Он вышел на крыльцо.

Нет, никто не пел. Деревья стояли притихшие, будто неживые, и даже ветер куда-то подевался.

Можно, конечно, остаться здесь. Каждый вечер укладываться в чистую постель, и, повернувшись лицом к бревенчатой стене, не сразу засыпать. Найти себе женщину  пусть это называется такими словами. Утром выходить вот сюда, на крыльцо, а она чтоб подступала тихонько сзади и обнимала. Ощущать тепло дорогого тебе человека. И плыть с ним вот так, отдавшись неспешному течению жизни этого городка  либо в направлении всеобщего рассвета, либо в никуда, но главное вместе

Глава 34

Еще затемно Влад покинул тот дом, который сутки назад был ему завещан. Отойдя подальше практически наощупь, он привалился спиной к дереву и стал дожидаться утра.

Савельич действительно дал ему свободу выбора. Надставил к вещмешку похожую ткань, чтобы тот стал в два раза больше объемом. Положил консервов, сухарей, витаминов. Две армейские фляги водки. Снаружи привязал легкий спальник камуфляжного цвета. Когда Влад забирал вещмешок, сверху на нем лежали его граната и нож. И еще пистолет. Гранату и нож он взял, а пистолет Получается, с ним хоть в дальнюю дорогу, хоть прямиком к тому, кто сам вынес себе приговор Пистолет он оставил.

Пробуждающиеся ото сна улицы провожали его настороженно. Влад подумал, что еще чуть-чуть  и они могли бы стать для него почти родными. Эти перерастающие друг в друга двухэтажные домики. Этот застывший в прыжке через канал мостик. И даже эти совсем заброшенные исторические постройки Ему вдруг захотелось сюда вернуться! Тихим вечером пройти точно так, по этой не самой совершенной улице  только в обратном направлении! И чтобы солнце уже клонилось к закату. А еще влюбленные парочки навстречу. И чтоб Савельич никуда не спешил

Оставив за спиной последнее городское строение, он вздохнул с облегчением. Хотя тело еще хранит тепло русской печки и в мыслях одинокий старик продолжает свой рассказ  это уже перевернутая страница. Через неделю кожа рук сделается серой от грязного тумана, ладони будут радоваться пламени осторожного костра, мысли станут лишь продолжением дороги.

А все-таки Савельич необыкновенный человек! Если, конечно, правду о себе рассказывает. Да, Влад, все верно, ложь бы ты за версту почуял, но все ли тут в порядке с логикой? Итак. Тебя Савельич выходил. Влияние его в городе ты видел своими глазами. И подземное убежище тоже. Дом на тебя он переписал. Жизнь свою, верней смерть, в твои руки отдал. И вместе со всем этим врать? Нет, Влад, он тебе правду рассказал. Правду! Но что тебя в этой правде грызет, что не дает покоя?.. А то грызет, что не знаешь ты ответа на свой вопрос. Как хороший человек  а Савельич хороший человек  мог стать источником чего-то плохого? Чего-то такого, что и его жизнь поломало, и жизни других, так ведь? И нет у тебя, Влад, ответа на этот вопрос. Совсем нет! Но только ли на этот?.. Ну, копни поглубже. Давай, когда еще к этому подступишься! Какой вопрос не дает покоя? А вопрос простой. Если хороший человек причинил зло, но потом искренне раскаялся и предпринимает действия для того, чтобы исправить последствия своего поступка  насколько в таком случае он должен понести наказание? Вот, Влад, твой вопрос! И не знаешь ли ты, почему он так тебя беспокоит?

Все, дорогой товарищ! Хватит! Ты давно уже все решил! А если не все, тогда оглядись вокруг и найди другой вариант того, как тебе с собой помириться!

Ветер. Он шумит вовсе не зловеще. Просто листья на деревьях такие маленькие, что трепещут коротко и, собираясь в хор неведомых насекомых, добавляют окружающему миру тревожных ноток. И еще эти листья совсем не пахнут. Но, быть может, все дело в чьем-то немного подпаленном обонянии

Савельич, конечно, умный человек. Только сильно заносчивый. Вы, мол, Владислав Максимович, и не должны были этого понимать, потому как в советской школе учились, а учебники для нее я составлял Так порой все представлял, будто он один правду знает. Но если так, если в твоей, Влад, жизни не было правды, то что же тогда Маша? Что Серега? Что тогда Леха Шмидт?!

-

 Они подружились в учебке. Этот Леха Шмидт Было в нем что-то особенное, ну, кроме того, что он рыжий немец с Поволжья. Уже на первом месяце службы Леха встанет, бывало, посреди расположения роты, руки демонстративно в карманах, на лице улыбка: «А я сказал нет!» И не заботило его, кем был тот, кто не прав.

 Некоторые думают,  говаривал он,  что если я маленький и щуплый, меня под себя подмять можно. А я ведь если захочу, то никто меня с места не сдвинет. Не веришь, Влад? Тогда попробуй! Давай, сдвинь меня! Попробуй!

Конечно, во всем этом было что-то мальчишеское. Да они тогда на самом деле были мальчишками! И оставались таковыми даже после первого обстрела.

 Лежу я, значит, как и все, мордой в землю,  деловито излагал Леха, заняв позицию в центре их компании.  Мины рвутся, осколки свистят! Только потише стало, чувствую  кто-то за ногу меня дергает. Поворачиваюсь  Влад! Каску снял, глазищи белые, рукой за свой затылок держится. Леха, кричит, посмотри, Леха, что у меня там?!! Ну, подполз я, посмотрел  у него царапина сзади на шее. Ничего, говорю, у тебя там нет, просто воротником натерло. А он вцепился мне в плечо, не отпускает. Уже тишина наступила, а он мне в самое ухо, не ври, орет, не ври, скажи, что там у меня, Леха, скажи!!!

Слушая своего друга, Влад тоже смеялся, до боли в животе. Ведь тогда еще можно было так смеяться. Потому что мальчишки. Потому что весна, которая на Кавказе резкая, насыщенная сухим, жарким ароматом цветущей зелени, пусть в их случае даже и с привкусом гари. И еще потому, что у каждого в жизни есть святое право  не ведать того, что будет.

Это случилось, когда они попали в засаду. Командира тогда сразу ранило, и еще двоих. Леха шел правей по склону, и он тоже поначалу залег, но потом рванул вперед, за что-то там зацепился и начал поливать духов длинными очередями. В общем, принял огонь на себя. Командир приказал отходить, но Влад остался лежать. Сначала смолк автомат Лехи, потом и огонь духов стал менее плотным. На мгновение установилась тишина. Такая тишина, будто весь мир попал в паузу  до того момента, пока самый проворный не положит свое намерение в основу следующего витка. И Влада как подбросило. Плевал он на духов! И на войну эту плевал! И на все остальное тоже плевал! Вот только друга своего сейчас вытащит