Сильно хороших новостей пока никаких,  вздохнул Савельич.  А плохие надо еще проверять и проверять.

По толпе прошел приглушенный вздох. Женщина в зеленом платке, уже готовая брызнуть слезами, подалась вперед

 Вот что я вам скажу,  произнес Савельич твердо.  Нам надо надеяться на себя, на близких своих! Вы всегда это знали, хоть раньше и говорилось много про то, что есть государство, которое о вас позаботится, есть социальное обеспечение и прочее. Теперь этого нет даже на словах. И впереди нас ждет долгая зима. Так вот подготовьтесь к ней хорошенько! Если выдюжите сами, то будете большими молодцами. Поможете выжить другим  честь вам и хвала! Смотрите в будущее, намечайте там что-нибудь хорошее. Ваши надежды делают вас людьми, помогают сохранить себя. Я уверен, что вместе мы справимся!

Секундная пауза, и высокий в кожанке вроде как от имени всех закрыл тему:

 Что ж, Александр Савельевич, будем стараться.

 Вот и хорошо,  кивнул тот.  Про свадьбы тоже не забудьте!

И снова оживление, будто каждому объявили, что сцена готова и вот уже его выход. Мальчишки куда-то побежали, мужики перехватили топоры и пилы, фыркнула лошадь. Начальник всего этого предприятия подошел и, попутно как бы отмахнувшись от официальной части, протянул свою немаленькую пятерню:

 Николай.

 Влад.

 Ты это, слышь. У нас вон четыре подводы, так топор-то свой можешь положить. А то и сам садись, женщины подвинутся.

Влад посмотрел на телеги, на суету вокруг них.

 За предложение спасибо, но я лучше с вами.

Два мужика, вроде как случайно оказавшиеся рядом, переглянулись.

 Ну, если с нами,  улыбнулся Николай,  тогда милости просим!

Глава 29

Инструмент у всех был только ручной  пилы и топоры. И организация процесса особой сложностью не отличалась. Передовая группа во главе с Николаем Ивановичем валила дерево. Мужчины, менее посвященные в клан дровосеков, резали ствол и обрубали сучья. При этом если дерево было толстым, то нижнюю его часть прямо на земле пилили на чурбаки длиной примерно полметра и тут же кололи. Затем в дело вступали подростки. Поленья они относили сразу на телеги, а бревна клали на козлы, где уже женщины пилили эти бревна на чурбаки.

Система оплаты была тоже простая. Одна половина всех заготовленных дров шла в общественный фонд, вторая же делилась между самими работниками. Положенную долю каждый мог забирать ежедневно. Однако все предпочитали раз в три-четыре дня подгонять одну из груженых телег к своему дому. Выходило так, что за месяц человек мог обеспечить себя топливом на всю зиму. Только это на обычную зиму! Какова же будет предстоящая, никто не знал, поэтому некоторые трудились на заготовке дров с самого начала этого предприятия.

В свой первый день в новой компании Влад едва поспевал за остальными. К вечеру он ощутимо устал, но на последнюю телегу не сел  заткнув топор за ремень, пошел вместе с мужчинами. Уже в городе Николай Иванович поинтересовался:

 Ну что? Завтра придешь?

 Приду, если не прогоните.

 Чего ж гнать-то?  хохотнул Николай Иванович и наклонился ближе:  Ты это, слышь, хоть у Александра Савельича и так всего в достатке, но ты скажи ему, что если нужен лес дополнительно, то я привезу

За разговором оказалось, что Влада проводили до самого дома. Это было весьма кстати, потому как в наступившей темноте он сам вряд ли нашел бы дорогу.

Следующее утро далось в ощущение натертыми ладонями и тянущими мышцами. Но, несмотря на это, Влад чувствовал себя очень даже бодро! Ведь как хорошо, когда все препятствия на твоем сегодняшнем пути известны! Встать с постели, не торопясь размяться, собрать необходимое, дойти до места. А там, на людях, вся эта ненужная телесность, как говорит Савельич, быстро отступит!

На третий день, перед самым перерывом на обед, к нему подошел маленький мужичок  из тех, которые завзятые лесорубы.

 Шабаш,  шмыгнул он носом,  кончай работу! Давай, подходи к нашему столу.

Влад давно заметил, что в каждом коллективе народ кучкуется. В школе, в армии, на работе  везде люди по каким-то приметам находят близких себе по духу и затем стараются держаться вместе. По два, по три, по четыре человека.

Этих было пятеро. Николай Иванович сидел на пеньке, объяснял что-то вполголоса подошедшей женщине. Трое расположились в круг: парень, с узким лицом и длинными черными волосами, коренастый мужик, назвавший тогда Савельича гражданином начальником, и еще один, молчаливый, с проседью в бороде. Последним был тот самый маленький мужичок. Который едва устроившись рядом с коренастым, уже кивал и подмигивал, приглашая присоединяться.

Влад положил топор на землю и присел. Парень с узким лицом не глядя подвинул в его сторону пару свежих огурцов. Бородатый старательно расправил тряпочку, где четыре луковицы взяли в окружение бумажку со щепоткой соли. Влад развязал свою котомку.

 Ух ты!  шмыгнул носом маленький мужичок.  Вот же Савельич! И не животновод, а мясо у него всегда имеется. Да и картошечка какая крупная!

Он зачерпнул из выложенного Владом полную ладонь и одним махом отправил в рот. Причмокнул от удовольствия.

 Ты, Шабашик, следи за собой,  сказал подсевший к «столу» Николай Иванович.  За словами следи, да и за руками тоже.

 А чего я такого сказал?  удивился маленький мужичок, пропуская мимо ушей замечание про руки.  Справного хозяина издалека видать. А Савельич-то уж хозяин из хозяев! Всего у него в достатке. Это я, голь перекатная, только в обед и бываю допущен на празднике жизни поерзать!