Мария прошла глубже во двор, вытащила сумку и, перекинув ремень через голову, взобралась на пожарную лестницу. Добравшись до четвертого этажа, она влезла внутрь через предусмотрительно открытое окно. Прежде чем спуститься в офис этажом ниже, она заглянула в туалетную комнату и снова надела темно-коричневые линзы. Приведя себя в порядок, направилась к Гэбриэлу.

Когда она вошла в офис, Джулия стояла у окна и мечтательно смотрела на парк.

– О! Мария! – повернулась она к девушке. – Ты даже не представляешь, какой сегодня чудесный день!

– Неужели? – натянуто улыбнулась Лазарь.

– Я иду на свидание! Ура, ура! – чуть ли не прыгала от радости секретарша.

– И кто этот счастливчик? – изобразив любопытство, спросила Мария, осматривая кабинет в поисках каких-либо изменений.

– Помнишь того парня, что приходил вместе с Ротшильдом?

Мария кивнула.

– Ну вот Вук приходил и позвал меня на свидание! Здорово, да?

– …Да уж. Поздравляю.

– Он и про тебя спрашивал.

– Про меня? – наигранно удивилась Лазарь, снимая верхнюю одежду и переодевая обувь. – Я-то ему зачем?

– Не знаю, – пожала Джулия плечами. – Ему нужен был твой адрес и телефон, чтобы врач барона мог тебе отправить какие-то записи или что-то в этом духе.

– А-а, – протянула Мария, – понятно. – Она встала с кресла. – Гэбриэла еще нет?

– Нет, – покачала головой секретарша, – он сказал, что оставил все для тебя на своем столе.

– Ок. – Лазарь зашла в кабинет доктора Зева. Закрыв за собой дверь, она подошла к окну. Машины Вука отсюда было не видно. – Значит, мой адрес нужен… Фейсбука оказалось мало… – Лазарь села в кресло Гэбриэла и придвинула к себе кипу карточек, которые всего лишь нуждались в сортировке. – Что ж, придется сегодня переночевать там.

Спустя полчаса Мария покинула офис тем же путем, что и пришла. Бранковича уже не было. Лазарь глянула на часы: до встречи с двумя новыми друзьями оставалось еще достаточно времени. Как раз хватит закупиться и прибраться по указанному в ее личном деле адресу.

Бранкович решил не дожидаться появления Лазарь, в любом случае адрес у него уже есть, и он всегда может наведаться туда. Вук всегда любил понедельники за то, что его смена никогда не выпадала на них. Однако сегодняшний день ему нравился больше обычного, в нем было уже забытое чувство волнения. А самое главное, Бранковича никогда еще не подводило его чутье на неприятности. В хорошем настроении он притормозил у «Макдональдса» и решил подкрепиться. Как только он вышел из машины, позвонил Грегори.

– Что узнал?

– Я пробил ту квартирку. Была снята Марией Лазарь почти пять лет назад, все документы в порядке, платежи регулярные.

– Неужели ничто не привлекло твоего внимания? Не расстраивай меня так… – улыбнулся Вук.

– Странно то, что это информация не прошла в те же «Белые страницы».

– В чем странность? Давай, Грег, порадуй меня! – Бранкович открыл дверь ресторана, давая семейной паре выйти. Настроение у него было на высоте.

– Не знаю, как объяснить, – выдохнул Лид. – Но получается так, что какая-то из этой информации – фэйк[7]. Одно не ведет к другому… так не бывает.

Вук довольно улыбнулся, лишнее подтверждение того, что чутье его не обмануло, радовало.

– …Значит, мисс Лазарь не так проста, а? – Он подошел к миловидной девушке за кассой. – Будьте добры…

– Ты опять ешь, – буркнул Грег, – как ни позвоню, ты всегда что-то жуешь.

– Может, у нее есть еще какой-нибудь адрес? – Вук уселся за свободный столик и развернул гамбургер. – И кстати, найди мне всю информацию по ее семье. С картинками.

– Может, мне еще семейный альбом их тебе принести? – буркнул Грег.

– Было бы шикарно, да!

– В общем, так, я еще покопаюсь. Ничего конкретного сказать не могу пока, но все очень непросто.

– К вечеру наскреби что-нибудь, – не прожевав, сказал Бранкович. – Наведаюсь к ней в гости. Не с пустыми же руками.

– Понял. Конец связи. – Лид повесил трубку и снова погрузился в «паутину».

Натаниэль Чарльз Джейкоб Ротшильд стоял у окна на самом последнем этаже небоскреба Голдмэн Сакс, расположившегося на Вест-стрит. Он ждал, когда секретарь принесет все интересующие его документы из архива. Барон и сам пока не очень понимал, что хочет там найти, но лишний раз проверить не помешает. И ничего, что от этого в главном офисе банка сотрудники забегали быстрее, опасаясь каких-то действий. Наконец спустя двадцать минут секретарша едва слышно постучала в дверь кабинета. Тенью скользнула внутрь после разрешения и, с трудом дотащив три запечатанные коробки, поставила их на стол.

– Могу ли я вам еще чем-то помочь, сэр? – с опаской спросила она.

– Пока нет, – мотнул он головой. – Можешь идти.

Как только женщина закрыла за собой дверь, Ротшильд подошел к столу и оглядел пластиковые коробки. Прекрасно зная, что основную информацию уже давно перенесли на цифровые носители, он был уверен, что в архивных папках докомпьютерной эры может оказаться что-то весьма интересное. Он снял крышку с первой коробки белого цвета, на которой красовалась надпись фломастером: CBF-99-1. Натаниэль перебирал пальцами папки с названиями стран. Перед глазами снова возникла картина из утреннего сеанса, эпизод с закрытой дверью резко сменился на голову царя Лазаря, глазницы, казалось, испепеляли страшным огнем. Барон резко отшатнулся от стола и стал тереть глаза. Когда он снова посмотрел в коробку, то увидел лишь последнюю и самую толстую папку в коробке – Югославия. Ротшильд резко вытащил ее и положил на стол, развязал веревки и раскрыл. Внутри было много неподшитых бумажек, какие-то письма, служебные записки… все то, что никогда и никому не должно было стать известным. Барон сел за стол и начал просматривать каждый листок, ища что-то. Чем быстрей он перебирал листки бумаги, тем сильней сводило пальцы рук, что сильно его злило. После разнообразной аналитики и отчетов с тоннами цифр начался третий раздел папки – переписка. У Ротшильда защипало в глазах, он снова потер их. Спустя секунды зрение нормализовалось. Барон нахмурил брови: такого в папке он не ожидал увидеть, с чего бы письмам вообще здесь быть? Когда их место в печке…

– Это еще что за… – прошептал Натаниэль, беря в руки письмо от Рокфеллера, адресованное Голдман Сакс, – какое это имеет отношение к… – он быстро пробежался глазами по тексту. – Алан… – барон посмотрел на подпись Гринспена, тогдашнего главы ФЕДа[8], – и Дэвид? – Он отложил листок в сторону, встал с кресла и начал медленно ходить по кабинету. Он не мог понять, как, в общем-то, личная переписка могла оказаться в этой чертовой папке. Барон снова вернулся к столу и взял письмо.

В этот момент ему показалось, что кто-то постучал в дверь или… в окно. Ротшильд огляделся по сторонам.

– Не хватало еще с ума сойти на ровном месте, – прошептал он, но стук повторился вновь. На этот раз он увидел, как какая-то маленькая птица стучит клювом в стекло и с любопытством разглядывает свое отражение на зеркальной поверхности. – «…Как бы там ни было, но Югославия станет ему могилой», – зачитал он последнее предложение. – Кому? О ком вы? – Барон снова посмотрел на строчку. – «Пускай думает пока, что он главный, а когда придет время, его голова полетит первой…» – Ротшильд дочитал предложение и, все еще не веря в прочитанное, свернул письмо вчетверо и убрал во внутренний карман пиджака.

Барон проглядел и другие письма, но ни одно больше его не заинтересовало, ни одно не содержало какой-либо сомнительной или странной информации. Он взял телефон и вызвал своего помощника, все это время проскучавшего за дверью.

– Позвони Дэвиду, передай, что я хочу с ним увидеться. И скажи, что это срочно.

– Сию же минуту, сэр Ротшильд. – Ричард Осман тут же удалился и принялся звонить помощнице Дэвида Рокфеллера. Уже через десять минут поручение было выполнено, и встречу назначили на сегодняшний поздний вечер.