Несмотря на помощь Накрисса и Ноари, Хоаксам гонка со временем давалась тяжело. Из их движений испарилась легкость, а в клыкастых пастях пузырилась белая пена. Каждый неожиданный поток ветра, врезавшийся в крылья, заставлял животных натужно кряхтеть и проваливаться вниз. Всадники тревожно переглядывались и ободряюще похлопывали Хоаксов по взмыленным шеям.
— Карлик! Не успеем! Ноари, подержи Анафель минуту! — прокричал Накрисс и, дождавшись ответного кивка, сорвался вперед, будто арбалетный болт. Само плетение мира собиралась складками вокруг Накрисса, делая Лим'нейвен еще быстрее. Ноари потянулся напряженной рукой к платиновому хоаксу, который затравленно хрипел и неумолимо снижался. Синит зарычал от напряжения, Анафель задышала легче и постепенно поравнялась с Ортиссом. Не прошло минуты, а у самого горизонта поднялись клубы ревущего пламени. Ударная волна сотрясла землю, распространилась на сотни метров кольцом пыли.
— Неприятно сидеть на такой дряни! — просипел Ноари и вытер пот, выступивший на напряженном лице. Не успела Синтра криво усмехнуться, как снова увидела платиновые крылья Накрисса.
— У входа группа выживших! Ловчие укрываются от бомб в трещинах скал и продвигаются к штольням перебежками! — прокричал он, начиная проворно виться вокруг Анафель, — Ноари передай мне часть бомб, пернатые лентяи скоро рухнут!
— Откуда он знает про тактику?! — вскинув руки, воскликнул Леронц и проверил затвор на многозарядном арбалете. Канкойн закончил за брата фразу, — ловчие всегда были безмозглыми!
— Творения Создателей не перестают меняться, — отозвался Ноари и поучительно воздел мозолистый палец.
— Жаль, что убедиться в истине приходиться в таких обстоятельствах! — заметила Синтра, стараясь задушить крепнущую нервозность.
— Держимся вместе, их там около трех сотен! — снова раздался сильный и мелодичный голос Накрисса, — старайтесь не тратить бомбы попусту! Их в обрез, мы с Ноари будем заняты роем и не сможем прикончить много ловчих!
— Говори за себя, Накрисс! — отозвался Синит и ловко загрузил двенадцати зарядную бобину болтов в гигантскую, под стать его фигуре, аркбаллисту.
— О, Ноари! Я сказал это, чтобы никто не расслаблялся, а ты не слишком переживал! — хищно ухмыльнулся Накрисс и выхватил из-за спины изящное копье с широким перекрестьем.
Крылатый Лим'нейвен поднырнул под шею запыхавшейся Анафель и запустил руки в белоснежный пух. Он приободрил хоакса несколькими фразами, которые унес ревущий ветер. Голос Лим'нейвен был нежным, и забыл на время про надменность. Затем Нактрисс вспорхнул над товарищами, погружая их в тень роскошных крыльев и прокричал:
— Не липнем друг к другу! — скомандовал он, бегая черными глазами по лицам товарищей. — Лер, Кан! Держите выше огромные носы, это будет проще, чем уложить Хоакса в вираж!
Вскоре наемниками открылся вид на Нар'дринские рудники. Иссеченные трещинами утесы и вездесущий песок, круживший в слабых вихрях, были светло-сизого цвета с пятнами насыщенно-синего. Под стальными рельсами для вагонеток еще проглядывались втоптанные остовы иссохших фонтанов. Из-под песка выпирали останки широких каскадов, обколотая мраморная плитка и остовы обвалившихся стен. Трёхъярусные колоннады некогда роскошных вил и дворцов, высеченных в прохладной тени утесов, напоминали больных, в чьих изувеченных телах жизнь поддерживают капельницы из иссушенных Нар'Катирских вен. Земляные валы соединяли участки вторых ярусов с землей, а рельсы прошивали ветхие останки стен и исчезали во тьме внутренних помещений. Все ходы, ведущие на поверхность, Зверерожденные завалили грудами крупного щебня, чтобы помешать рою превратить каменные кишки штолен в гробницы. Неподалеку от заваленных проходов стена свалилась на огромный валун. Под ней суетилась дюжина пепельных, которых Зверерожденные отрезали от спасительных тоннелей. Они забивали песком трещины жалкого укрытия и судорожно махали руками, призывая наемников. Несчастные плотно кутались в плотное тряпье, надеясь уберечься от хоботков роя и когтей ловчих.
— Твари наступают с востока! Отбросим их, а потом приземлимся рядом с выжившими! — прокричал Ноари, перекрывая рев приближающегося роя, от которого начинало двоиться в глазах. Синтра ухмыльнулась и выпрямилась в седле, ведя Ортисса движениями ног. Арбалет, мастерски вытканный Гаором, нырнул в руки и приготовился низвергать разрывные болты. Ортисс резко ринулся в сторону и через мгновенье завис над группой ловчих, пытавшихся скрыться в густой тени скал. Синит направил на них стиснутый кулак, россыпь бомба с низким гулом ринулась к искажённым жертвам. Тощие твари растворились в яркой вспышке пламени и взметнувшемся песке. Жар обратил место взрыва в воронку грязно-серого стекла, в котором запеклись обугленные останки. Деформированные лапы успели отбросить нескольких человекоподобных тварей от места взрыва. Арбалет Синтры ожил, с ложбины, выполненной в виде приоткрытой пасти хоакса, сорвались неестественно стремительные болты. Рой, отброшенный волной турбулентности, пронзили два раскалено-оранжевых следа. Мерцающие траектории прошили груди деформированных тварей и оборвались в глубоких воронках позади них. Потоки дрожащего жара хлынули из разинутых пастей рытвин и развеяли ловчих стремительными потоками пепла.
Не успел Ортисс направиться к укрытию выживших, как каньон погрузился в тень. Обернувшись, Синтра стала свидетелем приближения роя. Она никогда не видела знаменитых Аргийских штормов, которые крушили прибрежные города, но ей они представлялись именно так. Волна яростно жужжащих существ размером с ладонь вздыбилась над Хоаксами и начала рушиться вниз. Всадники непроизвольно пригнулись, закрыв головы руками, но так и не почувствовали меча Карлика. Только головы начали раскалываться от многократно усилившегося рокота. Взяв себя в руки, Синтра оторвалась от напрягшейся шеи Ортисса. Хоакса, неуверенно зависшего в воздухе, окружала сфера пустоты диаметром около тридцати метров. Вдоль границы сферы скользили плоские крылатые твари, слабо мерцавшие пурпуром. Когда они пытались подобраться к Хоаксу, их силуэты вытягивались длинным мазком, и оказывались по другую сторону сферы.
Глаза Синтры приспособились к полумраку, из-за облака роя проступил рельеф каньона и неправильные фигуры, несущиеся к штольням. Рой чудом миновал ненадежное укрытие рудокопов, но Ловчие разглядят Тепло сквозь каменную толщу и обратят убежище в братскую могилу. Дюжина тварей уже приближалась слева, и Ноари решил обратить их в прах прежде, чем Ортисс опуститься рядом с убежищем. Новая бомба сорвалась вниз, но так и не достигла земли. Рой уплотнился, дюжины тучных тварей бросились ей навстречу. Стремительный снаряд заставил лопнуть тела большинства из них, но потом завис у границы сферы и разорвался, низвергая на Ортисса волну белоснежного пламени. Прежде чем вспышка ослепила Синтру, она увидела, как дрожащий огонь облизывают незримую границу второго купола, возникшего вокруг завопившего Хоакса. Надрывающийся рев Ноари остался с ней даже после того, как свет пронзил пурпурные глаза и опалил разум. Мозолистая лапа синита стиснула ее затылок. Боль мгновенно перестала клокотать под сводами черепа, а взор пробился сквозь бледную пелену.
— Нужно отступать! Это не простой исполин! — прокричала Синтра, чувствуя, как тяжелая ладонь Лим'нейвен измотанно соскальзывает вниз.
— Нет… укроемся в штольнях! Нас окружили! — мрачным тоном отрезал Ноари, рука на плече Синтры налилась сталью, аркбаллиста взвелась с гулким щелчком. В тени заброшенных многоярусных кварталов вспыхнули пурпурные искры. Перчатки прилипли к вспотевшим ладоням Синтры, а сердца болезненно сжались, когда ловчие, слепленные из костяных осколков и кожистых крыльев, вырвались из объятий мрака и понеслись на наемников.
— Они могут летать!? Предупреди остальных! — не веря собственным словам, прокричала она и крепче стиснула шершавое дерево арбалета. Деформированные уродцы с трудом преодолели границу сферы, будто выбрались на берег бурной реки, и кинулись на Ортисса со всех сторон, двигаясь по непредсказуемым траекториям. От арбалета Синтры подобные уловки не могли уберечь, Гаор научил оружие не промахиваться.
