Вернер скосил глаза в сторону, высматривая, не смеются ли над ним. Но Эльза была абсолютно серьёзна.

   - У тебя и замок есть? - Удивляло вопросами это наивное дитя.

   - Пока нет! - Фон Браун сел на единственное кресло, оказавшееся в комнате девушки. - Но он непременно будет. Как только я завершу свою работу, у меня будет такой замок, который я пожелаю.

   - Твоя работа так важна? - Эльза продолжала расспросы, хотя на её лице читалось, что мужские дела интересуют её постольку, поскольку они смогут обеспечить её запросы и капризы. Как и положено нормальной девушке из провинциальной глуши маленьких городков, где время течёт так неторопливо, что даже кукушки в часах зевают от скуки.

   Эльза вдруг взмахнула руками и помчалась на кухню, готовить кофе, которым она и обещала напоить своего гостя в благодарность за то, что господин фон Браун доставил к тётушкину дому бедную приезжую девушку, плохо знающую расположение улочек посёлка Пенемюнде.

   Вернер подумал, что неплохо бы улучшить кофе коньяком. Приподнялся и вышел на улицу, где он оставил машину перед живописным палисадником. В палисаднике буйно росли розы, распространяя аромат прошедшего лета. Тетушка Эльзы, которая по утверждению девушки уехала на материк по каким-то делам, была большой любительницей роз, хотя в темноте палисадника угадывались и какие-то другие цветы. Вернер был не великим знатоком всей этой декоративной растительности.

   Коньяк мирно дожидался своего часа в перчаточном ящике "Майбаха". Пусть и обещан он был инженерам, удачно просчитавшим изменения в компоновке ракеты. Но они могут подождать до экспериментального пуска переделанной А-4.

   Вернер вернулся в дом, где обнаружил сервированный на двоих столик. Кроме кофейных чашек и положенных к ним других приборов, на столе стояли две коньячные рюмки. Вернер довольно улыбнулся. Вскоре показалась Эльза, неся на подносе сахарницу, две розеточки с каким-то вареньем и крохотные бутерброды с маргарином. Торжественно водрузила всё это на стол, гордясь тем, что смогла приготовить гостю угощение.

   Кофе, конечно, был эрзацем. Мало напоминал настоящее масло и маргарин на бутербродах. Да и свекольный мармелад, добавленный Эльзой позднее, мало походил на то, что приходилось Вернеру есть на завтрак. Но он отхлёбывал мерзкую жидкость, жевал невкусные бутерброды и расхваливал угощение. Ибо главным угощением стола была хозяйка, которая это прекрасно понимала, так как смущённо опускала глаза каждый раз, когда её гость принимался разглядывать высокую грудь.

   Вернер подумал, что в следующий раз нужно прихватить что-нибудь из настоящей еды. Если, конечно, следующий раз будет. Хотя бросаемые на него взгляды ясно говорили - следующая встреча непременно состоится.

   А Вернер старательно расхваливал хозяйку, приглашал девушку посетить его скромную обитель в офицерском общежитии, где он сможет отблагодарить её за тёплый приём. Эльза застенчиво кивала, теребила в руках крахмальную салфетку, удивлённо распахивала красивые синие глаза каждый раз, когда Вернер удивлял её очередным откровением.

   Господин барон, действительно, играет на скрипке и фортепьяно? Ах, жаль в доме нет никаких музыкальных инструментов. Хотя, у дядюшки когда-то была шарманка. Вот только где она сейчас? Господин барон, наверное, шутит, утверждая, что он ещё и лётчик? Неужели один человек может так много уметь? А сможет ли господин барон покатать её на самолёте? Ах, господин барон так добр!

   Вернер чувствовал, что девушка нравится ему всё больше и больше. Такая милая непосредственность так редко встречается в это суматошное время. А знакомые ему женщины, по большей части, просто стервы. А уж такая красота вообще редкость.

   Девушка, несомненно, была красавицей. По крайней мере умела ей казаться. И эти такие редкие синие глаза. Именно синие, а не голубые, как он решил поначалу. И трогательная улыбка одними уголками губ. И такие красноречивые руки, умеющие всё сказать до того, как откроется рот.

   Вернер чувствовал, что плывёт. И что обязательно и непременно появится в этом доме ещё раз, даже если сегодня всё закончится этим целомудренным чаепитием.

   Проснулась на стене кукушка и просигналила девять раз, сообщая о наступлении ночи. Вернер с удивлением посмотрел на свои часы. Как быстро пролетели целых два часа?

   - Вернер, ты уходишь? - Заволновалась Эльза.

   - Разве я могу покинуть такую очаровательную девушку, не получив главной благодарности. - Вернер изобразил аристократический поклон, встал из-за стола и шагнул к Эльзе. Та приподнялась со своего места, протянула руку и осторожно взяла мужскую ладонь своими пальцами. Вернер притянул девушку к себе, обхватил её талию левой рукой, правую приподнял вверх и бережно сдвинул в сторону белокурые волосы. Первый осторожный поцелуй подсказал ему, что уйдёт он из этого дома утром.

   Идиллию прервал настойчивый стук в дверь. Эльза растерянно посмотрела на Вернера, отстранилась от него и, поправляя на ходу причёску, поспешила в коридор.

   "Кого там принесло в столь неудобное время?" - Подумал Вернер. Следующую встречу нужно устроить у него в апартаментах, где никому не придёт голову тревожить технического директора проекта в тот момент, когда он столь серьёзно занят. Фон Браун налил себе рюмку коньяка, отпил глоток и пошёл к выходу. Следовало, как можно быстрее, выпроводить непрошенных посетителей.

   В коридоре его встретила растерянная Эльза.

   - Вернер, там какие-то военные. Они говорят, что им срочно нужен унтерштурмфюрер Браун. Велели передать, что это приказание какого-то Дорнбергера.

   Что же там произошло? Фон Браун шагнул к двери, растерянно думая о том, что за ним организовали слежку, раз удалось так быстро его обнаружить. Оставил девушку позади себя и вдруг почувствовал, что его обхватывает неожиданно крепкая рука, прижимая к лицу салфетку, которую Эльза весь вечер вертела в ладонях. Сознание неожиданно поплыло и он отключился.

   - Получилось? - Вошедший довольно пожилой военный с погонами гауптманна оценил раскинувшегося в узком коридорчике фон Брауна, слегка повернулся назад и сказал. - Давай помоги!

   Из-за его спины вперёд проскользнул молодой человек в форме фельдфебеля, подхватил тело безвольно лежащего технического директора ракетного проекта за ноги, и, дождавшись команды, потащил его в комнату.

   - Тяжёлый, зараза! - Заметил фельдфебель, обращаясь к своему товарищу.

   - А ты чего хотел? - Отозвался тот. - Сам, ведь, слышал сколько у него талантов. Он и конструктор, и музыкант, и лётчик. И, вообще, замечательный мужчина.

   - Хватит болтать! - Оборвала его Эльза, недовольная замечанием, высказанным в её сторону. - Переодевайте его, а я пока шприц приготовлю.

   Ворча что-то себе под нос, гауптманн принялся снимать с фон Брауна ботинки и штаны, оставив верхнюю часть тела своему напарнику. Раздев его, они вытащили из объёмистой сумки военную форму, натянули её на всё ещё безвольное тело, надели сапоги, застегнули ремни портупеи и приготовили фуражку. Вскоре появилась Эльза, закатала рукав кителя и быстрым профессиональным движением вколола фон Брауну укол.

   - И скоро он проснётся? - Спросил старший военный.

   - Минут через пять. - Ответила Эльза.

   - А подействует? - Высказал сомнение молодой.

   - Инструкция утверждает, что препарат действует в девяти случаях из десяти. - Эльза убрала шприц в небольшую коробку и упаковала её в свою сумочку, та же инструкция требовала не оставлять никаких следов данного препарата, которые могли подсказать механизм его действия противнику.

   - А, если не подействует? - Продолжал сомневаться фельдфебель.

   - Тогда предложим пойти с нами по-хорошему. - Пресёк его сомнения гауптманн. - А не согласится - ему же хуже. У меня команда уничтожить его, если возможности вывезти не будет.