— Слушай, ты, — угрожающе рявкнул Барнс, подскочив к Тони и схватив того за грудки, — я не знаю, о чем ты там мямлишь, но твои слова и поведение оскорбительны! Немедленно извинись перед Стивом, пока я не подрихтовал твою холеную рожу своей железной клешней!

— Баки, не надо! Оставь его! — бросился их разнимать Роджерс.

— Ах, так он уже Баки?! — констатировал Старк, вырываясь из мощного захвата и поправляя на себе пальто.

— Тебе лучше уйти, — выдавил Стив, глянув на Тони.

— Я должен свалить, а этот без году неделя останется?! Ради него ты готов перечеркнуть все, что между нами было?!

— Я делаю это ради себя! — в сердцах выкрикнул Стивен.

— Ладно, — спустя секунды общего безмолвия, выдохнул Старк. — Думаю, это мне больше не понадобиться, — сосредоточенно добавил он, выуживая из кармана ключ и вкладывая его в ладонь Барнса, — бери, пользуйся. Счастливо оставаться, голубки! Ты совершаешь огромную ошибку, Роджерс, — надломлено молвил Старк у самого выхода. — Легко все разрушить в один миг. А вот собрать, как было — уже вряд ли получится.

Глянув последний раз на обоих парней, обстановку гостиной, Старк с тяжелым вздохом направился к выходу, громко хлопнув дверью. Стив в бессилии запустил пятерню в волосы, больно дернув.

— Ну вот и все. Он ушел. Мосты сожжены. Боже, что за сумасшедшая ночь? — спросил он тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Он вернется, — попытался успокоить его Барнс, подходя совсем близко. —Одумается и вернется.

— Вряд ли, — поджав губы, ответил Роджерс. — Это самое галимое Рождество в моей жизни.

— В моей тоже, поддержал его Барнс. — Скорее бы оно закончилось. Я вообще не люблю всякие праздники.

— Почему? — вежливо поинтересовался Стивен.

— Не знаю. Наверное, просто не с кем их проводить, — пожал плечами Баки. — А что не так с твоим возрастом? На вид тебе не больше тридцати, — поинтересовался он, пытаясь сменить тему разговора и, слега взбодрить Стива, — потому что я тоже не из этой эпохи.

— Правда? — заинтересованно воскликнул Роджерс, чуть оживившись. — Я из Бруклина…

— Вот черт, я тоже!

— Ты не поверишь, глядя на меня такого, как теперь, — продолжал Роджерс, — но во время второй мировой войны я был болезненным дохляком…

Сидя за праздничным столом и дружески беседуя, они многое о себе узнали. Что оба воевали на фронте. Что Стив успешно прошел эксперимент с секретной сывороткой, став Суперсолдатом. Что Баки был схвачен немцами и превращен в орудие убийства Гидры. Затем работал на КГБ, будучи Зимним Солдатом. Узнали о том, что один периодически подвергался искусственному сну в криокамере, а другой почти три четверти века пролежал в универсальном вражеском самолете под толщей вод северной Атлантики.

Вот почему окружающая обстановка бросилась в глаза и сразу понравилась Барнсу. От нее веяло чем-то потерянным, давно забытым, но таким родным сердцу. А Стив ловил себя на мысли, что рядом с Баки так легко и уютно. Сидеть вот так совсем близко и вспоминать прошлое. Находить грани соприкосновения и общие интересы. Словно, каждый нашел в другом родственную душу, чего раньше в их сложной, нестабильной жизни не происходило.

Вспомнив неожиданный натиск Роджерса, как он с долей злости и раздражения впился в его рот, как крепко прижал к своей груди, не давая отстраниться, Барнс сам сейчас потянулся к его губам, обжигая поцелуем. Впившись ладонью в его затылок и захватив светлые волосы в кулак, Баки стал хаотично мазать приоткрытым ртом по подбородку, скулам, шее, пробуя кожу мужчины на вкус. Затем его язык, проложив влажную дорожку, вернулся обратно к губам Стива, вызывая его язык на страстный поединок.

— Что мы делаем? — застонал блондин, задыхаясь от накатывающих волной эмоций.

— Как что? Целуемся…

— Это безумие! Нам нужно остановиться!

—Ты так считаешь? — чуть отстранившись, серьезно спросил Баки, продолжая удерживать Роджерса за бедра совсем близко: плоть к плоти, сердце к сердцу, что мечется за ребрами раненным зверем.

— Возможно, Тони был прав и я совершаю самую крупную ошибку в своей жизни? Любая сказка когда-нибудь заканчивается. А может быть…

Мысль Стива была прервана настойчивой трелью звонка, а затем требовательным стуком в дверь. Причем, что характерно, лупили прямо ногами.

— Твою мать, а это еще кто?! — раздраженно выдавил Барнс, косясь на удивленного Стива. — У тебя здесь не дом, а проходной двор какой-то! Давай не будем дверь открывать, ну, сколько можно? — предложил Баки, услышав, как стук усилился. — Или я могу выйти, накостылять…

— Нужно открыть, а то этот болван сломает мне дверь или собственные ноги, — с сожалением выдавил Роджерс, высвобождаясь из объятий мужчины, метнувшись в прихожую. Барнс тут же последовал за ним и, открыв дверь, оба застыли в немом изумлении.

На пороге, пьяно шатаясь и осоловело глядя на обоих, стоял Старк. Волосы его были всклокочены, одежда грязная и мятая, словно об нее вытирали ноги. В одной руке он держал бутылку с остатками дешевого шмурдяка, а в другой — наполовину съеденный лаваш с завернутыми в него мясом и овощами.

— Друзья мои, с Рождеством вас! Так и знал, что застану здесь обоих, — замямлил Тони, делая очередной глоток и заедая его снедью, утирая рукавом дорогого пальто жир и ошметки капусты.

— Тони?! Я тебя не узнаю! — ошарашено произнес Роджерс. — Что с тобой приключилось?!

— Я тут смекнул, ребятки, — еле ворочая языком, продолжал Старк, вваливаясь в комнату, — как скучно я жил все эти годы. Ты прав, Стиви. Вся эта роскошь, дорогие рестораны, изысканные блюда и напитки — просто пыль в глаза и бисер перед свиньями. Вот я и решил попробовать пожить жизнью среднестатистического гражданина нашей страны, — продолжал Тони, панибратский вешаясь на обоих. — Подумал, может, мне тоже вусмерть нажраться и вломиться в чужой дом? Вдруг это гребаная судьба?

— Тони, ты сам не понимаешь, что несешь! Здесь тепло и тебя от всего этого развезет еще больше. Давай-ка на улицу, — выражая искреннюю заботу, предложил Роджерс, выводя друга на порог и хватая с вешалки свою куртку. Натянув свой пуховик, Барнс быстро проследовал за ними.

— Да ладно вам, зайки, что вы засуетились, как курицы? Я попросил Джарвиса прислать Железного чувака. Вот только доем и допью все это и полечу высоко-высоко, как Санта, ик, Клаус. Хо-хо-хо! О, а вот и мой костюмчик!

— Сэр, костюм доставлен, — раздался голос компьютеризированного дворецкого.

— Спасибо, Джарвис, хвалю. Возьми с полки пирожок.

— Сэр, я не совсем понимаю…

— Аналогично, друг мой, — замямлил Старк, расфокусированно глядя на раскисший сверток у себя в руке. — Какая гадость, какая гадость эта ваша шаурма, — добавил он, выбросив содержимое рук в мусорный контейнер. — Ой, что-то мне не хорошо, — выдавил Тони, громко отрыгнув, после чего направился к летательному костюму.

— Не дури, Тони. Давай я вызову тебе такси.

— Полностью согласен с мистером Роджерсом, сэр, — заметил Джарвис. — Боюсь, вас может стошнить прямо на приборы управления и навигации. Полет сейчас крайне опасен.

— Бог ты мой, какие все заботливые. Может, я закостенел. Может, мне давно нужна была эта встряска и кардинальные изменения в жизни. Да и тебе, Стиви, видимо тоже.

— Не делай этого! Ты же разобьешься! — молвил Роджерс, всерьез начиная нервничать. — Ты доказал свою точку зрения, а теперь возвращайся в дом, ляг и проспись!

— Отстань, Роджерс. Это же такой драйв. Может, я в процессе полета, как Карлсон залечу к кому-нибудь в окно. Как насчет малыша Спайди? Правда Дэдпул мне яйца оторвет, но попробовать стоит.

— Тони, нет! — выкрикнул Стив, ринувшись за ним, понимая, что тот настроен весьма категорично.

— Отпусти его. Он сам так решил, — мягко посоветовал Барнс, удерживая Стива за плечо.

— Не вмешивайся! Ты ничего не знаешь! — огрызнулся Роджерс, сбрасывая с плеча его руку.

— Чего я не знаю? — хмуро поинтересовался Баки. — Что еще пять минут назад мы страстно целовались, и ты отвечал на мои ласки?