Пересекли двор. Возле поленницы Влад опустил бревно и присел на него. Ольга долго складывала свои жерди, потом обернулась, вроде чего-то ожидая. Влад ей подмигнул.
Давай-давай, стал поторапливать женщину полноватый. Тебе пора отдыхать.
Проводив ее до ворот, этот человек задвинул засов и пошел обратно. Вот его правая нога, обутая в кирзовый сапог, сгибается в колене, левая рука взмахивает в такт, глаза поднимаются, но тут же отдергиваются, голова оборачивается на ворота. Влад почувствовал, как выныривает из общего потока времени, перестает быть его частью, начинает видеть каждое мгновение в его неподвижности. Вот теперь, солдат, не торопись, иначе можешь осложнить себе жизнь! Сейчас этот человек подойдет ближе, метнет взгляд в землю, чтоб попасть в тебя отскоком. Ты хоть и знаешь, что он скажет, но позволь ему самому, у него и так с фантазией напряженно.
Чего уселся-то?..
Дверь открыл парень в клетчатой рубахе. И вот уже в сопровождении двоих, по коридору прямо, затем направо. Небольшая прихожая, и высокий порог. Комната метров тридцать, без окон. Вдоль дальней стены вроде как стеллажи. Слева от двери в углу массивный стол, за ним отец Иван и еще один человек. Этот второй тоже крепкий, с залысинами, на щеках щетина от самых глаз. Его Влад узнал не сразу. Может, потому, что обычно тот не снимал меховой шапки, да и вообще держался в тени своего предстоятеля.
Проходите, повернулся наконец отец Иван. Присаживайтесь.
Влада легонько подтолкнули, он этого вроде как не заметил занял предложенное место на длинной лавке. Позиция, конечно, не самая выгодная: по бокам вплотную двое провожатых, слева отец Иван, напротив этот здоровяк со щетиной. А на столе миски с едой, полная на две трети бутылка водки, керосиновая лампа с чистым стеклом, стопка бумажных салфеток.
Давайте помянем брата нашего, вздохнул отец Иван, раба божьего Павла.
Тот, что сидел напротив, обхватил бутылку своей пятерней со сбитыми костяшками и наполнил стаканы.
Святой человек был Паша, произнес он, как видно, в продолжение начатой темы. И под пули вот подставился, чтоб тебе, значит, меньше досталось. Кто ж знал, что они так быстро оружие выхватывать умеют? Прямо спецназ какой-то! Но двоих-то мы точно подстрелили
Все подождали, пока Влад возьмет свой стакан. Выпили. Тарелок и вилок не было. Каждый брал кусок руками из миски и отправлял прямо в рот. И только человек напротив сразу обложился двумя надкушенными огурцами и луковицей, которую разделил надвое ножом с узким лезвием.
Жареное мясо оказалось очень вкусным! И хлеб был едва ли не теплым...
В какой-то момент Влад обнаружил, что остальные свое дожевали и теперь лишь поглядывают. Он быстро вытер руки салфеткой.
Ну что? обратился к нему отец Иван. Ты достаточно побыл среди нас. Что думаешь?
Влад не торопясь стряхнул крошки со своего свитера, пущенного поверх брюк.
Думаю, что вы хорошие люди.
После короткой паузы отец Иван рассмеялся. Сидящий рядом полноватый мужик скомкано улыбнулся. Парень в клетчатой рубахе дернул головой. Тот напротив скривился и взялся за стакан.
Это похвально, что ты так говоришь, отец Иван все еще улыбался. Но про себя-то что думаешь? Останешься с нами?
Влад обвел глазами присутствующих и тоже улыбнулся:
Спасибо вам большое за приют, за хлеб, за соль вот. Но я должен идти. Дело у меня одно есть.
Человек напротив бросил короткий взгляд на отца Ивана, но тот и бровью не повел. Сидевшие по бокам напряглись.
Погоди, погоди, отец Иван поднял руку. Ты, может, не все расслышал? Я предлагаю тебе стать одним из нас. А это далеко не то же самое, что под присмотром бабы какой таскать бревна из одного конца леса в другой. Рядом со мной будешь!
Дело не в том, что я не хочу быть с тобой рядом. А в том, что мне действительно надо идти.
Этот напротив поднялся и, не снимая с лица ухмылки, двинулся к выходу.
Ты еще раз хорошенько подумай, снова обратился отец Иван к Владу. Время у тебя есть.
Громко хлопнула дверь и, нарочито гремя железом, рука со сбитыми костяшками продела дужку большого амбарного замка через две проушины. В тишине клацнул механизм.
Значит, решено! Влад ударил ладонями по коленям. Завтра утром заберу свои вещи, козу, и пойду.
Который запирал дверь вернулся на свое место. Постучал по столу ключом от замка и засунул его в правый карман брюк.
Про козу ты точно заметил, произнес он, продолжая ухмыляться. Часть ее ты унесешь. В желудке.
Подожди, Миха попытался остановить его отец Иван.
Тот, однако, никак не отреагировал на эти слова.
Козу мы приняли от тебя как вступительный взнос, продолжал он. В последнем нашем рейде отца Ивана немного поранили, остальных потрепали, вот мы и решили из твоего домашнего животного сделать ужин, чтоб иметь хоть какое-то отдохновение.
Ты ведь пойми! перебил своего приближенного отец Иван. Не можем мы тебя так просто отпустить! Ты мог дорогу запомнить. Тот мир, он, конечно, умрет. Но пока у него достаточно силы, чтобы прийти сюда и всех нас передавить!
Влад вздохнул:
Понять-то это не трудно. Но при первом нашем разговоре никто не сказал, что я не смогу уйти. И про козу тоже. Поэтому на основании Гражданского кодекса наш прежний договор считается недействительным. А новые условия такие: вы возвращаете мои вещи, даете еды, и провожаете туда, куда укажу. И бревна еще, что я натаскал, обратно отнесете.
После секундной заминки Миха заржал. Двое по бокам с готовностью подхватили.
