— Верно! Представьте, если бы за нашими контрактами следил исполин, а не раздувшийся отдел жирных бюрократов! Вы общаетесь мысленно, а, значит, работать будете почти мгновенно! — оживленно вклинился Леронц, глаза наемника радостно блеснули из-под пышных белых ресниц.

— И бумаги будет меньше, — дополнила Аркцинтри.

— Мы видим безграничные перспективы для коллективного разума Исполина, — заговорили Аргийцы, увлеченно следившие за ходом беседы с четвертого уровня бастиона.

— Больше не придется жертвовать семьей ради новых зародышей, — добавил Нуаркх последний штрих, — и вы, наконец, разгадаете этот карликов шифр!

— Менее отталкивающая внешность тоже не помешает, — посоветовал Леронц, широко улыбаясь, а после поинтересовался у тоннельника, — ты долго думал над этим аргументом?

— С тех пор, как мне пришла идея поймать ловчего, — признался довольный тоннельник, — знаю Калрингера уже почти век, он одобрит мой план. В конце концов, раз Аргийцам нашлось место в обществе, почему не принять Исполина?

— А что не так с нами? — удивленно и немного уязвленно поинтересовались Аргийцы.

— По мне так ничего, но толпа боится всего странного и непонятного. Эти слова прекрасно подходят вашему народу, — ответил Нуаркх и поднял взгляд на массивного червя, который скрывался за парой потолков.

— Вы для нас очень странные, верно, и мы для вас чудны, — рассудили шелестящие голоса и издали нечто похожее на задумчивое хмыканье.

— Хинаринцы и Зверерожденные всегда бежали от нас, я был бы рад привести Исполина к мирному существованию, — заговорил Хенши после долгого затишья. Голос его впервые примерил легкую вуаль надежды и воодушевления.

— Сперва нужно убедить Аркцинтри доверить тебе новые конечности, — напомнил тоннельник.

— Я предпочел бы вернуть Нар'Охай. С ним все в порядке? Я видел, как ты его забрал, — требовательно спросил Хенши.

— Такой превосходный экземпляр я не стал бы выкидывать или портить. Если Леронц не выронил клинок на подлете к Саантиру, то все с ним в порядке, — небрежно отмахнулся Нуаркх, мысленно улыбаясь негодованию Хенши.

— Клинок у Накрисса, но лезвие запечатано. Покажи, что меч не вспорет мне горло, как только окажется на свободе, и я уговорю его снять красную нить, — поспешил вклиниться Леронц.

— Хорошо, я попытаюсь. Сарраты Аргийцы, моя память в вашем распоряжении, — спокойно согласился Хенши и сосредоточенно замолчал.

Нуаркх поморщился, когда плотная завеса Аргийских дурманов заволокла комнату, и чувствительные отростки защипало от густого запаха. Перед взором тоннельника начала проявляться мерцающая, расплывчатая картинка, которая с каждым сокращением сердца набирала четкость и убедительность. Вскоре дорога, тянущаяся через извилистый каньон, почти плыла у него под ногами. По эту сторону Сердца Пустыни тоннельник лично никогда не бывал, поэтому удивительно плавные светло-зеленые скалы были для него в новинку. Привлекали внимание и насыщенно-фиолетовые кольца каменных отложений, которые сливались с брешами в низких тучах. За чудным пейзажем тоннельник наблюдал через подслеповатые глаза Хенши, на сгорбленную спину которого давил тяжелый панцирь каменной кожи. Старик сидел на мерно покачивающейся холке неторопливого мохнатого Ходока, утопая в шерстяном халате, но холод все равно просачивался сквозь ткань и широкие трещины старой брони. Зарыв коченеющие пальцы в жесткую шерсть и прижав их к разгоряченной коже, Хенши старался не стучать тем, что осталось от пожелтевших зубов. Впереди и позади ехали понурые пепельные. Фигуры их были плотнее и коренастее, чем у иссушенных обитателей раскаленных пустынь, а узкие глаза не слезились от прикосновений морозного воздуха. Лица многих защищали расписанные костяные маски с прорезями для глаз и дыхательными отверстий, через которые валили клубы густого пара. Личины, гарнированные короткими рогами и яркими спиралями традиционных узоров, одинаково успешно вселяли ужас в сердца бледных, а также подчеркивали вычурные наряды из пряжи и шкур. Среди сгорбленных путников брели упитанные Нар'Катиры. Их укутывал мягкий пепельно-зеленый мех, а спины венчали не влажные мясистые отростки, но сложные разветвленные структуры, напоминавшие мятые рулоны черного пергамента. Им они впитывали Свободное Тепло, витавшее вокруг. Провисающие животы Подарков Нара излучали слабое, горячее свечение, а шерстяные попоны, свисавшие с боков, предоставляли убежище от ледяного ветра, который завывая носился по каньону. Хенши было неприятно чувствовать себя обузой, поэтому гостеприимством Нар'Катиров он пренебрегал и старался не отставать от стражи в броне из меха и толстых шкур.

В который раз старик поправил лямку тяжелых ножен, которая больно впилась в ключицу и сползла с сутуленных плеч. Мороз обжег немощные пальцы, когда они нежно скользнули по костяной рукояти, отполированной мириадами прикосновений, а затем ухватились за развевавшуюся рубиновую ленту, напоминавшую о предыдущем носителе устрашающего клинка.

— Нар'Охай принадлежал отцу, затем мне. Когда силы начали покидать мои руки, я передал его ученице, которой безмерно гордился. — Заговорил Хенши и непроизвольно прикоснулся к ключице, поправляя отобранные ножны. — Тогда гремела вторая война Верха и Низа. Хи-ти пала при штурме Ориека и Нар'Охай вернулся в мои дряхлые ладони. Вслед за Хи-ти к Карлику отправились владения клана Хан Горо, родной город погребли холодные барханы. Выжившие искали убежище за стенами Изумрудного Кольца Хараада. Караваны тянулись медленно, старики и дети быстро отстали. Этим и воспользовался Исполин, который питался останками разоренной страны.

Хенши непрестанно разминает саднящую шею, но не перестает изучать плавный зеленый горизонт. В ответ не сморят мерцающие глаза пустынных хищников, и отсутствие жизни тревожит старика. Вскоре подслеповатые глаза замечают впереди группу хинаринцев, которые мгновенно вызывают у стража настороженность. Половина стражников спешились и аккуратно приблизились к незнакомцам, принимая их за замерзших беженцев или группу разбойников. Выстроившись полукругом, они прижали встречных к склону и приготовили на всякий случай широкие костяные клинки с зубцами из неприхотливой грязно-желтой стали. Существа мгновенно перестали вымучивать хинаринские позы и расправили неправильные, искаженные тела. Гибкий корпус одного из них взметнулся вверх, а многосуставные руки уперлись в пол. Костяная маска разлетелась облаком мелких щепок на голове второго и обнажила сплошную разверзшуюся пасть, которая извергла поток смрада и пронзительный пульсирующий визг. Когда ловчие ринулись вперед, выхватив костяные клинки и массивные палицы, половину стражников уже одолел обессиливающий ужас. Они застыли, выронив оружие на промерзшую землю, и не мигая смотрели на стремительно приближающихся тварей.

Хенши, неловко путаясь в просторных одеждах, выхватил клинок и врезал по крутым бокам могучего ходока. Боевое животное мгновенно перебороло страх, горячо захрапело и понеслось на выручку стражникам. Стараясь удержаться в седле, Хенши даже смог занести клинок дрожащей рукой, но его Ходок вдруг резко остановился и старик вылетел из седла. Перед тем как сознание раскололось о ледяную землю, страж увидел когтистые лапы, вырвавшиеся из-под земли, и многолапые силуэты, карабкающиеся вниз по склону.

Когда вспыхнуло следующее воспоминание, Нуаркх услышал испуганные голоса, вырвавшиеся из разумов Аргийцев. Вытаращенные глаза старика слезились от сияния пурпурного ядра, которое пульсировало под сводом просторной пещеры. Он беспомощно наблюдал, как потрескавшиеся чешуйки каменной кожи сдирают с тела вместе с лоскутами кровоточащих дряблых мускулов. Когти ловчих зарывались во внутренности, извергающие пурпурный свет, и выскребли остатки языка из разинутого рта. Вскоре от Хенши остался лишь скелет, неспособный дышать, но он оставался жив. Хенши молил Нара о забытье, мечтая сбежать от извращенного ужаса, но Карлик отказывался его забирать, будто брезговал марать меч об изуродованное тело. Прежде чем когтистые пальцы выдавили полуслепые глаза, Хенши увидел, что рядом терзают неузнаваемую женщину и распластанного Нар'Катира. Затем старик оказался в темноте, полностью отрезанный от мира. Он успел с облегчением принять кончину, но во тьме вспыхнули куклы ловчих, сплетенные из мерцающего Тепла. Огромное ядро вернулось под свод, обратившись тугим вихрем света. Набив животы плотью, ловчие разошлись и уступили дорогу огромным существам с раздувшимися животами и ворохами костей в длиннопалых лапах. Оставляя разводы пузырящейся слизи, твари подползли к живым остовам и склонили широкие многоглазые морды. Они спутали ребра в сферический кокон, источающий пурпурный пульс. Черная слюна облепила обглоданные кости, застывая узловатыми суставами, и стала основой бугристых мускулов, набитых осколками.