– Вау. Всё это? – Райан улыбнулся ему. – Я тобой горжусь. Но я всё равно облажался тем, что не уважал тебя. И ты прав – я многое сдерживал, не позволял тебе увидеть, что происходит со мной на самом деле. Я хотел, чтобы ты нуждался во мне, но не признавался в том, как сильно сам в тебе нуждаюсь.

– Это правда?

Райан кивнул.

– Правда. И мне действительно сложно это говорить, так что будь со мной терпелив. Но я буду стараться сильнее, чтобы сказать что-то.

– Я умею быть терпеливым, – Джозия снова сжал его руку, подвигаясь ближе на стуле. По-прежнему слишком далеко.

Райан передвинулся на одну сторону кровати и похлопал по месту рядом с собой.

– Иди сюда.

К счастью, Райану ещё не поставили капельницу и не присоединили никакие другие провода, в которых Джозия мог запутаться, но он всё равно был осторожен, устраиваясь рядом с ним. Но Райана, видимо, это не устроило, и он подтянул Джозию к себе, чтобы уткнуться носом в его шею.

– Я скучал по тебе. Так сильно скучал.

Сказать нужно было ещё многое, включая некоторые важные осознания, к которым Джозия пришёл по дороге в Сан-Диего, но прямо сейчас единственным делом было поцеловать Райана, насладиться тёплым твёрдым телом под собой и утонуть в сильных руках Райана, обвивающих его, пока соединялись их губы.

Глава 24

Райан был только счастлив отложить разговоры и вместо этого долгое время целоваться в больничной кровати. Он так сильно скучал по Джозу – по тому, как он цепляется за Райана и выдыхает его имя, как он вкладывает всего себя в поцелуи с неумеренным энтузиазмом, как он всегда на вкус смутно напоминает апельсины. Однако, в конце концов, поцелуи начали набирать обороты, языки сплетались, и руки блуждали по телам, разжигая огонь, который действительно нельзя было выпускать из-под контроля в больнице, и Райан отстранился.

– Моя мама должна вернуться в любую минуту.

– И дверь открыта, – глуповато улыбнулся Джозия. – Упс.

– Мне не жаль, – Райан подарил ему последний, быстрый поцелуй. Джозия скользнул в конец кровати, за зону поцелуев, но всё равно близко. И несколько недель Райан мог не позволить ему сидеть там, в тени того, где раньше были его ноги, пока остатки его конечностей касались бока Джоза, но прямо сейчас это было... уютно. Даже правильно, что он так близко.

Не прошло и тридцати секунд, как его мама вошла в палату, неся кофе и полу съеденный сэндвич, именно так, как будто стояла снаружи и ждала, когда они закончат целоваться. Попались. Райан старался не покраснеть, как пятнадцатилетний подросток. Кроме того, Джозия покраснел достаточно за них обоих.

С мамой Райана разговор ушёл от тяжёлой темы того, как им с Джозией всё наладить. Вместо этого Джозия получил последние новости обо всех племянниках и племянницах, с которыми познакомился на семейном сборище, и когда на него надавили, поделился историей о том, как постоял за себя на работе и добился того, чтобы проблемного программиста убрали из его команды.

«Прости, что сомневался в тебе», – сказал глазами Райан. Конечно, Джозия совершенно был способен позаботиться о своей собственной жизни, и Райан ошибался, подразумевая, что им должен кто-то управлять. Что ему действительно был нужно, так это больше уверенности.

«Всё нормально. Я тоже в себе сомневался». Джозия пожал плечами, возвращая взгляд Райана. Райан молча решил стараться делать больше, чтобы подкрепить уверенность Джоза в своих способностях – меньше пытаться решить проблемы за него и больше поддерживать выбор, который он делает. Джозия был прав, что единственный путь, при котором это сработает – если они будут относиться друг к другу как равные.

– Десять минут до окончания времени посещения! – седоволосая медсестра просунула голову в палату. – И, мистер Орсон, доктор Хван сегодня делает обход позже, но она скоро зайдёт, чтобы поговорить о том, чего ожидать завтра.

– Полагаю, это нам сигнал о том, что пора уходить, – мама Райана поднялась со стула. – Джозия, ты нашёл номер в отеле?

– Нашёл.

– Ты остаёшься? А что с работой? – Райан был не в восторге от мысли, что Джозия из-за него упускает время.

– Я работал двенадцать часов в пятницу и десять вчера, чтобы со всем разобраться и взять на завтра выходной, а затем пару дней поработать удалённо. Мама забрала Грейси.

– Ты не обязан был этого делать.

Джозия бросил на него твёрдый взгляд.

– Обязан.

– Ну, тебе не обязательно завтра приходить и ждать тут с утра пораньше...

– Больше никаких споров. И утром я приду не ради тебя. Я здесь для того, чтобы подавать кофе твоей маме.

– От этого я не откажусь, – рассмеялась его мама. – Правда, Райан. Позволь твоему парню быть рядом с тобой.

Его парню. Он надеялся, что это так. «Если ты этого хочешь, лучше начать вести себя именно так».

– Можешь приходить. Я... эм... рад, что ты здесь. Правда.

– Я больше нигде не хочу быть, – Джозия наклонился и коснулся губами губ Райана, прежде чем выйти из палаты вместе с его мамой, оставляя Райана наедине с надеждой на то, что всё, что они оставили невысказанным, получится.

***

Вся нервозность Джозии из-за нахождения в больнице умножилась в тысячу раз, пока он ждал новостей об операции Райана в хирургическом зале ожидания вместе с мамой Райана. Вокруг них были другие нервничающие семьи, некоторые по причинам более серьёзным, чем операция на колени, что доказывала женщина, тихо рыдающая в углу, и другая семья, которая молилась вместе. Всё это тяжело напоминало Джозие о последних днях его папы на этаже онкологии, где посетители с мрачными лицами были нормой, и где можно было практически почувствовать общую надежду и страхи тех, кто ждёт.

Как ни странно, он почувствовал себя одновременно старше и моложе, пока сидел там – молодым и беспомощным, ожидая новостей, но также спокойным и зрелым, так как ему удалось выполнять рутинные задания и приносить кофе маме Райана, которая продолжала говорить ему называть её Рори, убеждаться, что его мама и Грейси в порядке, и разбираться с несколькими и-мейлами от его команды на телефоне. Что касается этого, на этой неделе он был более решительным, меньше переживал из-за того, чтобы быть друзьями со своими разработчиками, и больше заботился о том, чтобы поддерживать хорошую структуру и организацию. «Милый, но строгий» было его новой мантрой. Это было нелегко, но он чувствовал, будто прорвался через какой-то невидимый лидерский барьер.

– Прошло почти два часа после назначенного ими времени, – беспокоилась Рори. Она вязала какую-то комковатую вещь и продолжала останавливаться, чтобы распустить ряд.

– Наверное, они поздно начали, – Джозия сделал глоток своей еле тёплой содовой. – Уверен, всё нормально.

Хотел бы он сам говорить более убеждённо.

Потребовалось ещё сорок пять минут, каждая из которых казалась часом, прежде чем высокая женщина в униформе позвала:

– Семья Орсон?

Мама Райана вскочила на ноги, пряжа полетела на колени Джозии. Она была на полпути к выходу из зала, прежде чем остановилась и повернулась к нему:

– Ты не идёшь?

– Ох, эм, я не семья...

– Да, семья, – твёрдо произнесла она. Джозия подхватил пряжу и направился за ней. Когда они дошли до доктора, Рори сказала:

– Я — мать Райана, а это его парень. Как он?

Молодая доктор даже не моргнула на слове «парень», но повернулась, чтобы могла обратиться к ним обоим.

– Он спокойно отдыхает в отделении реабилитации. Восстановление колена заняло намного больше времени, чем мы ожидали, но я настроена сдержанно оптимистично на то, что у него будет намного более широкий диапазон действий и меньше боли.

– Слава богам, – Рори вцепилась в Джозию со слезами на глазах, и он похлопал её по спине. Весь дискомфорт и фобия больниц исчезли с волной облегчения. Всё остальное, с чем им нужно было разобраться, было второстепенным по сравнению с хорошим самочувствием Райана.

***