- Да, дорогой, да да дааа! - тяжело дышала она. Спутанные волосы спадали ей на лицо, - Ох, блин, я знала, что не смогу сопротивляться. Ни-ничего не могла сссделааать. Все газеты... все в кармане... они все твои... я твоя... ты поимел всех... поимел меняяяя...  

Невнятное бормотание переросло в стон блаженства, и ее тело захлестнул оргазм. Женщина задергалась на столе, извиваясь в сладких судорогах. Ее вагина пульсировала, истекая влагой. Ощущение мощных спазмов вокруг его члена стало последним ударом и для Мартина - с громким рычащим стоном он сам начал кончать. Струи спермы выстреливали из его фаллоса словно из пушки.   

Наконец, абсолютно вымотанный и измученный, Мартин рухнул на спину Кальпурнии, придавив ее к столу. Они полежали так с полминуты, приходя в чувство и переводя дыхание. Мартин посмотрел на черновики статьи, разбросанные по столу.

- У тебя там опечатка, - прошептал он.

- Ммммм, хорошо... - промычала в ответ Кальпурния. Ее глаза были закрыты.

Когда они в конце концов привели себя в порядок и оделись, Кальпурния засунула смятые страницы обратно в сумку. Мартин проводил ее до двери.

- Спасибо тебе, Мартин, - вздохнула она, положив ладонь на дверную ручку, - Спасибо, что позволил мне сохранить мою работу.

Мартин открыл дверь, и Кальпурния на заплетающихся ногах вывалилась в приемную. Впопыхах натянутая кожаная миниюбка едва прикрывала ее ягодицы. В приемной царила абсолютная тишина. Все четыре находившихся там сотрудницы неподвижно сидели на местах с пунцовыми лицами. Саммер закусила губу и крепко сжала ноги вместе. Джоан теребила верхнюю пуговицу своего жакета. Мартин с ужасом сообразил, что забыл выключить интерком у себя на столе, и все содержание их "интервью" было услышано во всех подробностях. Не произнося ни слова, он развернулся и скрылся за дверью, мечтая провалиться сквозь землю.

*****

Несколько часов спустя, Мартин разговаривал по телефону.

- Конечно. Я буду рад приехать, - произнес он, - Не проблема. Однозначно. О да, конечно - это дело тоже продвигается. Отчет будет готов в ближайшее время, - он повесил трубку, - Присси, отметь в календаре, пожалуйста. Мне надо посетить открытие выставки в художественном музее завтра днем.

Присцилла сидела на краешке стола. Одна ее нога была демонстративно закинута на другую. Она взяла календарь и сделала пометку.

В последние дни, Присцилла окончательно прекратила делать вид, что является чем-то большим, чем украшение для депутатской приемной. Сегодня она была одета в белый кружевной топик, который мало что прикрывал, будучи скорее похож на бюстгальтер с рукавами. Ее миниюбка была столь просвечивающей, что очертания узких белых трусиков можно было различить с любого ракурса не особенно приглядываясь. Вместо традиционных босоножек, ее ноги украшали мягкие белые ботильоны, но с такими же высокими и тонкими каблуками, как и обычно. Она перекрасила ногти в белый цвет, под стать нынешнему наряду. Одному богу известно, когда она все это успевала.

- Это же коллекция, которую пожертвовал тот богатей, который недавно умер, да? - спросила Присцилла.

- А ты откуда знаешь? - он отвлекся от разглядывания ног своей помощницы. Вместо чулок сегодня на ней были какие-то ажурные гетры, увенчанные еще одним слоем кружева чуть выше колена. Весь наряд был чрезвычайно легкомысленным, женственным и сексуальным.

Дверь кабинета была открыта. Мартин слышал доносившийся из приемной шум голосов, звон телефонов. Время от времени, мимо двери проходила та или иная из его длинноногих сотрудниц в короткой юбке.

Присцилла хихикнула. Ее серьги в форме маленьких колокольчиков болтались на длинных нитях, почти доходя до плеч.

- Ну ты, типа, вообще читаешь свою коррпес... корресподн... в общем, почту? Я вчера взяла для тебя рекламу - там все написано.

Она потянулась к стопке бумаг и писем, накопившихся на столе, и достала коричневую брошюру небольшого формата. "Коллекция Карлсайда: Редкие Изделия из Камня" - гласили золотистые буквы надписи.

- А, ладно, я все равно собирался это посмотреть, - лениво бросил Мартин.

Он открыл каталог. В городской музей поступила небольшая, но ценная частная коллекция каменных декоративных предметов. Некоторые из украшений имели форму каких-то фигур и религиозных символов. Другие были просто камнями с нанесенными резцом узорами. Все изделия были весьма красивы.

Зазвонил телефон. Присцилла сняла трубку. Она потеребила белое ожерелье на шее, окруженное каскадом ее белокурых волос.

Мартин продолжил листать брошюру. На одной из страниц была фотография дарителя. Это был исключительно состоятельный пожилой господин, который недавно скончался от естественных причин. Мартин узнал его. Это был Карлтон Карлсайд - тот самый старик, что пришел на его выступление под ручку с той самой Шикарной Телочкой, в тот самый день.

На следующей странице были изображены некоторые из экспонатов коллекции. "Каменные талисманы и обереги" - гласила надпись сверху. Некоторые из талисманов имели небольшие углубления в центре - один из таких когда-то принадлежал королю Генриху V. Другие экземпляры обладали разными узорами, но все имели округлую форму и гладкую, полированную поверхность.

Мартин извлек из кармана свой собственный амулет. Это был камешек примерно 7 сантиметров в длину, продолговатый, плоский и блестящий. Неглубокая впадина на одном конце как раз подходила под размер большого пальца. Гладкая поверхность была приятна на ощупь - эффект был очень расслабляющим, как перебирание четок. Материал был черным, похожим на обсидиан.

Мартин всегда думал, что это не более чем кусок полированного камня. Но теперь у него возникли подозрения, что эта безделушка может оказаться ценнее, чем выглядит на первый взгляд.

Присцилла все еще болтала по телефону, заговаривая зубы кому-то из спонсоров. Она небрежным движением поправила бретельку своего смелого топа. Будь ее одежда хоть немного более прозрачной, ее бы наверняка арестовали на улице за непристойное поведение. День, между тем, был не то чтобы особенно жарким.

Мартин посмотрел на талисман, предавшись воспоминаниям.

В конце тех памятных дебатов, когда он впервые раскрыл свой спонтанно созревший план защиты парка Макграт, Мартина сразу же окружила толпа людей. Он все еще был потным и полу-ослепшим от яркого освещения на сцене. Большинство собравшихся людей лишь обвиняли его в провалах Хиггинса. Он выдерживал град претензий и жалоб с максимально возможной выдержкой. Несколько человек неожиданно даже поздравили его, похвалив за смелость.

Шикарная Телка тоже находилась в толпе. Эта женщина была головокружительно сексуальна, в своем супер-коротком обтягивающем платье, на высоченных платформенных каблуках. Белая ткань платья контрастировала с ее ровным загаром. При этом, она умудрялась не выделяться в толпе обычных людей, а словно находиться над ними - как богиня, пришедшая из другого, высшего мира, где безупречная красота являлась нормой.