Чимин вздыхает.
— Кстати, а как выглядит этот дракон? Потому что я должен подготовиться перед тем, как встретиться со страхом всей моей жизни.
Тэхён останавливается. Очень резко. Чимин чуть не сталкивается с ним.
На лице Тэхёна появляется удивление, широко открытые глаза смотрят как будто куда‑то вдаль, такой взгляд у него бывает всякий раз, когда он сталкивается с произведением искусства, которое он считает бесконечно захватывающим.
— Он был, на самом деле, очень красивым, Чимин.
Чимин морщит нос в замешательстве.
— Красивым?
Ну, это не может быть правдой. Драконы должны быть зловещими, пугающими и… некрасивыми. По крайней мере, обычно. Большой, величественный и захватывающий дух, возможно, да. Даже может быть прекрасный в ужасающем смысле этого слова. Но красивый? Это не то, что Чимин когда‑нибудь связал бы с драконом.
— А ещё, блестящий, — добавляет Тэхён, торжественно кивая. Он снова начинает идти всё также вперёд спиной, размахивая руками. — Он не такой большой дракон, как ты можешь себе представить, но всё же больше, чем мы с тобой вместе взятые. Я уж подумал, что это был ледяной дракон, правда, только вот температура была явно выше, когда я приблизился к его логову.
Чимин нахмурился.
— Это какой‑то необычный дракон.
— Очень, — соглашается Тэхён.
— И ты абсолютно уверен, что он не съест нас? — Снова спрашивает Чимин только ради того, чтобы спросить.
В ответ Тэхён просто закатывает глаза и разворачивается, чтобы идти дальше, как положено. Остальная часть их пути проходит в тишине с короткими одно-минутными остановками, чтобы попить воды и перекусить. Чимин не совсем уверен в том, что это только из-за того, что они поднимаются вверх, но чем ближе они подбираются к вершине, тем жарче ему становится. Он вдруг начал потеть около пяти минут назад, и это вынуждает его выпить остаток воды из своей фляги (к счастью, Тэхён сообщил ему, что рядом с пещерой дракона есть озеро с чистой питьевой водой).
— Мы на месте, — говорит, наконец, Тэхён с наполовину съеденным яблоком в руке. — Прямо за этими деревьями.
Они наклоняются под ветками и осторожно перешагивают через стволы упавших деревьев. Атмосфера здесь тихая, покой нарушает разве что редкая птица, которая тут же улетает, едва сев на дерево. За всё то время, пока они шли, Чимин не замечал звуков леса, окружающих их, таких ярких и живых, воздуха, заполненного постоянным шумом от шелеста кустарников и деревьев, жизни животных, проявляющейся на каждом шагу. Только тогда, когда эти звуки исчезли, он ощутил их бывшее присутствие, и внезапная тишина потрясает его. Он не уверен, стоит ли это воспринимать как плохой знак или нет.
Что это говорит о драконе, в конце концов, когда всякая жизнь, кажется, сторонится места, где он живёт?
Они выбираются из зарослей деревьев на полянку, прежде чем Чимин может подумать о том, что ответить на этот вопрос. Перед ними находится пространство, заросшее высокой травой, которая практически возвышается над ними, и за ней Чимин замечает вход в большую пещеру. Они ныряют в траву, и Чимин, молча, благодарит себя за решение надеть одежду с рукавами, которые полностью закрывают его руки, спасая его от возможного зуда. Даже при том, что он сейчас определённо чувствует изменение температуры, он лучше будет потеть, чем чесаться везде.
Как ни странно, но трава начинает становиться ниже по мере их продвижения вперёд, как будто кто‑то попытался подстричь её. Чимина встречает вид голой земли, окружающей вход в пещеру, которая теперь нависает над ними, как тихое предупреждение. Поблизости, всего лишь в нескольких шагах от пещеры, в лучах солнечного света блестит озеро. В этом месте всё ещё есть деревья, но заметно более редкие, и можно видеть ясное, чистое небо.
Чимин рассматривает всё это широко раскрытыми глазами.
Между тем, Тэхён продолжает двигаться вперёд и чуть не вызывает у Чимина сердечный приступ, когда выкрикивает:
— Эй, господин дракон! Я вернулся за своим ожерельем!
Чимин шипит: «Тэхён!», но напрасно. Смирившись, он тащится за своим другом, но с ещё большей осторожностью.
Тэхён останавливается в нескольких шагах от входа в пещеру, упираясь руками в свои бёдра. Кроме грязи и нескольких горных валунов Чимин там больше ничего не видит. Остальное всё покрыто тенью.
Он нервно сглатывает.
— Может нам лучше вернуться, в конце концов…
— Господин Дракон! — Ещё громче вопит Тэхён, заставляя Чимина вздрогнуть. — Есть кто‑нибудь дома? Мне, на самом деле, очень нужно вернуть назад моё ожерелье, пожалуйста, не будете ли Вы так любезны, вернуть его мне, я буду Вам очень признателен, господин!
Пока Чимин решает, чего больше в Тэхёне, храброй дурости или дурацкой храбрости, у них под ногами начинает тихо дрожать земля, и, внезапно, он ощущает движение внутри пещеры. О, Боже. Дракон находится дома.
Затаив дыхание, Чимин смотрит на пещеру широко открытыми глазами, следя за едва заметными движениями в тени. Мгновение ничего не происходит, воздух ещё более неподвижный, чем он был за несколько секунд до этого.
И затем, наконец, из темноты появляется голова дракона, а вслед за ней и всё остальное его тело.
Чимин хватает ртом воздух. Очень, очень громко.
Картинок в книгах, которые он прочитал, недостаточно, чтобы подготовить его к реальному опыту встречи лицом к лицу с драконом.
Длинная шея и слегка продолговатая голова, его ноздри расширяются при вдохе, прежде чем снова превратиться в узкие щели на морде. Чешуя белая, но когда на неё попадает свет, вся её поверхность испещрена пятнышками бледно-голубого и пепельно-серого цветов, напоминающими собой вставленные драгоценные камни. Когти сужаются и заканчиваются бледно-голубыми острыми кончиками, и даже с его крыльями, сложенными на стройном и гладком изогнутом теле, Чимин уверен, что они имеют впечатляющую ширину, когда полностью раскрыты. Выступающие гребни чешуи, тоже синие и похожие на заострённые драгоценные камни, идут вдоль всего его позвоночника до самого кончика хвоста.
Когда его глаза открываются, Чимин, побледнев, застывает на своём месте.
О, Боже, думает он, Тэхён был прав. Дракон красивый.
И более того, он абсолютно ошеломляющий. Чимин смотрит на него с открытым ртом, позабыв о страхе, когда трепет благоговения заполняет его грудь. Если бы здесь был Чонгук, мелькает мысль в его голове, младший бы просто обалдел. Дракон спокойно смотрит на него в ответ, судя по всему с любопытством, по тому как он слегка наклоняет свою голову набок, и у Чимина возникает внезапное желание узнать, такие ли острые его чешуйки, какими они выглядят.
А потом раздаётся крик Тэхёна.
— Привет, господин Дракон!
Чимин моргает. Дракон разрывает с ним зрительный контакт, переводя свой взгляд на Тэхёна, прежде чем… Чимин клянётся своей могилой… закатить глаза. Он медленно отступает в пещеру, как будто говоря им, что у него нет времени на их ерунду, но Тэхён настойчивый, что, действительно, понятно до некоторой степени; если бы у Чимина украли что‑то драгоценное, подаренное ему его второй половинкой, он бы тоже, фигурально выражаясь, прошёл все круги ада, только чтобы вернуть это назад. Хотя, у него и нет никого. Нет второй половинки, вот так.
В любом случае. Дракон.
— Я привёл друга! — Говорит Тэхён и бесцеремонно подталкивает Чимина вперёд.
Бормоча, Чимин бросает удивлённый взгляд через плечо, но Тэхён просто показывает ему большие пальцы, знак, говорящий, «иди делай своё дело». Чимин глубоко вздыхает и поворачивается к дракону лицом, от смутного предчувствия его плечи напрягаются, хотя дракон не проявлял никаких признаков агрессивности. Но ему всё же страшно стоять перед ним, тем более, что одна только голова дракона, теперь, когда Чимин находится к нему ближе, кажется размером с Чимина от его макушки до талии.
В его глазах есть что‑то человеческое, почти. Он, кажется, рассматривает Чимина с умеренным любопытством, которого является достаточно для того, чтобы заставить Чимина собрать в себе всё своё мужество до остатка. Он может сделать это. Ни одно животное прежде никогда не отвергало его, никогда. Он, практически, обнимался с акулой. Он может сделать это.
