– Не знаю, просто.

– Ну, раз просто, тогда сам сначала разведись, а потом и думай, – она отстранилась от него, резко поправляя одежду.

– По-моему за нами приехали.

– Дай свой телефон.

– Зачем?

– Чтобы я мог сообщить тебе, когда я разведусь.

– Ну, записывай, – она нехотя продиктовала свой номер. – Все, пошли, или ты решил тут ночевать?

Она резко встала, было видно, что она сильно раздражена, ее белое лицо покрылось густым красным румянцем, который еле-еле был виден в свете двух фонарей. Алина резкими отрывистыми движениями расправляла на себе пуховик, отказавшись от подкладки куртки Антона, она злилась на себя, выдавшую свои чувства и так нелепо закончившую разговор, но природная гордость не позволяла ей вернуться назад, требуя встречного шага от него.

– Эй! Не замерзли там еще? – раздался голос Семена, вошедшего в здание.

3.

– Семен Карлович, наше Вам, – вальяжно раскланялся здоровый мужчина в помятой спецовке с масляными разводами перед пожилым слесарем, не спеша обедавшим в полупустой заводской столовой.

– Не паясничай, Миша, садись, – Семен Карлович указал на свободное место, на которое тут же плюхнулся здоровяк, прогремев неаккуратно поставленным подносом.

– Вот все у тебя так, Миша, – покачал головой Семен Карлович.

– Смотри, разлил же суп на поднос.

– А мы в гимназиях не учены, вообще безграмотны наполовину, вот оно как.

– Давай вытирай, а то грязь развел. Вот, посмотри на меня и на себя, – Семен Карлович показал на свою старую идеально чистую робу.

– Я сделаю из тебя настоящего трудового интеллигента.

– Так ведь я и не против, – пожал плечами Миша. – Эй, Марат, иди к нам!

Он помахал рукой молодому парню, отошедшему от кассы с полным подносом. Марат подошел к ним и сел за стол.

– Добрый день, – поздоровался Марат, голос его был низким и не совсем подходил для его небольшого роста и худого тела, но в каждом его движении опытному глазу была видна сила, скрытая от всех легкостью телосложения.

– Семен Карлович, вот наша новая смена, Марат, – представил его Миша. – Марат, а это наш гуру, сенсей всея Руси, Семен Карлович. Если у тебя что не получается, смело спрашивай у него, он поворчит, но поможет.

– Ну не такой уж я и ворчун, просто люблю порядок. А ты, Марат, не стесняйся, хорошо?

– Хорошо, Семен Карлович, я понял, – Марат четко, по-армейски, ответил, немного смущаясь при разговоре со старшим коллегой.

– Зови меня просто Карлович, а то затеяли здесь формальщину, – Семен Карлович аккуратно отложил на салфетку две котлеты с тарелки.

Марат удивленно посмотрел, но решил ничего не спрашивать.

– Это он подружке своей, – пояснил Миша. – Обратно пойдем, посмотришь.

– А ты откуда к нам? – спросил Марата Семен Карлович.

– Я местный, – улыбнулся Марат.

– Хм, что-то я тебя не припомню. Как это тебе удалось мимо нашей фабрики пройти? – удивился Семен Карлович.

– Ага, мимо нее еще никому не удавалось пройти, без вариантов! – гоготнул Миша.

– После срочки остался на контракте, вот, вернулся, – ответил Марат, быстрее всех закончив обед.

– А что не остался на контракте? Там вроде не хуже, чем у нас, – пожал плечами Семен Карлович.

– Да нигде не хуже чем у нас! – захохотал Миша, остальные поддержали его, одобрив шутку.

– Отец умер, надо матери помогать, – Марат забрал посуду у Семена Карловича и поставил на свой поднос. – Я отнесу.

– Молодец, – одобрительно кивнул ему вслед Семен Карлович. – Хороший парень.

– Ты не представляешь, какой он зануда! Все по правилам, по стандартам, с ним работать умаешься, – Миша запихнул в себя последний пирожок.

– Это называется педант – очень полезное качество, тебе бы не помешало.

– Мое дело гайки крутить, а не бумажки всякие читать, – Миша встал и понес поднос к мойке.

– Не куришь? – спрятал пачку сигарет Семен Карлович, после того как Марат отрицательно покачал головой.

Они вышли из столовой и, не торопясь, разогретые сытным обедом, шли по заводской территории к своему цеху. По устланной утрамбованным снегом дороге громыхали пустыми кузовами КАМАЗы, спешившие на обед, фабрика медленно затихала, переходя в заветное ленивое время, заводскую сиесту.

Когда они дошли до небольшого палисадника, втиснутого между дорогой и бесконечными эстакадами трубопроводов, опутавших всю фабрику, Семен Карлович смахнул снег со скамьи и сел на нее, разложив возле себя на салфетке припасенные котлеты. Миша с Маратом остались стоять в стороне, наблюдая за происходящим.

Через минуту на скамейку, совершено не боясь, села большая серая ворона и громко каркнула.

– Это она здоровается, – пояснил Семен Карлович. – И тебе привет, Каркуша.

Ворона еще несколько раз довольно каркнула, причем звук ее карканья напоминал человеческую речь: «Карович, Карович».

– Ну, ты, Карлович, прямо братец Запашный, – подивился Миша. – Вороний дрессировщик.

– Нет, какой я дрессировщик. У нас все по-дружески, – он по-детски, с легкой наивностью смотрел, как ворона методично уплетает предложенное ей угощение.

Закончив с едой, ворона поблагодарила его громким карканьем, будто даже кивая в такт, и дала себя погладить по головке.

– Ну, давай, лети, – скомандовал Семен Карлович, и ворона взмыла в воздух, совершив над ним круг почета, и улетела по своим делам. – Пошли работать?

–– Какой работать? А как же чай? – возмутился Миша, смоля очередную сигарету.

– Да, пойдемте чай пить, – улыбнулся Марат. – Мне мама дала с собой большой кусок пирога.

– Ну все, уговорили, – сдался Семен Карлович. – Тем более, что вроде нарядов пока не присылали.

– Ага, поспим пару часиков, а там уже и по домам, – обрадовался Миша. – То-то я смотрю, погода разгулялась, вон, солнце выглянуло, какая уж тут работа.

– Да тебе бы и не работать, – заметил Семен Карлович.

– Неправда, неправда, – возмутился Миша, – когда надо я самый первый поработать.

– Да, конечно, – похлопал его по плечу Семен Карлович.

После затянувшегося чаепития в слесарке, да и мастеров как ветром сдуло, и все были предоставлены сами себе, Семен Карлович повел Марата по цеху, так как он еще плохо ориентировался в новом месте.

Цех жил своей жизнью: тихо гудели трубопроводы, вырвавшиеся из пола и несущиеся через весь цех. Грозно стояли давно некрашеные колонны и широкие емкости, где-то шипел не закрывшийся пневмоцилиндр, вдали гудела компрессорная станция, и вокруг никого. Семен Карлович в общих чертах описал технологию, больше уделяя внимание основным болевым точкам, где не прекращались ремонты.

– А разве нельзя сразу поставить опоры или заказать болты из нержавейки? – удивлялся Марат, выслушивая очередной рассказ о провалившейся в емкость мешалке из-за черных деталей, выписанных мастерами со склада.

– Все можно, вот только зачем? Понимаешь, тут логика проста, чем больше ремонтов, тем выше эффективность или как ее там, забыл, как они это называют, – объяснял Семен Карлович. – Все вроде работает, а премия считается от количества успешных ремонтов. Не будет ремонтов, не будет премии. Вот так.

– Не понимаю, бред какой-то. Это же вредительство.

– Это раньше было вредительство, а сейчас это, черт, как ее, все время по ящику твердят, – Семен Карлович пытался вспомнить набившее оскомину слово.

– Инновации? Оптимизация?

– Точно, оптимизация. Закупки снизили бюджет – премия, ремцех выполнил работы – премия.

– Но это же опасно. Тут больше 70 атмосфер! – возмутился Марат. – Как можно экономить на материалах!

– Пока никто не получил травмы, поэтому можно. А как будет несчастный случай, так забегают, все поменяют, как надо. А потом опять успокоятся.

На другой стороне, у реактора, показалась высокая худая девушка в темно синей робе и с деревянной переноской, уставленной большими пластиковыми емкостями. Она подошла к пробоотборнику и стала прятать выбившиеся из-под шапочки-кислотки тонкие черные волосы.