- Ну кончай умничать, скажи по-простому.
- Должен бы знать, - хмыкнул "китобой". - "Бесполезный" с вашей точки зрения газ используется в качестве дополнительного рабочего тела в двигателях. Здесь они ионно-реактивные на аргоне с ядерным разогревом. Это надо пояснять?
- Понятно, - насупился Элисей. - "Больше ни о чем не стану спрашивать".
Однако тут же обратил внимание на два здоровых цилиндра с обтекателями, закрепленные сверху челнока.
"Это еще что? Топливные баки?.. Ускорители!" - догадался Элисей, увидев сопла.
- Это только для старта снизу, - участливо пояснил Шульга. - Отрыв - дело тонкое и энергоемкое.
Элисей лишь кивнул на комментарий и продолжил рассматривать челнок. Корпус аппарата представлял собой простой не герметичный бокс под контейнеры с прилепленной над плоскостью крыльев кабиной, перед которой располагался лишь блок двигателей коррекции.
Поскольку челнок не предназначался для длительных полетов, запас топлива пополнялся перед каждым рейсом. Также каждый раз заменялись и ускорители, заправку которых производили в другом месте. Оттого в ангаре было такое столпотворение и кажущийся хаос: каждый прилетающий челнок нужно было не только разгрузить, но и заправить, и заменить ускорители, а еще где-то требовалось восстановить абляционное покрытие. Об этом Элисей догадался, когда увидел, как некоторым челнокам поливают нос и днище густой беловатой жижей. А где-то над обшивкой колдовали сварщики, устраняя повреждения корпуса.
Что ж, в целом "ишачок" хоть и выглядел неуклюже, как-то не по космически, но, судя по увиденному, был спроектирован к точно требуемым условиям работы. Элисей отметил значительную разницу челноков от карботов, что трудились лишь на орбите. "Ишачкам" доставалось куда больше, впрочем, как и их пилотам-погонщикам. Взлетать с Венеры намного сложнее: гравитация там практически равна земной, но жесткие климатические условия значительно усложняли работу пилотам. Вот отчего на челноках работали, как правило, бывшие военные летчики тяжелой авиации. Элисей уважительно провел ладонью по борту "ИШ-24" на котором ему предстоял ночной полет на Венеру.
- Сейчас в контейнерах руда. Перерабатывать ее будут уже там, на заводе, - махнул широкой ладонью куда-то вдаль Шульга. - А было бы целесообразно получать концентрат сразу здесь, чтобы не таскать "хвосты" в такую даль. - Костик со знанием дела, словно экскурсовод, пояснял Элисею некоторые практические стороны жизни комплекса. - Поэтому сейчас здесь такая суета и столько народа. Привезли модули и монтажников. А в будущем...
"ЗЕМЛЯ АФРОДИТЫ"
Вскоре "ИШ-24" был готов к отлету, и Костя позвал Элисея в кабину. Здесь их оказалось четверо: сам Костя - пилот, его неизменный штурман - англичанин Джеймс Камерон, Элисей - в качестве экскурсанта, и неизвестный молчаливый лысый мужчина, одетый в черный изотермический костюм.
Прозвучал резкий сигнал готовности и Элисей напрягся, но ничего существенного не произошло. Челнок медленно пополз к шлюзовому боксу вместе с аппарелью, на которой был закреплен. Затем прошло традиционное шлюзование, к которому Элисей уже привык.
Когда распахнулись внешние створы шлюза, аппарель, словно язык выдвинула челнок за пределы модуля. Лишь тогда заработали двигатели челнока, но и то, на самой умеренной тяге. Элисей на своем карботе стартовал и садился несколько иначе, поэтому с интересом наблюдал за процессом.
- По-о-о-ехали! - выкрикнул Шульга, когда катапульта аппарели мягко оттолкнула челнок от модуля. - Просьба не высовывать руки и ноги за пределы кабины!
Челнок плавно пошел вниз, подруливая носовыми курсовыми двигателями. Эта процедура называлось в среде летчиков "свалить с языка".
В неровном свете Элисей неожиданно увидел огромный бубновый туз на той части модуля, где размещался склад.
"Вот почему модуль прозвали "Тузом"? Кто же это не поленился нарисовать такую огромную "татушку"? В ней же не меньше ста метров!"
Когда двигатели задали нужный импульс и вектор, челнок стал проваливаться в огромное желтовато-оранжевое море: такой сейчас виделась Венера с высоты. На протяжении некоторого времени они опускались вертикально в полной тишине, практически падая на дно огромной, темнеющей на глазах, чаши. Вскоре по ее краям засияла золотая каемка.
А потом началась атмосфера...
Момент входа в нее был незаметен, лишь по корпусу зазмеились оранжевые всполохи статического электричества. Затем, неожиданно, атмосфера уплотнилась скачком, и челнок заметно тряхнуло. Он вышел из пике и заскользил вниз под малым углом. Захлопнулись створки ветрового окна, создавая с носовым обтекателем единое целое: смотреть стало не на что. Элисей прислушался к своим внутренним ощущениям: челнок покачивало, словно катер на волнах. Скорость не чувствовалась, как и температура. Обшивка сейчас нагрелась до серьезной температуры, но из-за спинки пилотского кресла приборная панель не виделась.
Когда до поверхности оставалось километров 90, заметно усилилась болтанка, поскольку появилась облачность. Она была не такой плотной, как на Земле, скорее походила на туман желтоватого цвета. Впрочем, монитор мог искажать истинный цвет.
- Это от паров кислоты! - крикнул Костя через плечо, других комментариев не последовало. Штурман что-то сказал, пилот чертыхнулся и повел челнок по большой спирали. Оказалось, сейчас над местом посадки бушевала гроза.
- Это из-за терраформирования! - крикнул "китобой" через плечо. - При прежних атмосферных условиях на Венере работать вообще было невозможно! Сейчас и температура и давление ниже, зато ураганы стали чаще, ну и грозы тож... А, полегче, парень! - Шульга с заметным усилием потянул штурвал на себя. - Так что, как в свое время сказал известный товарищ: "Хотели как лучше, а вышло как всегда". Но всё стабилизируется - дай срок! Будущее уже близко!
Болтанка снизилась, зато в корпусе челнока появилась незнакомая вибрация, а скорость заметно упала: включилась атмосферная тяга. Створки кабины, наконец, распахнулись, и Элисей зачарованно всматривался в мощные и яркие бичи "венерианского электрического дракона", прорезающие клубящуюся облачность справа от челнока. Длинные ломаные линии одна за другой секли темноту. Казалось, вот-вот и в этом неверном свете явится взору сам мифический зверь.
По телу пробежала холодная ящерка. "Что ж, от такого, пожалуй, станешь суеверным".
Куда они сейчас летели, Элисей не имел представления, понятно, что "вниз", но куда конкретно? В общих чертах Элисей представлял картину: "Аврора" размещена в экваториальной плоскости. Прямо под станцией, в ее эпицентре, находилась "мертвая зона" или, - как ее называли летчики - "черный колодец" или "слепой зрачок", куда челноки не летали, поскольку вертикальный спуск-подъем для них был делом затруднительным, а ракеты оказались непригодны. Челноки работали в "области возврата", то есть от этой "мертвой зоны" и до точек, удаленных настолько, насколько хватало запаса топлива челнока. Посадочные площадки, как и места добычи, размещались поближе к экватору, чтобы тоже облегчать работу "ишачкам". Поэтому рабочая зона, имевшая форму эллипса со "зрачком" посередине походила на глаз. Границу "глаза" именовали "краем". "Полететь за край" означало неоправданный риск. Так поступали только те, кто не должен был возвращаться на станцию сразу же, а оставался внизу по какой-либо причине. Из-за медленного вращения Венеры вокруг своей оси "глаз" также медленно полз по ее поверхности. Тем не менее, все точки попадали в "область возврата" в течение 116 земных дней. И дней за 30-40 нужно было вывезти оттуда все заполненные контейнеры и снабдить их порожними, иначе добычу пришлось бы приостанавливать.
