Проклятые паны, на то и эксплуататоры, что просто так свои богатства не отдают. Маенток той же ночью сгорел. Возгорание произошло от… От чего возникает пожар? От огня, естественно. Оставшиеся в живых, впоследствии утверждали, что дух пана Эдварда, покойного отца, покойного пана Сигизмунда, со свечой в руке, разгуливал среди них и жутко хохотал. Хохотавшие вместе с духом люди внезапно засыпали, остальные, выматерившись и перекрестившись, продолжали гульбу, но без особого удовольствия, мешал панский хохот. Никто толком не заметил, когда и как пламя охватило мирно спящих людей. Сгорело восемь человек, обгорело много. Над окрестными сёлами повис бабий вой и причитания. Представители духовенства трёх основных конфессий занялись привычным делом – отпеванием усопших.
Честолюбивый Войтех не поверил донёсшимся в местечко слухам о разграблении маентка. Бросил работу, оседлал коня и ускакал через поля к почти осуществлённой мечте. Печальный вид пожарища, запах гари, скулёж голодных борзых над обезображенным телом хозяина вмиг развеяли все сомнения. Воздушный замок разметала буря революции. Найдя лопату, Войтех первым делом похоронил останки старика, соорудил примитивный крест на его могиле. Смотреть разграбленные и сожженные владения не стал, противно. Медленно тронул коня в обратный путь. За подслеповатыми окнами мазанок, угадывались едва уловимые движения и настороженные взгляды вчерашних героев-бунтарей.
Со временем, когда руины замка поросли травой, набрал силу слух: «Добрейшего пана убил местечковый полячок, метивший в хозяева маентка. Ограбивши в Галиции полковую кассу, он де вернулся с фронта революционером и продолжил свои тёмные дела в мирном уезде. Банда, с которой полячок грабил маенток пана Сигизмунда, состояла из цыган и одесских блатных, а мы, местные селяне – люди тихие, пужливые, в страхе за своё хозяйство из дворов ни ногой не ступали».
Бог нам всем судья.
Потрясённый крушением романтической мечты и отсутствием цели, Войтех потерял всяческий интерес к хозяйству, крестьянскому труду и даже к бесчисленным Марухам, блудивших с ним явно и тайно. После очередной размолвки с братом, вынул из-под стрехи припрятанный карабин, вскочил на коня и скрылся за холмами. Ян, бурча под нос ругательства, продолжал кормить свиней. «Вернётся, пся крев! Где это видано, чтоб человек от своего добра ушёл, от хозяйства, от винных подвалов, от «скрыни»… Пора бы посмотреть… может, он её с собой утащил или ополовинил? Нет, вот она, на месте, но надобно перепрятать, мало ли чего… Он молодой, горячий, наделает глупостей… Три дня прошло, а Войтеха нет…» «Уж две недели…» «Целый месяц…» «Пропал бедолага, один я на всём белом свете остался, один… Пойду перепрячу золото… Слава Богу, есть немного, на чёрный день… Войтех, Войтех, где ты? Может, он взаправду в Краков за шляхетной невестой подался… Дай то, Бог!»
Нет, Войтех вступил в первую попавшуюся на его стрёмном пути банду. Шайка насчитывала сто тринадцать сабель, три тачанки, два пулемёта, шесть телег и гордо именовала себя: «Отдельный интернациональный отряд селянского гнева под командованием революционного Красного знамени и батьки Изяслава Шустеренки». Двоюродный брат командира, по совместительству начальник обоза, Йойна Шустер, на счастье Войтеха, оказался местечковым земляком и поручился за его истинно крестьянское происхождение. Разухабистые дни пролетарской борьбы потекли сплошной чередой. Не связываясь с превосходящими силами противника, умело маневрируя мобильным отрядом, Изя…слав Шустеренко успешно наносил значительный урон куркульской, фабрикантской и прочей богатой сволочи. Зажиточный аграрий Войтех, превратившись в меткого стрельца и лихого рубаку, самозабвенно срубал сучья, на которых вырос. Он не виноват, виновата эпидемия смуты, охватившая страну и населявших её людей. Впрочем, не всех. Пока красногвардеец Войтех неистово удобрял землю чужими телами, брат его Януш привычно орошал почву своим потом.
(Пойду, возьму бутылку… Нет, сначала надо объяснить значение некоторых слов, например брама.
Брама – ворота замка, закрытого двора или хозяйственной постройки. Теперь можно по рюмочке, по маленькой… чем поят лошадей… Нет, есть ещё непонятки.
Кобета – женщина.
Кшыж – распятие И.Х.
Теперь сам Бог велел.
…Так пить нельзя! …Целую неделю потерял, ханурик…)
ЯН
Лишённое верхового коня, хозяйство Божемских значительного ущерба не претерпело. Ян верхом почти не ездил. Не любил, мешала левая нога, покалеченная в детстве. Он заметно не хромал, так, малость припадал к концу дня. Роста Ян был невысокого, коренастый, сильный, волосы ёжиком, густые тёмные, лоб низкий, брови чёрное, лицо рябое, округловатое…глаза внимательные, нос прямой, губы большие, подбородок крепкий, усы роскошные. Усы действительно роскошные, в волосах ни единой сединки. Не брал дурное в голову Ян Божемский, потому и не знал седины. Видимо, даже частое перепрятывание кубышки имело чисто ритуальный характер и душевных страданий не приносило. Руки…
Одним из наиболее выразительных элементов человеческого облика являются руки. Руки как ничто другое выказывают суть человека, его характера, доброжелательного или враждебного отношения к вам. Пожмите руку человека, и то, что вы ощутите в первые мгновения, будет ему лучшей характеристикой. Не ждите ни его слов, ни собственных предубедительных рассуждений, ошибётесь. Пусть вас не смущают мысли о том, что ваши руки иногда не нравятся вам самим, иногда дрожат, иногда потеют. Во первых, люди редко сами себе нравятся, во вторых… пить надо меньше, в третьих – врать не гоже… Это автор о себе, а надо бы о Януше…
Руки у Яна были крепкие, жилистые, пальцы длинные, ладони сухие, малость шершавые. Пан Янек любил выпить, но никогда не напивался, любил работать, но не перерабатывал… В целях экономии средств, не курил, не ходил в гости и к женщинам лёгкого поведения, по этой же причине жил в полуземлянке…
(И это жизнь?!)
…которая, впоследствии, должна стать первым этажом его дома и использоваться как помещения для батраков, скота и прислуги. Грандиозные планы строительства дома, существовали не одно десятилетие, но с каждым годом полуземлянка становилась всё роднее. Тут летом не жарко, зимой не холодно, имеется потайной лаз в подземелье, где спрятаны золотые. Со второго этажа подземный ход не устроишь, а пронырливые батраки, прислуга могут найти имеющийся.., да и едят они много. К тому же столь тёмные времена, не до строительства.
Итак, далёкие революционные события докатились, таки, в захолустную окраину великой империи. Власть в центре местечка так часто менялась, что обитатели окраин утратили первоначальный острый интерес к смене флага на здании Земства. Разве что в базарный день народонаселение узнавало о неведомой доселе бандитской силе, в смысле – политической. Справным хозяевам надобно о своём заботиться, о хлебе насущном. И не только о том, как его вырастить, как надёжней схоронить. Спрятать дело не хитрое, сложнее скрыть от соседей истинные размеры собранного урожая и нажитого добра. Только свои гады, сохраняя доброжелательную мину на лице, способны, по тем или иным мотивам, навести вновь пришедшую власть на закрома ближнего своего. По сему преобладали разговоры о полёглых, залитых дождями и сожжённых хлебах, отбившихся и съеденных волками лошадях, коровах, овцах, о бесчисленных падежах скота, о голодных детях, о прочих ужасах бытия и природных катаклизмов. Как будто рассказывается это пришельцам из заморских стран, а не людям живущим рядом. Что касаемо власти, то не обсуждалось. Власть… она от Бога, будь то белые, красные, жовто-блакытные, германцы, турки, поляки, чтоб не попасть впросак, моя хата с краю… Ушлые дядьки научились прятать дорогие сердцу ценности в таких местах, о которых сам чёрт не догадается. Коровы обитали в горницах, овцы на чердаках, домашняя птица, прошедшая школу хозяйской дрессуры, таилась в кронах деревьев. По ночам рылись спасительные схроны с подземными тоннелями в ближайшие овраги и непроходимые для чужаков заросли терновника. Обустройство схронов выполнялось в строжайшей тайне от всех, даже от родственников. Снедаемые завистью, давней обидой, или вне всяких видимых причин, жители местечка устраивали взаимные козни и большие неприятности ближним. Смута – она и есть смута.
