Мартин потряс головой.

- Шесть лет. Шесть лет, с тех самых пор, как начала работать еще младшим репортером. Вся моя карьера строится вокруг мэрии.

Как Мартин и опасался, она начала ходить от стены к стене, не прерывая монолога. Высокие каблуки делали ее походку скорее дразнящей и соблазнительной, чем взволнованной.

- Что мне оставалось делать? Для журналиста честность - это все. Но ты бы просто не смог выиграть выборы, если бы не держал в кармане все газеты, включая и мою - это яснее ясного. Не знаю, как тебе это удалось, но все сходится. За все время предвыборной кампании о тебе не выходило ни одной критической статьи, ни малейшей заметки! - она остановилась и повернулась к нему лицом, - Я поняла, что если подам свою статью редактору, то ее не только не пропустят в печать, но и мне после этого придется до конца дней своих писать только в рубрику некрологов на предпоследней странице. Но я хороший репортер, Мартин. Я не хочу потерять свою работу.  В общем, будем считать, что я прошла твою проверку. Я переписала статью заново. Она у меня с собой. Осталось только, чтобы ты посмотрел.

- Ты хочешь, чтобы я прочитал твою статью? Зачем? - смог наконец подать голос Мартин.

- Чтобы ты мог все проверить и одобрить, разумеется. Сейчас, я достану, - Калли наклонилась, чтобы достать свою сумку с дальнего конца стола. Она стояла совсем рядом с Мартином. На ее колготках были черные швы сзади.

Она извлекла пачку распечатанных на принтере черновиков, затем обернулась и неожиданно села прямо к нему на колени.  

- Калли! Что ты делаешь!

- Мартин, все нормально. Я теперь знаю правила. Присси все объяснила. Чего ты от меня хочешь. Позитивного освещения. И... других услуг.

- Ка... каких еще других услуг? - аромат ее духов кружил голову.

- Не притворяйся. Ты разглядывал мое тело с момента, как я появилась на пороге.

- Эмм. Ну, слушай, Калли, это же... Я просто не ожидал, что ты...

- Давай-ка поступим так. Посмотри статью, и вынеси свое решение, а потом мы с тобой обсудим... другие дела. - она обвила руками его шею.

Вновь, уже в который раз, Мартин оказался в объятиях красивой и доступной молодой женщины. Блестящая черная юбка Кальпурнии едва прикрывала ее бедра, держась на широком красном ремне. Мартин чувствовал, как журналистка все крепче прижимается к нему.

Не зная, что делать, он начал листать статью. Материал был хорошо написан, умудряясь одновременно нести на себе отпечаток сдержанно-беспристрастного стиля Кальпурнии Скотт, но в то же время содержать беззастенчивые похвалы в адрес депутата Мартина Миллера. Он читал текст с растущим беспокойством. Насколько этично позволять газетам печатать такое? С другой стороны - кто он такой, чтобы мешать? 

- Ммм, Калли, тут вот это предложение, мне кажется... - осторожно начал он.

- Я его изменю, - ответила женщина, не бросив даже взгляда на бумагу.

- Хм, а еще вот этот абзац...

- Выкину, - прошептала она, наклонившись к его уху.

Мартин почувствовал нежное прикосновение губ к своей щеке. 

- Калли, ты... ээ, ты меня слушаешь?

- Присси меня предупреждала, - тихо прошептала распаленная репортерша, лизнув мочку его уха, - Каково это ощущение. Она говорила, что твой контроль столь незаметен, столь... искусен, что поддаться ему - удовольствие. Сопротивление бессмысленно. Невероятно возбуждает. Знать, что твои невидимые сети окружают меня, опутывают меня, изменяют меня, и я могу лишь полностью отдаться, и позволить им превращать меня во что угодно, и ни о чем не думать... это как наркотик. Этому нельзя сопротивляться.

Затем она поцеловала его, довольно внезапно. Ее губы и язык решительно и агрессивно вступили в дело. Мартин прижал ее к себе сильнее.

- Мм-может быть, - выдохнула Калли, обдавая горячим дыханием его лицо, - Может нам стоит... ммм.. заняться... другими делами сейчас, а... мммммм.... а статьей позже... Ай! - она издала короткий вскрик, когда Мартин ущипнул ее сосок сквозь тонкую кофточку.

- Кажется, я знаю, как мы сможем делать и то и другое сразу, - произнес Мартин, продолжая массировать грудь женщины сквозь одежду, - Ну-ка, встань на минуту.  

Разгоряченная журналистка поднялась на ноги, слегка покачнувшись на острых шпильках. Мартин толкнул черновик статьи на дальний конец стола и велел ей начать читать вслух. Калли была вынуждена наклониться далеко вперед, нагнувшись над столом. Ее крохотная юбочка высоко задралась, обнажая аппетитные полукружия ягодиц.

- Скорее! - выдохнула она.

Мартин подошел к ней сзади. Наклонившись, он нажал кнопку интеркома.

- Присси, я тут даю новое интервью. Проследи, чтобы ближайшие полчаса никто нас не беспокоил.

Он мягко раздвинул ноги Кальпурнии пошире, толкнув их в стороны своей ногой. Присцилла наверняка услышала по громкой связи сдавленный вскрик, когда репортерша в кабинете окончательно потеряла равновесие и рухнула на стол всем телом.

- Конечно, дорогой... эмм, то есть Мартин... то есть, мистер Миллер, - донесся из динамика ответ.

Мартина немного удивило то, что Присцилла взяла привычку называть его "дорогим", но сейчас ему было некогда думать о подобных вещах. Он нащупал  молнию в задней части юбки Кальпурнии и медленно, плавно расстегнул ее. Тугая кожаная ткань распахнулась. Белья под ней не было. В колготках Калли был специальный вырез вокруг промежности.

- Скорее! - снова воскликнула она.

- Калли, статья хороша, - произнес Мартин, взяв паузу, чтобы пощупать ее оттопыренную попку. Он расстегнул ширинку, - Однако, стоит добавить немного критики. Читатели ожидают, что твое исследование будет более глубоким...

- Да, конечно, да, да, да! - выдохнула Кальпурния, - Я хочу... ах! ааххх! да, глубоким, таким глубооокииим! - прокричала она в момент, когда Мартин наконец резко вошел в нее.

Он замер на пару секунд, наслаждаясь тем, как ее влагалище плотно обнимает его член. Затем, очень медленно, извлек свое орудие почти полностью, и вновь вогнал до предела.

- По... посмотри-ка на тре... третий абзац. Нельзя просто так взять и написать, что я пред-ставляю "могучую обновляющую силу в гор..." ох, блин, какая же ты охуенная!... в городском совете, без.. без всяких о-оговорок...

Кальпурния Скотт, ведущая журналистка крупнейшей городской газеты, лежала, уронив голову на полированную поверхность стола. Она порывисто двигала бедрами, навстречу движениям Мартина. Ее огромные сережки сверкали, покачиваясь. 

- Да, да, ты прав, милый, да! - вновь согласилась она, - Смотри, я.. ох! боже, как хорошо!.. я по-поменяю все прямо... сейчас! 

Вывернув руку, она схватила со стола карандаш и начала царапать поправки на страницах. Мартин продолжал неторопливо трахать ее, время от времени выдвигая новые предложения по поводу текста. Он был не уверен, что поступает правильно, но его это не слишком заботило. Кальпурния не высказывала ни малейших возражений по поводу того, что за нее переписывают ее главную статью. Она лишь послушно писала фразы под диктовку, счастливо постанывая и вскрикивая от удовольствия.  

Однако, ближе к концу, когда ее почерк стал уже совершенно неразборчивым, она перестала пытаться слушать, и полностью сконцентрировалась на более приятном деле. Журналистка протянула обе руки вперед и вцепилась в край стола. Широко расставив обутые в сапоги ноги, она покачивалась вперед и назад, в одном ритме с ускоряющимися движениями мужчины. Ее груди были расплющены о полированную столешницу, упругая попка приподнята вверх.