– Эдвард, это прекрасный шанс для тебя впервые за все эти годы, заиметь кучу денег совершенно ничем не рискуя.  –  Разумеется, я буду помогать тебе деньгами или чем там еще. Затушив очередной окурок, Билли воззрился на меня своим лихорадочным взглядом, ожидая, как я был уверен, положительного ответа. Эта новость, которую обрушил на меня мой друг, привела меня в замешательство. Заботиться о собаке казалось мне плевым делом, всего то кормить и присматривать, но с другой стороны, я никогда не занимался с животными, и это требовало, как я понимал, определенных навыков. Я практически ничего не знал о собачьих состязаниях, кроме того что там много крови и жестокости, но одно знал точно, там действительно крутятся большие деньги. Да и отказываться не имело смысла, раз Билл уже притащил сюда щенка, значит твердо намерен, воплотить свой план в жизнь. Если я откажусь, то он любым способом уговорит меня оставить у себя собаку, сначала на денек-другой, потом на недельку и так далее. Да и видя, с каким азартом, он мне все это говорит, не хотелось огорчать его отказом.

– Ну ладно Билли, пусть остается, а там посмотрим,  – согласился я,  – предложение вроде заманчивое, только сколько мне его придется держать? Он ведь еще очень мал.

– Несколько месяцев Эд,  – ответил он, глядя на щенка,  – ну точнее примерно год.

– Год?  – переспросил я,  – Билл! Целый год я буду с ним нянчится?  – вперившись глазами в щенка спрашивал я.

– Да ладно тебе, корми да присматривай, вот и все дела,  – раздраженно отреагировал он. Сейчас я стал внимательнее рассматривать щенка. Он приютился у ног Билла видимо привыкнув к его запаху за время путешествия из Лос-Анджелеса. Он полностью был темного цвета, темно-коричневого цвета и был похож на шоколадку, лишь на груди имелось белое пятно, также белого цвета были пальцы передних лап.

– Что это за порода?  – поинтересовался я.

– Питбультерьер,  – ответил Билл,  – самый настоящий питбуль, ему почти два месяца, я выложил за него пять сотен.

– Пять сотен?  – не поверив своим ушам, переспросил я,  – ты отдал за него пятьсот долларов? – Даже не зная, что из всего этого получится?

– Да отдал,  – равнодушно ответил Билл,  – тот тип, что навел меня на эту идею, сказал, что у этого заводчика вырастают лучшие бойцы.

– Ладно дружище, мне пора,  – вставая произнес Билли,  – еще свидимся. Мы скрепили наш уговор рукопожатием, и он ушел. Замечая, что обеденное время истекает, я отнес щенка на кухню, постелил ему там старое покрывало и помчался на работу, надеясь на то, что я ее еще не потерял.

Войдя в кабинет мистера Фроста, я остановился в дверях.

– Входи Ферроу не стесняйся!  – Воскликнул мистер Фрост,  – присаживайся. Он указал мне на кожаное кресло, стоящее возле его письменного стола, молча взирая на меня пытливыми глазами. Я сказал ему что очень сильно отравился, по всей видимости, рыбным филе, которое ел в прошлые выходные и мне было так плохо, что я не был уверен в том, что выживу ли вообще. На его вопрос, почему я не позвонил и не сообщил ему об этом, я ответил, что это совершенно вылетело у меня из головы. Мистер Фрост терпеливо выслушал меня и сказал:

– Все бы ничего Ферроу, но после твоего визита мне придется проветривать кабинет. Как оказалось, несмотря на все мною предпринятые меры, мне не удалось полностью избавиться от запаха перегара. Он отдал мне конверт с моим расчетом и отправил восвояси, в котором, как оказалось, было совсем немного денег, но которых могло бы хватить примерно на месяц, если их экономить.

На следующее утро я проснулся оттого, что кто-то больно кусал меня за лодыжку. Подняв голову, я увидел своего нового жильца, который яростно пытался обглодать мою голень. Вчера вечером, напоив своего щенка теплым молоком, я уложил его спать в картонную коробку из-под телевизора на кухне. Раздевшись и улегшись в свою кровать, я предался сладкой дремоте, как вдруг яростный визг разбудил меня. Ав-ав-ууууууу. . .  ав-ав-ууууу. Пронзительный и громкий звук доносился с кухни. Войдя в кухню и склонившись над коробкой со щенком, я стал гладить его по голове, приговаривая:

– Ну чего ты не спишь а? Скучаешь здесь? Потерев ему еще какое-то время за ушами, надеясь тем самым, успокоить его я вернулся в свою кровать. Через пару минут пронзительный звук раздался снова и я снова вставал, шел на кухню и упрашивал моего маленького негодника предаться сну. Проделав это раза четыре, я вытащил щенка из коробки и забрал с собою в спальню, улегшись там на мои тапочки, он наконец-то заснул.

– Эй, а ну слезай!  – прокричал я, хлопнув ладонью по матрацу. Не обратив никакого внимания на мой жест, мягкий комок бросился ко мне, во всю теребя своим тоненьким хвостом, взяв животное на руки, я отправился на кухню. Налив теплого молока ему в миску, я заварил себе крепкого кофе, и мы вместе с моим новым другом встретили свое первое совместное утро. Взяв в руки свежее издание «Press-Telegram»  я стал просматривать объявления по поводу работы, но никаких подходящих вакансий для себя так и не нашел, но заметил одно объявление о ветеринарной клинике где был указан адрес в районе Бест-Вестерн. Вспомнив наставления Билла о том, что щенка необходимо показать ветеринару, для принятия  необходимых прививок я решил сегодня съездить в эту клинику. Выпив все молоко, щенок принялся бегать по кухне и обнюхивать углы, я с опозданием сообразил, для чего он это делает, забежав под кухонный стол, он быстро опорожнил свой мочевой пузырь. Чертыхаясь, я принялся вытирать свежую лужицу половой тряпкой.

В десять часов я уже вел свой пикап по подъездной дорожке, выруливая на главную дорогу. Мой маленький компаньон находился на заднем сиденье автомобиля, вращая головой во все стороны и виляя свом тоненьким хвостом.

Ветеринарная клиника представляла из себя небольшое, светло-зеленое здания, находившееся на пересечении двух улиц. Внутри, здание подразделялось непосредственно на веткабинет и аптеку. Прием животных осуществлял доктор Мариус Доррентал, невысокого роста, лет пятидесяти мужчина с добродушным лицом. Представившись друг другу, я посадил свою собаку на смотровой столик. Осмотрев щенка, доктор Мариус пояснил, что щенок совершенно здоров, но недели через две, необходимо сделать предварительную прививку. В заключении он дал мне пузырек с небольшим количеством белого порошка и велел скормить щенку это лекарство вместе с пищей. Рассплатившись за прием я прошагал прямо в аптеку за специальным кормом для щенков. Разместив щенка, снова на заднем сиденье, и поставив рядом с ним пакет с молочными подушечками, я строго-настрого наказал ему:

– Сиди и охраняй свою еду, если кто стащит, будешь неделю голодать. На обратном пути я постави диск с записью Принс Роджерс с его альбомом «Musicology» и всю дорогу машину сотрясала музыка в жанре R&B. Когда я подъехал к своему дому меня ожидал неприятный сюрприз, видимо мой наказ по поводу кражи еды прозвучал очень убедительно и мой щенок, дабы не остаться голодным, решил спрятать всю еду в самом надежном месте – внутри себя. Разорвав пакет, он съел столько молочных подушечков, сколько не смог вместить в себя его желудок и переев, он выблевал полупереваренную пищу на заднее сиденье. С трудом сдерживая себя от поспешных, гневных действий я сильно сожалел, что поблизости нет Билла, чтобы выговорить ему то, что я обо всем этом думаю, ведь это именно он, возложил на меня миссию по уходу за животным. Быстро сбегав за водой и стиральным порошком я как можно быстрее стал оттирать собачью блевотину, пока она не успела впитаться в обшивку сиденья. В тот день я получил свой первый урок – прежде, чем завести животное, нужно запастись безграничным терпением.

Прошло уже около двух недель, с тех пор, как я потерял работу. Все эти дни, я безвылазно просидел дома, лишь пару раз съездив за продуктами. Мой мохнатый друг постепенно обживал мое жилище, как я ошибался, когда предполагал, что уход за собакой пустячное дело. Мало того, что он постоянно грыз мою обувь, вытаскивал мое белье из мусорной корзины, самое ужасное, что он делал так это совершал, свои дела прямо дома. Сколько мне потребовалось терпения, приучая его выходить на улицу по нужде, а ему требовалось выходить очень часто. Кроме того, рано или поздно, я устроюсь куда-нибудь на работу, и оставлять щенка дома на целый день было просто немыслимо, поэтому я принял решение соорудить ему вольер, чтобы в мое отсутствие он мог находиться на улице и в тоже время не смог убежать. Несколько раз за эти дни, ко мне наведовался мой друг Билли, он привозил с собою несколько банок пива и мы, усевшись на плетеных креслах на терассе, поглощали его, наслаждаясь видом океана, который отсвечивал позолотой, в предзакатных лучах солнца. Я рассказывал ему о проделках собаки, о том, как этот щенок портил мои вещи, как я начинал утро с мытья полов, а мой друг заходился безумным смехом. Меня это раздражало, но виду я не подавал, надеясь, что в скором времени все изменится. Как-то я сказал ему: