. Как только дворянские девушки сидят месяцами на диетах, если мне и один день голодовки показался порождением преисподней?!

- Кстати о святом, - оторвался от еды король. - в твоем характеризующем материале, который я запросил, написано, что ты закончила религиозный пансион с отличием, но при этом ты ни разу не ходила в дворцовую церковь, почему?

Мне почему-то очень захотелось рассмеяться на моменте "закончила религиозный пансион с отличием", но я это сделала после окончания вопроса. Смеялась я долго и звонко.

- Эй, заткнись там, сумасшедшая! - крикнул откуда-то из коридора стражник.

Генрих сначала напрягся, после того как услышал голос стражника, но поняв, что стражник не собирался самолично увидеть "сумасшедшую", смеющуюся в три часа ночи в тюремной камере, король расслабился, но продолжал вопросительно на меня взирать.