========== 1. ==========

***

— Так вот, эта твоя способность насчёт животных.

Чимин моргает, отворачиваясь от горшка с пузырящимся зельем синего оттенка, за которым его попросил присмотреть Хосок, пока он с Намджуном не вернётся из леса. Он совсем не уверен в том, что достаточно подготовлен для того, чтобы отвечать за зелье в середине процесса его приготовления, потому что его обычные обязанности по дому состоят из таких занятий, как нарезка растений, вынимание пузырьков из шкафа или попыток помешать окружающим надышаться странно окрашенным порошком; но больше никого нет, чтобы сделать эту работу. Сокджин ушёл в соседнюю деревню к пациенту, а Чонгук, когда Чимин видел его в последний раз, упоминал что‑то о борьбе с медведем.

О Тэхёне тоже и речи быть не может, потому что он никак не связан с магией. Он, скорее, увлечён другим видом искусства, а именно рисованием этюдов. Один-единственный взгляд на него говорит Чимину о том, что младший сидит со скрещенными ногами в углу комнаты, и блокнот для рисования, который Хосок, с такой любовью сделал для него (корешок прошит вручную без всякой помощи магии, обложка обтянута кожей, и Хосок объездил четыре деревни только за тем, чтобы найти её, инициалы Тэхёна вытеснены мелким шрифтом в нижнем уголке), лежит на его коленях. Он, нахмурившись, смотрит на неровные деревянные доски, из которых сделан пол, и, кажется, находится в глубокой задумчивости.

Чимин снова переводит свой взгляд на зелье на тот случай, если что‑то пошло совсем не так за эти пять секунд, пока он отвлёкся.

— А что такое?

На поверхности зелья появляется большой пузырь, который потом с шумом лопается. Боже, ты мой. Это так должно быть? Чимин не думает, что это должно было произойти. Он прищуривается. Должно ли лекарственное зелье выглядеть таким… тёмным? Он так не думает. Он храбро хватает деревянный ковш и опускает его в пузырящуюся смесь. Тот медленно всплывает вверх с зельем, густо покрывающим всю его поверхность, и… о, нет. Этого не должно быть.

К настоящему времени оно должно изменить цвет на более чистый голубой, стать прозрачным и иметь консистенцию воды. Где Хосок? Нарвать цветов, на самом деле, занимает столько времени? Почему вместо этого он не попросил Чимина нарвать цветов? Или ещё лучше, почему он не остался и просто не доверил это Намджуну, чтобы он нарвал цветы сам, потому что, в любом случае, это по его вине все лепестки астры переварились, и это закончилось тем, что они распались?

— Как это работает? — голос Тэхёна вырывает Чимина из его всё больше и больше панических мыслей.

Он решает не обращать внимание на своё беспокойство и кладёт ковш, прикусив свою нижнюю губу.

— Ну, животные сразу же доверяют мне? — говорит он, почёсывая свой затылок и пытаясь придумать, как бы получше объяснить это. — Я не знаю, Намджун сказал мне, что моя аура действует особенно успокаивающе на животных.

Он слышит, как Тэхён хмыкает, переваривая эту информацию. На поверхности зелья появляется ещё один пузырь, на этот раз больше, и он не лопается сразу. Чимин решает вынуть своё зеркало и связаться с Хосоком.

Тэхён спрашивает:

— До сих пор это получалось с любым животным, с которым ты сталкивался?

Чимин хмурится, услышав этот вопрос, но кивает.

— А какое самое дикое животное, которое ты встретил и которое впало в транс от тебя?

Наконец, Чимин отводит взгляд от зелья, чтобы пристально посмотреть на своего лучшего друга. У Тэхёна серьёзное выражение лица, ну, что же. Чимин привык к его вопросам, это правда. Иногда они приводят к чему‑то настолько невероятно глубокому, что после этого Чимин надолго теряет дар речи, а иногда это просто вопросы, которые задают ради того, чтобы спросить, потому что у Тэхёна прекрасный мозг, заполненный прекрасными идеями, которые всегда должны быть озвучены. Обычно, Чимин может распознать, когда вопросы — это просто вопросы, а когда они связаны с нечто совсем иным; прямо сейчас у него есть чувство, что это — последний вариант.

— Они не впадают в транс от меня, — сначала он делает поправку, задумчиво поджав свои губы. — Как я сказал, они просто видят во мне кого‑то, заслуживающего доверия, но здесь нет никакой манипуляции. Я не управляю их сознанием, чтобы подчинить их своей воле или что‑то в этом роде. Джин упоминал также что‑то о намерении с моей стороны, которое… это работает хорошо, потому что я никогда не хотел им сделать ничего плохого. В тот самый момент, если я попытаюсь использовать это в своих интересах или со злым умыслом, они сразу же почувствуют это и убегут. Или нападут. — Он кладёт руки на бёдра. — И, отвечая на твой вопрос, я однажды ходил купаться с акулами, когда Хосок попросил, чтобы я собрал морские водоросли.

Если честно, это немного странно, что за все эти пятнадцать лет, что они знали друг друга, только сейчас Тэхён заинтересовался его особенностью. Или способностью, как Намджуну нравится называть это. Просто Тэхён всегда принимал это как факт, как часть целого пакета, которым является Чимин, поэтому то, что он так запоздало стал вникать в детали, может означать только то, что что‑то произошло.

— Тэхёни, что не так? — решает спросить Чимин.

Тэхён моргает очень, очень медленно. А потом говорит:

— Мне нужно, чтобы ты помог мне уладить кое-что с драконом.

Чимин рад, что он решил положить деревянный ковш, потому что иначе он выронил бы его на пол от удивления. Но с другой стороны, вздоха, который он издаёт, явно не достаточно для того, чтобы передать всю полноту его шока от заявления Тэхёна, поэтому было бы, наверное, лучше, если бы он всё-таки продолжал его держать. Чимину нравится иногда разыгрывать спектакли, что же, предъявите ему иск за это.

— Дракон? — спрашивает он шёпотом. Тэхён торжественно кивает. — И какие у тебя дела с драконом?

Чимин видел дракона всего лишь однажды. И то, издалека. Он гулял по лесу с Чонгуком, когда младший, задыхаясь, указал пальцем вверх, и там был дракон в сотнях футах над ними. Он всегда испытывал определённого рода благоговение перед этими существами, всегда думал о них как о чём‑то величественном, но как и с большинством вещей, которые, скажем так, немного… немного больше самого Чимина, к этому благоговению ещё примешивается некий оттенок страха.

Хотя, в новейшей истории не было случая, чтобы дракон причинил вред человеку. По крайней мере, ни одного настолько ужасного, чтобы на него открыли охоту. Они из тех существ, которые держатся особняком, предпочитая летать ночью и питаться животными, а не людьми. Плюс к тому, они, действительно, редкие. Так что, нет никаких причин вообще, по которым Тэхён мог бы столкнуться с одним из них, вот почему у Чимина просто не укладывается в голове просьба своего друга.

— Он украл у меня кое-что, — наконец, говорит Тэхён в качестве объяснения.

Это заставляет Чимина сделать паузу.

— Он… он украл у тебя?

— Да, — говорит Тэхён. — Он, наверное, барахольщик, знаешь, какие они.

Ну, Чимин знает не очень много, если не считать общих слов и очевидных фактов, то им нравится тащить в дом всё подряд. Очевидно.

— Ты думаешь, что я самый подходящий человек для этого? Хосок был бы более, чем счастлив помочь тебе…

— Нет, — Тэхён быстро отбрасывает эту идею. — Я не могу просить его.

Что‑то в его тоне намекает Чимину на то, что это он вряд ли сможет оспорить. Поэтому он не делает этого, а просто вздыхает, зажав переносицу, и задумывается.

— А эта вещь, которую украли у тебя, это что‑то, что ты обязательно должен вернуть? Ты не можешь просто забыть об этом?

Тэхён слегка морщится и отводит глаза.

— Я не могу этого сделать. Это слишком важно для меня, чтобы забыть.

— Что может быть таким важным, чтобы из-за этого рисковать своей жизнью и связываться с драконом… ох, — что‑то щёлкает у него в мозгу, и он смотрит на Тэхёна. — О, нет. Не говори мне.

Он уставился на своего лучшего друга, разглядывая его. Тэхён в своей обычной одежде, его волосы, как всегда, без особого труда прекрасно уложены, и его обычные украшения все на месте, за исключением одной вещи…