преследует меня до сих пор.

Я приклеиваю на лицо фальшивую улыбку. Однажды я слышала, что, если улыбаться,

даже не испытывая желания, то станешь чувствовать себя немного лучше. К сожалению,

это мало помогло моему настроению и еще меньше всей этой сосущей пустоте внутри. Я

слишком хорошо помню, как была безутешна после смерти мамы, это было естественно.

Насколько озлобленной я была после смерти отца?

Дмитрий, наверное, чувствует то же самое, только в десять раз сильнее.

Я собираюсь открыть дверь, чтобы присоединиться к Дмитрию и детективу, когда

раздается стук по дереву.

– Сара? – голос Дмитрия звучит тверже, чем когда-либо, и я открываю дверь, глядя в его

мрачное лицо.

– Детектив уже ушел, – произносит он, пока его глаза изучают мое лицо, и я надеюсь, что

выгляжу не так ужасно, как минуту назад. Его рука тянется вверх, касаясь моей челюсти,

и на долю секунды я вспоминаю, чем мы занимались в моем кабинете за несколько минут

до того, как узнали ужасную новость, и тепло наполняет меня.

«Это неуместно», – напоминаю я себе, обращаясь к своим действиям и к воспоминаниям,

вернувшимся ко мне.

– Ты в порядке? – спрашивает Дмитрий, немного нежности возвращается в его голос, и

его темные глаза встречаются с моими.

– Я как раз собиралась спросить тебя о том же, – признаюсь я, опуская взгляд. – Извини,

что сорвалась.

– Не извиняйся, – говорит он. Дмитрий проходит в комнату, и я чувствую запах его

одеколона в воздухе. – Будет... будет трудно несколько дней.

– Когда мы можем начать приготовления?

– Мы не сможем заниматься похоронами, пока они не сделают...

Дмитрий замолкает, но я знаю, что он хотел сказать. Они должны сделать первое

вскрытие, а это может отложить похороны на несколько дней, как минимум.

– Нам понадобится ее завещание.

– Ее адвокату уже позвонили, – кивает он. – Она встретится с нами позже, чтобы

пробежаться по пожеланиям мамы.

– Место на кладбище... – я затихаю, когда мой голос срывается.

– Я знаю. Отец хотел, чтобы они были по обе стороны от него. Его две особенные

женщины, – отвечает Дмитрий, заправляя мои локоны за ухо. – Ты не должна

беспокоиться об этом, Сара.

– Мне больше не шестнадцать, – говорю я со вздохом, но внутри чувствую себя вполне на

этот возраст. Я не готова иметь с этим дело еще раз.

39

Алекс Эбботт — «Безжалостный» / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ

Почему все, кого я люблю, умирают так трагично? Я уже проходила через все это.

Детективы, постоянные вопросы и тупики, неопределенность. Я потеряла отца, и его

убийцу не нашли. И теперь единственная семья, которая у меня осталась – это Дмитрий.

Наши взгляды снова встречаются. Дмитрий. Человек, с которым я чуть не потеряла свою

девственность. Человек, который жил в моих мечтах и фантазиях в течение многих лет.

Единственный человек, который должен быть недоступен для меня.

Он смотрит на меня так серьезно, изучая с какой-то странной ноткой в его темных глазах.

Я не могу прочитать его эмоции или чувства, но у меня появляется странное ощущение,

что что-то не так. Его челюсть застыла, а из-за щетины он выглядит более взъерошенным.

Дмитрий провел пальцами по своим волосам слишком много раз и теперь те торчат в

разные стороны, отчего тот кажется немного безумным.

Мужчина нависает надо мной в дверях, и в течение длительного времени мы ничего друг

другу не говорим. Его жесткие пальцы пробегают вдоль раковины моего уха, и это

успокаивает и в какой-то степени устрашает. Его взгляд практически не отрывается от

моего лица, и воздух между нами густеет.

– Я знаю, что ты делала для Ребекки, – говорит тихо Дмитрий, нарушая затянувшееся

молчание, и холодок пробегает по моей спине. Его голос... выключен. Зловещий и

бесчувственный одновременно.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – отвечаю, не глядя ему в глаза, когда я обманываю, он

видит меня насквозь.

Указательным пальцем мужчина поднимает мой подбородок вверх, и на секунду я

задаюсь вопросом, собирается ли он поцеловать меня, но когда вижу его прищуренные

глаза, то понимаю, что не настолько везучая.

– Не лги мне, Сара. Никогда мне не лги.

Я вздрагиваю. Дмитрий взбешен.

– Я знаю, чем ты занималась по просьбе Ребекки. И мы собираемся пройти через все это

дерьмо с детективами, но говорить им правду не будем, верно?

Я киваю головой, но страх поселяется в моем животе. Дмитрий, возможно, не имеет

никакого отношения к этому. Он бы никогда не обидел свою мать.

«Его мать использовала свою падчерицу, чтобы шпионить за сыном? Ее сын знал, что

она шпионила за ним?» – меня бросает в ужас. Нет никакого выхода. Дмитрий связался с

плохой компанией, но он бы никогда не убил человека. Особенно собственную мать.

Но я до сих пор помню крики Антона, его мольбу, когда кулаки Дмитрия и ботинки Славы

обрабатывали его.

– Ты поможешь мне, – командует он, сужая глаза, в то время как продолжает заставлять

меня смотреть на него. – И мы выясним, кто убил мою мать. А потом я заставлю его за это

заплатить.

40

Алекс Эбботт — «Безжалостный» / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ

Глава 11

Неделю спустя

– Вечная ей память.

Дмитрий натянуто улыбается на часто повторяемую фразу. Похороны были отложены

немного дольше, чем ожидалось, и теперь, когда все собрались, мы оба чувствуем себя

немного... не в себе.

Траур по убитому отличается от траура по человеку, который умер естественной смертью,

невозможно смириться с неожиданностью случившегося и с количеством гнева и боли

внутри. Я стою рядом с братом; мимо нас проходит хор из доброжелателей, одетый во все

черное, и каждый с мрачным выражением лица.

Мы все еще не знаем, кто мог убить Ребекку, а полиция, вероятно, еще дальше от истины.

И сейчас мы проводим похороны, а ее убийца все еще на свободе; оплакиваем потерю,

закипая от гнева.

Я смотрю на Дмитрия и мне интересно, чувствует ли он то же самое, что чувствовала я,

когда убили моего отца. Понимает ли он теперь, почему я вцепилась в него так сильно,

почему так боялась, что умру в любой момент. Мне было шестнадцать, я разрывалась

между решениями вопросов, с которыми большинству взрослых никогда не придется

иметь дело, и простым желанием снова увидеть отца.

В конце концов, хоть мой папа и облажался с моей мамой, но он не заслужил такой

смерти, равно как и Ребекка.

– Память о них будет вечно с нами, в наших сердцах и молитвах, – говорит еще одна

пожилая женщина с сильным русским акцентом, пожимая сразу обе руки Дмитрия. –

Ребекка была милой девочкой, – говорит она, наклоняясь, чтобы прошептать это Дмитрию

на русском. Хотя рядом с гробом стоим только мы втроем, остальные гости дальше.

Прошло много лет, но я все-таки узнаю слово, которое произносит дама своим слишком

громким шепотом. Авторитет. Слава произнес его той ночью, когда они с Дмитрием

избили Антона.

Я снова смотрю на гроб, Ребекка выглядит потрясающе даже после смерти. На ее лбу

лежит лента, эту традицию я не совсем поняла, но приняла как должное.

– Спасибо, тетя Вера, – произносит Дмитрий, наклоняется и целует ее седеющие волосы.

Женщина смотрит на меня и кивает, прежде чем подойти к Ребекке, поцеловать ленту, и

осторожно положить два цветка к остальным.

Я устала, и мое тело онемело, но когда Дмитрий берет меня за руку, я получаю заряд

энергии и дарю ему нежный благодарный взгляд.

– Как ты, держишься? – спрашиваю я голосом, чуть громче шепота.