- Спасибо. Я боялась, что ты мне не поверишь и я здесь закончу свою жизнь. - я встала и подошла к Генриху. - но теперь я спокойна.

- Ты должна была быть спокойна с самого начала. Я не дам тебя в обиду. - Генрих подошел ближе, из-за чего мне пришлось чуть запрокинуть голову, теперь я опять взирала на него снизу-вверх. - Вообще меня конечно напрягает, что ты не единственный раз выходила из замка, может ты и правда покушаешься на меня? - король опять улыбнулся в своей ехидной манере.

- Единственное, на что я могу покушаться в твоем королевском замке это медовые тортики, на них бы я покушалась двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Я десертный киллер, у меня даже оружие есть для этого - именная ложечка с длинной ручкой.

- Двадцать четыре часа, семь дней в неделю... - задумчиво произнес Генрих. - Думаю у тебя будет очень сладкая неделя после твоего освобождения, как бы не слиплось ничего.

- Если ты и правда устроишь мне такую неделю, я буду всеми силами стараться чтобы не слиплось, даже здесь потренируюсь, разовью навыки. Но ты должен дать слово!

- Даю слово, что следующая неделя после твоего освобождения я достану тебе столько тортиков, сколько можно съесть до сахарного диабета. Кровью нигде не надо подписаться?

- Нужна мне твоя кровь, я же не вампир, а оборотень.

- Ах, как я мог забыть, я же зоофил, а не некрофил...

- Вот именно, а вообще...

- Апчхи! - я вздрогнула, Генрих отошел от меня, когда услышал бесцеремонный чих в коридоре.

- Стражники проснулись... - прошептал он. - Пора бы мне убираться отсюда.

- А как ты вообще сюда прошел? - только сейчас до меня дошло, что через дверь он зайти не мог - там стражники, а окон в моей камере не было.

- В этой камере есть потайной вход, если бы ты не дрыхла, как сурок, могла бы увидеть.

Генрих отошел от меня к противоположной стене и начал что-то нащупывать, нащупал он быстро, нажал, и в полу появился проход с ведущей вниз лестницей.

- Ты не боишься, что я сбегу, как только ты уйдешь?

- Только попробуй и остальные точно решат, что ты преступница, а пока у тебя есть шанс не запятнать свою репутацию.

- Я запятнала её, когда прибыла в это государство. - съязвила я.

- Да брось, зато не скучно.

- О-о да, после двух месяцев здесь можно на пенсию отправляться, всего повидала!

- Спокойной ночи. - Генрих уже опустился в проход. - Не забывай, что ты королевский лекарь и веди себя прилично.

- Как пойдет, один симпатичный стражник мне там приглянулся, думаю прилично не получится...

- Даже не могу предположить кто из вас первый пойдет на эшафот. Хотя нет, могу, он; для тебя наказание будет более изощрённое. - и не успела я сказать что-то язвительное, проход закрылся.

Дни в камере тянулись о-о-очень медленно. Здесь ни книг, ни карт, три свечи и тумбочка. Прямо как в моей предыдущей камере... А что я там делала? С Беллой играла...Точно! Белла, кто её покормит сегодня? Или может быть и завтра, или послезавтра, она ж с голоду помрет. Кстати о еде, сегодня меня еще не кормили, а по моим скромным расчетам уже час дня, или они государственных преступников вообще не кормят, чтобы те побыли здесь немного для виду, да и сгинули под шумок. Если так, то Белла еще долго не поест.

Сегодня должно прийти письмо от матери. Она как обычно должна сказать, что у нее всё хорошо и что её муж очень добрый и чуткий человек. Скажет, что сегодня у них в графстве была гроза. Спросит, как у меня дела и что нового, а я в её же манере напишу, что у меня всё отлично и ничего нового нет. Точнее не сегодня напишу или вообще не напишу.

Ночью через свой тайный ход пришел Генрих. Не один. С Беллой.

- У тебя слишком умная крыса, в пример хозяйке. - сказал Генрих с крысой на плече, и последняя не упустила возможности укусить его за мягкую бледную кожу шеи. - Ауч!

Генрих отдернул голову.

- Так его, Белла, нечего на хозяйку наговаривать! - похвалила крысу я. - Можешь еще один раз, чтобы не повадно к молодым незамужним девицам в комнаты ходить.

- С комнатой ты конечно загнула, так, коморка. - король тёр место укуса, но крысу с плеча не убрал.

- Вы сюда стали чаще чем в свою опочивальню приходить, чем персона государственной преступницы вас так заинтересовала?

Я не могу называть его на "ты", классовое неравенство слишком часто напоминает о себе.

- Твоя крыса напомнила о тебе. Приперлась ко мне в кабинет, так баронесса, прибывшая вчера вечером, визжала так, что я начал боятся за свою хрустальную люстру на первом этаже, парочка мелких деталей там явно полопалась. Френк даже хотел её убить.

- Я представляю какого было удивление Френка, когда король с криками вступился за это бедное животное.

- Не с криками, но лицо его надо было видеть. - Генрих устроился на тумбочке, я же продолжала сидеть на кровати, обхватив свои коленки, Балла же устроилась уже на моем плече, свернулась калачиком и засопела. - Не знаю, как она меня нашла, но по злобному пиканью подумал, что её долго не кормили.

- У нее хорошо развито обоняние, думаю она нашла вас по запаху. Вы её покормили?

- Да, она ела яблоки и несколько кусочков куриного мяса. Надеюсь этот скоромный обед не очень обидел её королевскую особу.

- Она осталась довольна и от её имени я благодарю вас.

Диалог прервал мой живот, в котором казалось шла война миров, но воевать там особо некому, ибо, как я и предполагала, в этой тюрьме не кормили даже клей-кашей.

Генрих усмехнулся.

- Твердое чувство дежавю меня никогда не отпустит, даже в тюрьме для гос. преступников плохо кормят?

- Если бы плохо...так вообще не кормят!

- Что? То есть ты вообще не ела сегодня? - король стал очень озадаченным.

- Нет, а что, разве это не специально государственных преступников морят голодом, чтобы они тихонько сгинули и никому не мешали?

- Неплохая идея, другое дело, что морят почему-то только тебя, остальные, кто тут сидит есть два раза в день и не жалуется.

- ЧТО?! - не знаю, что меня удивило больше: что всех кроме меня здесь кормят, или что я здесь не одна. - Почему? Неужели детектив постарался?

Генрих поставил свечу, которая стояла на тумбочке, на пол, а сам поудобнее устроился на тумбочке и откинулся на холодную каменную стену. На темных серых камнях его кожа выглядела еще бледнее. Он опять смотрел в потолок, я уже выучила эту привычку: когда он думал о чем-то серьезном, он старался не на кого не смотреть, а самое лучшее за что здесь мог зацепиться глаз - потолок.

- Не думаю, - сказал наконец король. - либо от тебя хотят избавится, либо настроить против меня.

Я кинула на него вопросительный взгляд, но он не посмотрел на меня и стал продолжать:

- Сначала может быть и пытались скинуть на тебя вину, но поняв, что тебя скорее всего не обвинят, они придумали новый план: ты, на данный момент самая близкая, кто находятся возле короля, после Лоуренса конечно. Лоуренса трудно заставить убить меня, мы слишком давно знакомы, и он мне предан, как никто другой, и все в королевстве это знают. Другое дело ты, ты очень близка ко мне как королевский лекарь, ты приезжая и поэтому тебя здесь не особо жалуют, да еще и второй раз сажают за решетку, хотя ты ничего не совершала. Посидев здесь в голоде, грязи и одиночестве, ты потихоньку станешь ненавидеть эту страну и главным виновником во всех твоих бедах должен быть именно король. Думаю, человек, который хочет меня убить подумает именно так. А когда твоя неприязнь к королю достигнет своего пика придет человек, который очень мило и дружелюбно будет с тобой говорить, он скажет, что сможет тебя выпустить, но при выходе отсюда ты должна будешь пустяк - убить виновника своих неприятностей - короля.

Мы оба молчали, это конечно просто предположение, но даже от этого предположения становилось не по себе. Это ведь правда, мало кто знает, что между нами дружеские отношения, я о короле довольно часто в компании поварих отзывалась негативно, особенно когда только-только приехала сюда и еще работала простым помощником Ами. Явно если бы я просидела здесь еще немного в голоде и в таких условиях, я бы, наверное, возненавидела бы окончательно эту страну. А в этой ненависти было бы легко дергать на ниточки, а здравый смысл бы потонул в жажде мести и ищи-свищи его потом.