– Вот видишь, я тоже хочу развеять этот ореол над андрогином. Бог – андрогин, Иисус был андрогином, ангелы – андрогины, все в нашей Вселенной дуально и состоит из двух частей.

– Я тебя не знаю, тебя никто не знает, почему ты думаешь, что ты сможешь убедить хотя бы одного меня? И чего именно твое мнение является самым правильным?

– Долгое время я был атеистом, а затем все равно понял, что от законов жизни и мироздания не уйдешь. Все только оттягивают момент понимания истины. Бог есть, и есть все, что за ним. Мы созданы Творцом и являемся его копией, в каждом из нас уникальный потенциал, который может создать свой собственный микрокосм, в каждом из нас есть части одного целого и, разбудив в себе андрогина, мы можем стать абсолютно совершенными и свободными.

– Я считаю себя андрогином.

– Твое понимание неправильно. Ты ведь только рассматриваешь внешнее выражение. Не так ли?

Энди почесал затылок.

– Я долгое время провел в общении с геями, лесбиянками, транссексуалами. Я не позиционирую себя, как они. Каждый из них все равно прибит к определенному набору пола. Допустим, обитая в женском теле, лесбиянка полностью хочет обрести набор мужских качеств. В итоге получается кривое отображение реальности. Но я немного не согласен с твоим пониманием андрогина, как одной персоны. Что в одном человеке могут быть и тот, и другой, необходимо объединение с еще одной своей частью. И мне кажется, пол не важен. Андрогин может состоять и из мужчины и мужчины, и женщины и женщины, и просто двух противоположных полов, смотря куда воплотилась твоя душа в этой жизни, в какое тело. А что скажешь ты? Что правильно? Мне кажется, ты думаешь, что андрогин может быть только одним человеком, но ты упускаешь, что это две части, два человека.

Эрик пожал плечами.

– Это пусть уже остается на твое усмотрение. Первое, чего я хочу – хотя бы приблизить людей к духовности, поменять их сознание, вырвать их из паутины долга и придуманных обязанностей, иллюзии занятости. Хотя они не могут обернуться и посмотреть, что на самом деле просто потратили время и не сделали ничего, результата их жизни, их существования в эволюционном аспекте, как своей личности, так и вообще, просто нет.

– И чем я могу помочь тебе в этом?

– Алекс считает, что только создав красивую картинку и придумав новую реальность, сочетающую в себе перемены во всех аспектах жизни, мы сможем привлечь людей. Ты будешь нашим андрогином, по которому люди узнают наш стиль.

Энди покачал головой и пристально уставился на Эрика.

– Я только внешнее проявление, ты сам это сказал. Андрогин – это ты.

Эрик чуть не подавился собственной слюной. В этот момент он почувствовал такую общность с Энди. Он думал, что тот относится к нему предвзято, а оказывается, на самом деле, может быть, он и приглянулся этому дизайнеру.

– Я собираюсь работать конфиденциально. Мою внешность не должны видеть и знать. Пока. Да и когда не знаешь другого, ты можешь придумать, какой он, я дам всем возможность создать себя в их голове.

– Я займусь разработкой стиля для тебя и для будущих андрогинов. Думаю, этот стиль можно будет назвать андрогинус.

– Отлично, – обрадовался Эрик.

Не успел он договорить, как в квартиру пришел ее хозяин Вольдемар.

Это был морщинистый лысоватый мужчина лет пятидесяти, с очень грустными глазами и опущенными уголками рта. По его вялой подуставшей внешности, отекам и коже, свисавшей складками, было заметно, что он уже давно злоупотребляет алкоголем, отказавшись от продвижений в творчестве.

Энди относился к Вольдемару скептически, было очень заметно, что этот старый художник ему не нравится, потому что, как только он пришел, Энди сразу же обменялся с Эриком телефонами, с намерением затем договориться о следующей встрече, и покинул помещение.

Оставшись с Вольдемаром, который странно и отсутствующе улыбался, наедине, Эрик даже не мог найти, что сказать, да и желания этого делать у него особо не было. Не успело пройти и получаса после ухода Энди, как и Эрик покинул эту квартиру.

В последующие дни Эрик с Алексом плотно взялись за продумывание всего, что они планировали делать в ближайшее время. Не обошлось и без советов с Энди. Много членовновой команды уже было найдено. Проблемными и свободными оставались позиции гипнотизера, физиков и химиков. Первый был необходим Эрику для того, чтобы удерживать толпу.

«Может быть, я сам пойду на сеанс гипноза, чтобы меня загипнотизировали обладать такими качествами», – даже до такой безумной идеи дошло у Эрика.

Затем все же было решено, что гипноз применяться не будет, так как это было бы просто-напросто манипулирование личностью человека. А Эрик хотел совсем иного: разбудить в человеке то, что дремлет внутри. Вот с поиском кого не было проблемы, так это с находкой инвестора. У Алекса был старый знакомый, молодой миллиардер из Штатов, которому «мамка» оставила огромное состояние и укатила на острова доживать свой век. Не понимая цену деньгам, этот парень по имени Райан, тратил их направо и налево. Уговорить его вложиться в какое-то новое безумное предприятие, возможно, которое принесет ему славу в будущем, было проще простого.

Он не собирался даже приезжать из Штатов, чтобы узнать, как пойдет процесс распределения денег. Интересовал его только результат. Сложнее всего для них оказалось найти физиков. Возможно, это произошло из-за того, что они в большинстве своем скромные, зажатые в себе люди. Единожды или даже более, столкнувшись с препятствиями ранее, теперь они чаще всего не верят, что их разработки кому-то интересны. Да и по специфике своей работы они не привыкли работать в команде. Сидят одни, копаются сами во всем. И хотя Эрик за несколько недель составил целый перечень таких «кандидатов», достучаться до них оказалось очень сложно. Почти опустив руки, он решил оставить этот процесс на самотек, ожидая подходящий вариант. В итоге после долгих уговоров перезвонил Эрику только физик по кличке Куба, который на данный момент был единственным, кто согласился на сотрудничество и занимался разработкой летательных аппаратов, машин будущего.

О специалисте по генной инженерии по имени Шварц они с Алексом узнали из статей в Интернете. Раньше он работал на государство, но его изгнали, потому что боялись его методов, которые были настолько нестандартны, что ставили под сомнение адекватность этого человека. Теперь он работал в своей собственной лаборатории и ни с кем не общался, сосредоточившись лишь на своих сумасшедших экспериментах. Списавшись с ним по Интернету, Эрик договорился о том, что в ближайшее время Шварц напишет ему о своих разработках, а затем они встретятся. Для этого Эрику необходимо было поехать в Германию.

Одним из последних также был найден сумасшедший изобретатель, химик Николай. Эрик вышел на него в самом конце. Он сам позвонил ему, увидев его объявления на сайтах работы. Помимо работы над созданием новых видов топлива, этот Николас, как назвал его Эрик, был помешан на разнообразных реакциях, совмещении несовместимого. Таким образом, он уже лишился пальца при своих опытах и имел ожог на лице. В процессе общения с ним Эрик понял, что тот жаждет иметь доступ к химическим веществам, неизвестным для общества. Закончив такой минимальный набор своей «команды», Эрик понял, что наступила пора общей встречи. Научных деятелей они с Алексом решили не приглашать: пусть пока тихо занимаются своими разработками, отвлекать их от этого и вырывать в общество не было никакой необходимости.

Встреча была назначена на шесть часов вечера в квартире Вольдемара. Эрик приехал заранее, но там уже находился сам хозяин, визажист Эндрус с Энди и Алекс. Так, впятером они и замерли в ожидании увидеть людей, которых не встречали еще ни разу, но с которыми они могли разделить свои взгляды и впоследствии, быть может, и все свое время.

Минуты летели быстро. Один за другим люди заходили и заходили. Этот момент Эрик пытался до этого представить много раз, но до него он еще не понимал масштабности всех своих действий. Одно дело представлять, к примеру, десять человек в своей голове, а другое – видеть их физически, занимающих перед тобой пространство. По мере того, как люди заходили, создавалось впечатление, что доселе просторная квартира уменьшается в размерах.