Влад улыбнулся и подвинул свою снедь ближе к середине:
Угощайтесь.
Все взяли по кусочку все, кроме маленького мужичка. Тот лишь вздохнул:
Эх, господин-товарищ! Надо бы тебя сразу к нашему столу, с первого дня.
Ты лучше расскажи, почему тебя Шабашиком кличут, сказал Николай Иванович и повернулся к Владу: Вообще-то, родители Степаном его окрестили.
А чего? еще больше оживился маленький мужичок. Шабаш очень даже хорошее слово! Само-то по себе оно, может, и иностранного происхождения, но у нас на Руси быстро все на свой лад приспосабливают. Шабаш означает конец работы. Быстрей все сделал больше отдыхаешь! Безо всяких заумностей! Так что ты, дорогой товарищ, смело меня Шабашиком называй. Я и против Степана ничего не имею, но это имя нареченное, родителями даденное. А Шабашик это уже мое, уверованное!
Развел тут словоблудие, проворчал коренастый. Просто шабашник он! На любую работу подряжался, лишь бы платили побольше. Строить так строить, ломать так ломать! А как портреты чьи-нибудь таскать, так тут он вообще в первых рядах. Короче, всегда по ветру, как дерьмо в проруби!
А хоть и дерьмо! развел руками Шабашик. Зато как пахну!
Все засмеялись. Тот молчаливый, что сидел справа, махнул рукой: чего, мол, с ним разговаривать.
Влад посмотрел на Шабашика. Лет сорок, мешки под глазами, а в движениях и в словах порывист как подросток. И всегда окутан запахом дешевого одеколона будто носит в кармане открытый флакончик.
Шабашик еще закидывал в рот последние крошки, когда парень с узким лицом закурил. Глубоко затянулся, пустил пару колец, потом вздохнул:
Ну что? Так и будем сидеть сложа руки?
Видимо, это была тема, которую они уже обсуждали. Только на этот раз ему никто не ответил.
Вот я и говорю, не унимался он. Про зиму все понятно. И про дрова тоже. Но дальше-то что?
Раньше надо было думать, проворчал коренастый. Я вон всегда говорил, что дружней надо действовать. Ежели чего, так и трассу московскую перекрывать, и стоять до конца!
Да что ты заладил?! вскипел парень. Я спрашиваю, что нам сейчас делать, а ты мне все раньше да раньше!
Он потому тебя взад отправляет, что не хочет пылесос твой строить, сказал Шабашик. Да и я тоже не верю, что мы сможем сляпать такую машинку, которая весь туман прокачает.
А во что ты веришь? В те слова, что произносит Александр Савельич? Или в сказку про то, как однажды с небес спустится знающий человек и наконец-то укажет, куда тебе идти и что делать? Так вот сидит перед тобой знающий человек спроси его!
Тут вмешался Николай Иванович:
Ты, Владислав Максимович, пойми нас правильно. Мы люди простые, что думаем, то и говорим. А обстановка сейчас сам знаешь какая, и чего ждать неизвестно. Вот мы и спорим, бывает, до усрачки. Но это не для того, чтоб кого задеть или обидеть.
Я все понимаю, сказал Влад. Да и тех, на кого имеет смысл серьезно обидеться, не здесь искать надо.
Вот я вам сразу сказал! затараторил Шабашик. С понятием этот человек! И к Савельичу, поди, не просто так пришел. Потому не задержится он у нас.
Опять ты кудахтаешь в ту сторону, куда ветер дует, проворчал коренастый.
А чего не покудахтать, ежели не все яйца еще снесены? живо отреагировал Шабашик.
Ладно! поднялся Николай Иванович. Работник ты, Владислав Максимович, толковый, поэтому оставайся с нами сколько захочешь.
А то давай к нам и насовсем! вставил и тут свое слово Шабашик. Мы тебя женим. Если ты с бабой обращаешься так же ловко, как и с топором, то за тебя любая пойдет!
Минуту назад в их компании все было крайне серьезно, но вот уже шутки, смех и сразу так легко на душе! Да, правда, открытые люди, простые, и очень даже хорошо, что такие разные
Эта легкость была с ним и весь следующий день. Он чувствовал теплоту дерева. И холодную сталь топора. Ощущал свои руки, и как на самом деле мало им требуется усилий, если мысль остра как лезвие. Влад так увлекся процессом работы, что когда в середине дня разогнул спину Окружающий мир предстал перед ним поразительно четким! Деревья будто перестали кутаться в лохмотья обыденности, и теперь стояли новорожденными, почти касаясь его носа. Да, никакого расстояния: только выдохни и ветка вон того дерева, что понадеялось на тридцать условленных метров между ними, встрепенется навстречу! Господи, как хорошо жить! Рукавица выскользнула из руки, Влад долгое мгновение наблюдал за тем, как она падает и одним движением подхватил ее у самой земли. А когда выпрямился, то встретился взглядом с одной из тех женщин, что резали бревна на козлах. Она, похоже, смотрела на него уже какое-то время. Молодая девушка, темные глаза и никакого расстояния!
Глава 30
Чего вскочил-то?! удивлению Савельича, казалось, не было предела. Воскресенье сегодня, для всех выходной.
Точно, воскресенье! И вчера он отлично это знал. Но, видимо, новый ритм жизни за несколько дней сумел крепко поставить его на свои рельсы: утром спешишь к месту сбора, до сумерек сходишься с деревьями врукопашную, затем ужин, возможность посидеть просто так в полудреме; и о том, кто ты и откуда, вспоминается, конечно, но как-то так, на заднем плане
Влад стоял босиком посреди кухни и наблюдал за тем, как его намерение одеться-перекусить-мчаться удаляется, словно скорый поезд от опоздавшего пассажира.
