– Где я? – прошептал барон. – Мария?

– Я с вами, Натаниэль, – услышал он в ответ. – Вы в своем мире, не бойтесь его. Вы там, чтобы найти ответы.

– Куда мне идти? Тут ничего не видно…

– Идите прямо. Там будет первая дверь. – Ротшильд пошел прямо, отчего-то боясь споткнуться. Вскоре перед ним действительно возникла дверь, но она была заперта.

– Как ее открыть? Я слышу за ней знакомые голоса. Кто там?

– Вы можете посмотреть через замочную скважину.

Он так и сделал.

– Это же зал девятки! – воскликнул он. – Почему я не могу войти?.. – недоумевал он. – Мое место среди них.

– Возможно, они закрылись сами. Закрылись от вас.

– Зачем им это? – возмутился барон. Но ответа он не слышал, вместо этого голоса из комнаты становились все громче и заполняли собой все сознание Натаниэля. – Что происходит?

Он озирался по сторонам, перед ним возникали образы говорящих. Он слышал то какие-то обрывки своих разговоров с ними в прошлом, то их шепот за своей спиной.

Спустя, как ему показалось, несколько хаотичных минут он смог взять себя в руки. И в этот момент туманное поле сменилось так хорошо знакомым ему кабинетом девятки. Он сидел на своем обычном месте и видел, что очередное совещание было в самом разгаре. По правую руку сидел его сын Натаниэль Филипп, слева молча слушал всех некогда враг, а теперь соратник – Дэвид Рокфеллер. Рядом с ним сидел его единственный оставшийся сын. Барон посмотрел на человека, сидевшего напротив него, – там восседал Пьер Самюэль Дюпон-четвертый. Лица и голоса остальных были немного смазаны, хотя Ротшильд знал их всех. Люди говорили, будто не замечая его. Они рассуждали о его планах и судили его идеи. Натаниэль не мог поверить в реальность происходящего.

– Этого не может быть, – повторял он, – у нас же общие цели… Я должен услышать больше, должен понять, кто это начал и когда.

Он встал из-за стола и направился к следующей двери. Барон оказался на вечере памяти Уокера. Снова зал был наполнен знакомыми лицами. Но единственное, что Ротшильд видел отчетливо, была голова Лазаря под стеклом и улыбающиеся лица Дэвида Рокфеллера и Мадлен Олбрайт. Внезапная ярчайшая вспышка буквально ослепила барона. Он увидел, как десятки бомбардировщиков летят в сторону каких-то городов, как разрываются снаряды и вокруг все полыхает огнем.

– Он так одержим идеей уничтожения малых народов, что даже и не помышляет о том, что мы можем направить их против него, – сказал Дэвид.

– Лично я не против уничтожения этих мерзких унтерменшей, – улыбнулась Мадлен, – им самое место на том свете, подальше от нас.

– Трудно не согласиться. Однако именно они помогут нам построить из их конфликта достойную силу для уничтожения его самого. Только подумай, мы так натаскаем этих косовских албанских шавок, что они бросятся на того, кого мы укажем, когда придет время, разумеется.

– Хитро, Дэвид. Даже я не сразу поняла глубину плана. – Олбрайт сделала глоток шампанского из бокала. – Косово – отличный плацдарм для нанесения удара в спину.

– Особенно пока оно под нашим контролем…

Вдруг в зале погас свет, исчезли голоса и прочие звуки. Все, что слышал барон Ротшильд, был шепот Марии, лившийся ему в уши. Он не понимал, что она говорит, услышал лишь последнюю фразу:

– …Когда откроешь глаза, ты не увидишь ничего странного во мне…

Потом снова была тишина. Щелчки пальцев буквально тащили его наверх, к тусклому свету.

– Натаниэль, возвращайтесь. Откройте глаза, – приказала ему Лазарь, и он очнулся. – Как вы себя чувствуете, сэр? – поинтересовалась девушка.

– …Ого… – тихо ответил Натаниэль. – Не ожидал такого… я будто побывал в прошлом… слышал то, чего не мог слышать, но догадывался… – Он посмотрел на сидевшую напротив него Марию. – Почему мы остановились? Я хочу увидеть все.

– Это вы остановились. Видимо, пока не готовы проникнуть так глубоко. Но ничего страшного, – пожала она плечами, – продолжим в пятницу?

– Нет, – мотнул он головой, – приходи в среду.

Лазарь кивнула. Ротшильд осмотрелся по сторонам, задержал взгляд сначала на экспонате, затем на часах.

– Мне нужно ехать сейчас. – Он резко поднялся и направился к выходу из кабинета. – Малкольм проводит тебя.

– Спасибо. – Лазарь встала и взяла свою сумку. – До среды, Натаниэль.

– До среды. – Он натянуто улыбнулся и вышел из кабинета. Быстро спустился на первый этаж, где его уже ждал Бранкович.

– Все в порядке, сэр?

– Да, – кивнул барон, возвращая себе былое хладнокровие. – Немного задержались, а я не люблю опаздывать.

Лазарь вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Вук в это время был уже в дверях, пропускал вперед барона. Начальник охраны хмуро посмотрел на девушку, покачал головой и вышел на улицу. Лазарь медленно спустилась по лестнице. Внизу уже стоял дворецкий, он достал из гардероба ее пальто. Однако Мария не дала ему возможности ей помочь – взяла пальто из его рук, поблагодарила и также вышла на улицу.

Она прошла по узкой каменной дорожке и вышла за калитку. Погода значительно улучшилась, солнце светило вовсю. Посмотрев вслед уезжающей машине Ротшильда, она довольно ухмыльнулась и, достав из сумки солнцезащитные очки, надела их. Спустя пять минут девушка была уже на полпути к метро. Сегодня еще нужно было заехать в офис.

Бранкович посмотрел в зеркало заднего вида на барона.

– Сэр, вы уверены, что все в порядке?

– Что-то не так? – холодно спросил Натаниэль.

– Мне показалось, вы чем-то были встревожены. Надеюсь, с мисс Лазарь не возникло никаких проблем, требующих немедленного решения? – он вопросительно посмотрел на своего работодателя.

– Не трогай ее, – отрезал барон. – Она действительно талантлива и может мне помочь.

– Вы доверяете ей? – аккуратно спросил Вук.

– Это не имеет значения, – барон мотнул головой, – относись к ней как к простому наемному работнику. Выполнит свою функцию, и мы с ней расстанемся. Разве что порекомендую ее в Тависток.

– А-а, настолько хороша?

Барон кивнул.

– Не возражаете, если я все-таки проверю ее, сэр?

– Это твоя работа. Ричард звонил? – вспомнил про своего помощника барон. Бранкович кивнул.

– Уже ждет вас на месте встречи с девелопером.

– Хорошо.

Больше Натаниэль не проронил ни слова, он снова и снова прокручивал в голове пережитый сеанс. Он чувствовал в глубине души, что сегодня утром нашел росток того, что мучило его уже больше пяти лет.

Доставив своего начальника на место встречи, Вук вызвал водителя на замену, а сам отправился навестить одного своего приятеля в Западном Нью-Йорке. Поймать такси оказалось отчего-то нелегкой задачей – как назло, не было ни одной машины нужного желтого цвета. Выругавшись про себя, Бранкович вернулся в машину Ротшильда и снова позвонил водителю.

– Пит, это я снова. План изменился, возьми вторую машину и приезжай на ней.

– Опять служебное положение используешь? – крякнул Пит на той стороне провода. – Ладно, через полчаса буду.

Вук нажал отбой и, бросив телефон на пассажирское сиденье, тронулся с места. Он всегда любил скорость, а нарушать правила и подавно. Нарушив все, что только возможно, он доехал до нужного места за каких-то двадцать минут. Начальник охраны Ротшильда припарковал машину на Берглайн-авеню, у магазинчика с мексиканскими товарами. Выйдя из машины, он окинул улицу хмурым взглядом: ему никогда не нравились эти кварталы с национальным колоритом. Фыркнув себе под нос, он прошел несколько метров до поворота, там еще несколько метров, и он уже стоял у подъезда. Смахнув с домофона свежий слой снега, стал искать нужный номер квартиры.

– Я никого не жду. Проваливайте! – пробился через динамик сонный голос мужчины.

– Это Вук.

– А-а… поднимайся.

Звонок – и дверь открылась.

Бранкович поднялся на пятый этаж, дверь ему уже открыли. Он вошел в довольно просторную квартиру, состоящую из кухни, кабинета и спальни, где уютно устроился его товарищ-социопат и по совместительству непризнанный гений шпионажа.