«Зачем расспрашивать подлюгу самого, мол, ты убил? Кто ж признается? Нет, «око, за око, зуб за зуб», спасибо невестке за дорогой подарок – наган, да еще с полным барабаном. О, эта Фаня знала, что дарить! Вовремя я подсуетился, пока Марчука не сослали на соловки за связь с петлюровцами. А он мнил, что я на него в ГПУ настучу… не дождался!»

Чем же был вызван столь дикий и мерзкий акт?.. Конечно же жаждой торжества справедливости. Подлое душегубство совершено не более гнусно, нежели лишение жизни Войтеха, такой же тёмной ночью, также в спину. Ян видел вещий сон: приснился Войтех и его убивец. Всё было как въявь… Войтеха лишил жизни этот, с виду кроткий и добрый родственник, расплывавшийся при встречах в сладенькой улыбке. Кто бы мог подумать? Желание пылать жаждой отмщения и вендетты не помещается в рамки правил христианина, но не бывает правил без исключений. Ян посчитал предательством и святотатством выискивать улики против убийцы, настолько был уверен в правдивости сна о гибели брата.

Огонь душегубства, порой угасая, вдруг, вспыхивает и полыхает в сердцах людей с несокрушимой силой. Такова низменная сущность, переданная нам, потомкам праотца Каина. Не суть важно кто повинен, а кто невиновен, кто убил вначале, кто в ответ, все мы «хороши».

Дочка Вера умерла, простыла и умерла. Бронислава почернела от горя. Ян тоже пожалел своё творение, но с маниакальной настойчивостью, ждал наследника. Чтоб задобрить небеса, через мельника передал сестре два мешка муки: «Нехай жрут, раз Марчук сгинул неизвестно где. Я ей своеволия не прощаю, но в нужде помогу. И пускай на наследство не рассчитывает, оно ей отдано сполна, с приданым». Мельник муку передал, но в ответ ни полслова благодарности. Сестрины дети, завидев Яна, издали показывали голые зады и с обидным хохотом разбегались, ловко увёртываясь от дядюшкиных камней, запущенных им вдогонку. «Родственнички, пся крев!.. Господи! Ну, почему ты ей дал семерых мальцов, а мне только девок?» С сестрой Эльжбетой, после её замужества, Ян не разговаривал ни разу, при встрече отворачивался или делал вид, что сильно занят. А в детстве они здорово ладили, он её защищал от соседских мальчишек, от того же Марчука, который звал Эльжбету Лиза-подлиза.

В июле опять родилась девочка. Ян впал в уныние и…

Нестерпимо болела нога…

Впервые она так заболела в день, когда выкопали останки Войтеха… Кости положили в гроб, обшитый кумачом, и увезли в центр местечка.

«Герои должны лежать на виду, а не где-то там, под орехами, в усадьбе… куркуля».

Перенос мощей – знаковое предзнаменование. На помпезный митинг, устроенный при перезахоронении, красноармейца Войтеха, товарища Януша не пригласили, как и особого разрешения, на все эти перетаскивания не спрашивали. Дело пахло Соловками. Уж куда как менее справных хозяев давно раскулачили, а Ян Божемский, прикрываясь геройской могилой брата-революционера, благоденствовал.

Ян, вспахал под яровые, перекрестился над местом с кувшином, посидел в тоске под заветным, от прадеда Болеслава, дубом и, вернувшись домой, слёг. Слёг навсегда.

Саркома…

Януша ничто не радовало и не интересовало в этом неприветливом мире. Католик пожелал исповедаться. Послали за ксендзом. Пришёл глупый служка, осуществлявший долг святого отца по самоуправству. Старый ксендз, венчавший Яна и Брониславу, уж с полгода как отправлял иную службу на кедровых делянках Сибири… в связке с православным священником и главой секты пятидесятников. Служителей культа сгруппировал в одну бригаду начальник лагеря, исполнявший должностные обязанности весело, с чекистским задором, с партийным огоньком и тюремным юмором. Дантисты у него работали на раскорчёвке пней, священнослужители заставляли кедры бить поклоны советской власти, кавалеристы рубили сучья… Весёлый был товарищ… пока самого не арестовали, как врага народа, по сигналу заместителя… и заместителя потом… по сигналу… Яна участь заключённого миновала. Представители бедноты, в том числе родной племянник, старший сын Эльжбеты Иосифовны, и сотрудники карающих органов, пришедшие раскулачивать куркуля-мироеда, наткнулись на свежевыстроганный гроб, скорбную вдову и сирот – мал, мала, меньше. Не по зубам оказался для советской власти Ян Иосифович…

Он умер в полной уверенности, что результат всей его жизни и жизни трёх поколений предков надёжно сохранит земля, купленная прадедом Болеславом… Как бы не так, купчая была осмеяна и раскурена. Брониславу с большой неохотой, только по причине родственной связи с павшим героем, приняли в коллективное хозяйство. Да, только по причине родства с Василием Бажемским… Да, Бажемским, ибо «Боже…» это нечто старорежимное, не подходящее герою-коммунисту. Впрочем, достоверных сведений о его принадлежности к партии, так и не нашли.

Трансформация фамилии продолжалась вместе с традицией перезахоронения героя. К семидесятым годам двадцатого столетия на бетонном обелиске, шестом по счёту, гордо реял краснозвёздный флаг с выбитыми на нём золотыми словами «Герой-комсомолец Василий Иванович Бажко». Комсомольцы-краеведы выяснили, таки, девичью фамилию матери Яна и Войтеха – Бажковская. Хотели её написать честно, но не хватило места в строке, а переносить как-то не очень… Чуть ниже шли вирши местного поэта, чтение которых предназначено не для слабонервных… Рисковать не стоит, вернёмся к реалиям.

На последней исповеди Ян, доверившись служке, приоткрыл завесу сокрытия золотого запаса. Служитель культа, используя тайну исповеди в корыстных целях, сначала вечерами, а потом днями все ходил и ходил к заветному дубу, пока не остался на ночь. Переночевал… и больше не покидал сокровенное место. Рыл, шагал, шагал и рыл, рыл… Наивный, истинные координаты и срок залегания – промысел божий. Бока магометанского кувшина должны налиться благородной патиной, а золотой резерв вылежаться. Недостойного служку, с безумным огнём в глазах и лопатой в руках, обнаружили землеустроители. Им он представлялся ксендзом, утверждая, что ищет Святой Грааль. Какой Грааль и дары Господни? В стране полным ходом идёт строительство социализма, а самое священное на данный момент – партия коммунистов-большевиков-ленинцев. С иронической подачи землеустроителей Казацкую одаю записали Ксендзовой. Ирония и сарказм забылись, но название, как ни странно, прижилось. Впоследствии, глядя на отметины, оставшиеся от предтечи знаменитого Стаханова, юные пионеры предположили, что под дубом проходила линия фронта, а неровные ямы – окопы, вырытые ротой солдат.

Летом фамильный дуб сразила молния. Дерево сгорело. Земля Болеслава, уже как часть владений колхоза имени Климента Ефремовича Ворошилова, заколосилась тучными хлебами. Новая жизнь пришла – наступил социализм.

(«Пся крев, холера ясна!»

У христиан считается, что впадать в уныние, тосковать – значит совершать грех, смертный грех… Странно, человек тоскует сам по себе, не причиняя другим вреда, в чём же здесь грех?… И тем не менее, если порассудить, ясно, что люди, пребывающие в унынии, быстро заболевают и умирают, в то же время преступники, маньяки, убийцы, чем больше пакостят на земле, тем лучше себя чувствуют… Парадокс!…

Надо подумать, какие слова могут быть непонятны читателю… Если читатели, как таковые, найдутся…

Кажется, я впадаю в уныние, а лучшее средство от тоски…

Кажется, я впадаю в запой, а лучший способ от запоя…

Кажется, я впадаю в детство, а детство– лучший советчик в написании книг…

А не вкусить ли мне винца?…

К перу, к бумаге!… Следующая глава…)

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

(Классное заглавие… Я опять был в… в заезде?… Давал же слово, не более четырёхсот грамм за вечер… Ну да, за вечер… за вечер я и трёхсот не выпил, а куда денешь три дня, или четыре… Какое сегодня число? Как бы узнать? Позвоню… Тринадцатое!… Пожалуй, я увлёкся… но ничего, очистился… за две недели. Всё эти… аграрии, поляцкие!… За… надоели! Спровоцировали своим образом жизни, убогостью, рачительностью западного мышления, скаредностью, праведностью. Этот запад, Европа протухшая… и полячишки туда же… со славянским менталитетом… По большому счёту, мы, славяне – коренные жители Европы. Мы, славяне, истинные европейцы, согнанные с своих земель пришельцами из Африки, Азии… Да отовсюду! Пришли… и до сих пор прутся… Албанцы в Сербию, кавказцы в Россию… Вытесняют нас… спаивают некачественной водкой… революции устраивают, культы личности, социализмы… Испохабили генофонд… Геноцид коренной нации!… Лучших сынов народа – дворян, разогнали по заграницам, хозяйственных крестьян – кулаков, репрессировали…