– Это тот Бенедикт, который оперировал нашего общего знакомого Дэвида? – Доктор кивнул. – Да уж… какая потеря. Не знал, не знал. Дэвид после той пересадки был как новенький.

Минуту спустя Мария вынесла поднос с двумя чашками кофе и поставила его на стол доктора.

– Спасибо, дорогая.

– Так, Мария, присядь-ка с нами. – Зев протянул папку. – Расскажи нашему гостю о сенаторе. – Ему явно было противно даже смотреть на убийцу своего друга.

– Все о нем не надо, лишь возможные зацепки, может, вы что-то заметили? Не было ли у него сообщников, и не был ли это план?

– За сорок минут гипнотического сеанса…

– О! Забыл тебе сказать, она мастер-гипнолог! Талантище! Кхм, продолжай.

– …Спасибо, – она улыбнулась, – я лишь заметила, что он нервничал, что-то его сильно беспокоило, но никаких предпосылок агрессивных не было… Он был психически нормальным человеком, это я могу говорить со стопроцентной уверенностью.

– Увы, но поступок его отнюдь не нормален, – покачал головой барон.

– Может, он готовил это убийство очень долго, – предположила Лазарь.

– Что ж, пускай этим делом займется полиция. Ладно. Хватит о нем. – Ротшильд стряхнул с брюк пушинку. – Билли, – сказал он и посмотрел на доктора и его помощницу, – Билл де Блазио, – уточнил он, – мэр города, предложил семье Уокера, чтобы церемония прощания прошла здесь. Семья приняла этот жест. Церемония состоится послезавтра.

– Я обязательно на ней буду, – с готовностью ответил Гэбриэл.

– Само собой, – кивнул барон. – Только это не все события на пятницу.

Мария уже чувствовала себя лишней. Заметив, что чашки опустели, она поспешила забрать их и скрыться на кухне.

– В семь часов вечера в общинном еврейском центре, что на Амстердам-авеню, состоится вечер памяти Уильяма Уокера. Соберутся его бывшие коллеги, друзья.

– Боюсь, всех его друзей центр не вместит, – опустил голову Зев.

– Также состоится презентация одного любопытного экспоната. Из своих надежных источников я узнал, что им активно интересовался Мерфи.

– Что же это? – полюбопытствовал Гэбриэл.

– Голова… нетленная.

– Позволь спросить, чья голова?

– Голова князя Лазаря, – Мария замерла на месте, – балканская реликвия. Давно утерянная для них, но представляющая для населяющих ту местность народов великую ценность.

– В чем же ее ценность? Очередные мощи гоя для поклонения гоев… – откинулся на спинку кресла Гэбриэл, потеряв интерес к теме.

– Видишь ли, не только сербы верят в ее силу – греки, турки, знающие европейцы. Пока голова не воссоединится с телом, Балканы будут разжигателями войн. – Барон говорил медленно, смакуя каждое слово.

– Ты всегда был мистическим человеком, Натаниэль, – улыбнулся доктор.

– Вот уже 626 лет, как она переходит от одного владельца к другому. Сербы уже больше двухсот лет просят турков вернуть ее, а те молчат. Знаешь почему? Потому что ее и у них нет. Каждые пятьдесят лет она меняет владельца, трофей переходит от одного рода к другому, наделяя силой. Верь или не верь, но так оно и есть.

– Что ж, люди и в копье Судьбы верят…

– Я приглашаю тебя на церемонию передачи этой реликвии моей семье на хранение. Тебе, я уверен, будет приятно повидаться со старыми друзьями.

– Мне не с кем пойти на это мероприятие, – нахмурился Зев, который никогда не любил массовые скопления людей.

– Возьми Марию. – Барон кивнул в сторону кухни. – Такой чистой еврейской крови негоже пропадать. Познакомим ее с кем-нибудь достойным.

– Мария! – позвал ее Гэбриэл, та тут же вышла из кухни. – Сопроводишь старика на вечеринку? – Он улыбнулся отбеленными зубами.

– Сочту за честь. – Она заставила себя приветливо улыбнуться.

– Вот и дивно. – Ротшильд встал с кресла. – Также там и обсудим еще кое-что. Уже по твоей части, возможно, мне нужна твоя помощь как психоаналитика.

– Всегда готов помочь! – как ужаленный подскочил с места Зев.

– До пятницы. До встречи, мисс Лазарь. – Он кивнул в ее сторону и вышел за дверь. Гэбриэл побежал его провожать.

– …До свидания… – тихо ответила Мария, переваривая услышанную информацию. Как-то это все невероятно, слишком хорошо, чтобы быть правдой…

Когда гость со своей охраной ушел, Джулия выловила Марию и принялась рассказывать ей о своей новой пассии – Вуке Бранковиче. Она восхищалась всеми его мелкими заслугами и всем тем, чем он успел ей похвастаться. Но мыслями Лазарь была далеко. Снова мысли хаотично бегали в ее голове, пытаясь сложиться в логичный план.

– Так, милые мои, – Зев собрался уходить, – на сегодня рабочий день окончен. И, скорей всего, на всю неделю вперед.

– Но у нас полно записей, дядя! – возмутилась Джулия.

– Отмени и перенеси на другое время. Я не в состоянии работать, да и нужно подобрать костюм к вечеру памяти. Уиллу не должно быть стыдно за своего друга.

– …Как скажешь, – поморщила нос Джулия.

– Мария, надеюсь на твою помощь в пятницу. Без твоей поддержки мне там не справиться.

– Все будет хорошо, доктор Зев.

– Верю, – кивнул он. – Тебе я всегда отчего-то верю.

Попрощавшись с девушками, он покинул офис. Джулия неохотно вернулась на свое рабочее место и, открыв расписание сеансов, принялась обзванивать всех пациентов.

– Тебе хорошо, – Джулия по-детски надула губки, – ты можешь идти домой и отдыхать. И вообще, почему меня не пригласили на эту вечеринку?!

– Это вечер памяти, а не вечеринка, – ответила Лазарь, переодевая офисную обувь на уличную.

– Там наверняка будет Вук, – мечтательно проговорила секретарша. – У нас бы были красивые дети…

– О боже, избавь меня от этого, – раздраженно бросила Мария.

– А тебе есть что надеть, или пойдешь опять в одном из своих серых брючных костюмов?

– Нет, оденусь в розовый латекс, чтобы уж наверняка.

– Зачем так грубить? Я же по-дружески спросила, – нахмурилась Джулия. – Ладно, куда направляешься? Может, составишь мне компанию на ужин?

– Пойду прогуляюсь.

– Куда? – не унималась девушка.

– На мост.

– На мост? Зачем?

– Буду думать о бренности своего бытия, курить и потом спрыгну вниз. Хороший план?

– Ты слишком много куришь, так ты замуж никогда не выйдешь. – Мария закатила глаза и вышла из офиса. – Я серьезно! Кому нужна курящая жена?!

– Тому, кому была нужна, – того уже нет… так какая разница, что со мной будет?.. – прошептала Лазарь, спускаясь по лестнице вниз.

Как только она вышла на улицу, тут же зарядил снегопад. Накинув меховой капюшон на голову, Мария пошла в сторону дома. Шла она медленно, то и дело поглядывая в небо и ловя снежинки ртом. Прохожие не обращали на это внимания, Нью-Йорк давно привык к людям со странностями. Домой ей идти не хотелось. Пройдя квартал, она села в первый остановившийся автобус и решила ехать, пока не захочется выйти. Бело-синий старенький автобус медленно двигался по своему маршруту, оставляя на дороге, засыпанной свежим снегом, одинокий след. Отчего-то движение в этот час было свободным и мимо окон редко проносились машины. Лишь изредка встречались одинокие прохожие, спешащие по своим делам. Отвлекшись от своих мыслей, Мария посмотрела в окно. В темноте она успела разглядеть название улицы.

– Ну, привет, неприятности, – хмыкнула она, поднимаясь с места.

Лазарь вышла на остановке на пересечении Амстердам-авеню и Западной Сто восемьдесят первой улицы. Вокруг не было ни души. Мария сделала несколько шагов. Неожиданно среди полной тишины из открытого окна, обклеенного скотчем, послышалась индейская музыка. Мария стояла посредине дороги и вслушивалась в приятную мелодию, кивая в такт музыке и шепотом подпевая. Она закрыла на мгновение глаза, и ей показалось, что она перенеслась в какое-то другое, волшебное место.

– Эй! – вырвал ее из медитации мужской голос. Она открыла глаза. В открытом окне появился мужчина в одних шортах. Его лицо показалось ей знакомым. – Не стой на дороге! – крикнул он. – Это опасно!

– Да-да, расскажи мне что-то, чего я не знаю про опасность, – мотнула головой Лазарь. Налетевший ветер скинул с ее головы капюшон.