Первые работают на себя, а вторые

на государство:

Союз Советских Социалистических Республик.

За время пребывания в Ростовской области

Буба Атажукинский в своей работе

опирается на водителей,

С этим контингентом он пойдет далеко,

Когда есть фронт работы они безотказны:

работают полный световой день.

С такими кадрами, Бубе светит звание –

Герой Социалистического труда?!..

Это дело будущего, пока работать и работать

на мощь СССР!

Неважно, что они за пределами КБАССР

главное не ударить в грязь лицом

Местное население не скрывает симпатий к «бритоголовым»:

Это, в первые дни от них шарахались станичники,

Работа всех побратала – теперь они не разлей вода.

12

Жизнь наяву как театр,

Немного в нем свободы,

У каждой особи свой сценарий,

Люди наносят друг другу раны.

Жизнь, – кого кнутом стегает,

Кому фортуна рукой машет,

Тяжело в вакууме живущим,

Многим дар божий – человеколюбие!

В крепких объятиях Адыгэ хабзэ

Буба Атажукинский со дня рождения,

Для оппонентов он с виду грозен,

В страду для них – неудобен.

А так у него – душа наизнанку,

Целое сокровище трудовую жизнь

начинающему.

13

Ждет инженера большое будущее,

Он, адепт Советской власти,

Невооруженным глазом видно:

Хату Лескенову жалко парня,

Хоть он чужой – адыгэ щIалэ.

Еще октябренком читал он

по-русски,

Про Володю Ульянова с фотографиями

книжки,

«Пионерскую правду» ребенком выписывал

Благо мать на почте работала.

Сын молодых родителей Буба

Был первенцем в семье,

Со старших особая треба,

Он рано начал ходить в лес по дрова:

Что он высокого роста –

тому вина.

14

Родиться в живописном месте,

Какое везение,

В горах где орлы гнездятся

Воздух чистый, альпийский,

Там люди иного склада:

они любвеобильны.

Живя рядом с гордыми

птицами,

В зеркале видят себя

орлами.

Горячие горцы по утрам

просыпаясь.

Просят Всевышнего чтобы день

удался

И чтобы с соседями утром здороваясь,

Никто не слышал плохих вестей.

Собственным недругам желая добра,

Превзойти его в человечности

И чтобы тот меньше хворал, –

Предела не будет тогда совершенству:

Что считается несметным богатством.

15

Поле русское – поле хлебное!

Степь да степь кругом:

поля дивные,

Небо чистое, небо синее,

Как орлы в горах

здесь парят степные.

В них наива нет, они гордые

С поднебесья стерегут

часть равнинную…

На Дону земли очень много,

Разве только гор нет

подпирающих небо.

Без Харакоры Бубе не комфортно –

Оттуда как на ладони

Баксанское ущелье,

Около сельской Чайной

народу всегда много,

Как скоро он там выпьет пиво –

разливное?

Как приедет Буба сразу в Приэльбрусье,

Там Хизир земляк его –

устроит в "Иткол" мгновенно.

16

На факультетском Бюро было 7 человек.

Когда Буба учился в ВУЗе

Комсомольский вожак Муаед Бештау

Поручил ему культмассовый сектор?!

Он был хорошо начитан: «Капитал»

Карла Маркса, знал наизусть.

Обидеть его можно было

слабым знанием Устава

Коммунистического Союза Молодежи.

До поступления в ВУЗ отслужил в СА,

И без всякого блата Муаед стал студентом.

Передовая часть сельскохозяйственного

факультета

Равнялась на своего лидера –

Участника Первого слета студентов СССР

в белокаменной Москве.

А как же, Муаед Бештау за активную

жизненную позицию

Был награжден высокой Правительственной

наградой.

*ОК – отдел кадров.

**СА – Советская Армия.

Светлой памяти

Хасена Мухамедовича Гедгафова

I

Дежурю у койки больного

Бедный уже не встает,

В ожидании: худшего?

Ужасен мой пост.

Сюда пришел сам –

Больной мне родня,

Вдруг грянет гром

Поднимут женщины вой.

Хасену это не надо,

Человек он простой,

Казалась жизнь ему ядом,

С тех пор, как к постели прикован.

Несмотря на свой недуг,

Надежду он не терял,

Что встанет однажды здоровым и

Переступит в доме порог.

Отца своего он не помнил,

У матери был один,

Как все дети войны тоже,

Чашу горя, в меру испил.

Когда немцы стояли в Заюково,

Шальной пушечный выстрел,

В миг: и дады* и наны** лишил.

К тому времени в семью,

Похоронка пришла,

Хасена отец Мухамед –

Пал смертью храбрых.

Забрать бы единственного ребенка,

И уйти овдовевшей Зенаб,

А, нет, она была из рода Шомаховых

Они сочли бы это за вред.

Зенаб оставшись с сиротами

На себя тяжеленную ношу взяла

И знаючи: жизнь свою, на чашу весов положила…

Когда последний вздох издал дядя,

Я, ему глаза закрыл,

Делать это было горько,

Но я слез не ронял.

Меня еще малым ребенком,

Он в Баксан окунал,

Быть в жизни стойким и мужественным,

Первые уроки давал.

Пускай земля будет пухом

Тому, кто нас в муках покинул,

Чтобы местом его души был рай,

Всевышнего я вслух попросил.

К изголовью больного

Было паломничество!

Оказаться у усопшего мне в рань –

Это было воля Богово.

II

B довесок к старости и мужеству,

Когда я был беспечно молодым,

Мой родич данным ему правом,

Меня от напастей берег.

Не дружил он с ленью,

И в будни, и в дни отдыха –

Всегда был занятой

Не любил бездельников.

Знакомым и незнакомым

Советом помогал.

Имея золотые руки

редко он калымил:

И на людей не вешал ярлыки.

Окружающий нас мир

Он видел в розовых тонах,

Рожденный в первый день весны.

Он! – был человек не промах.

…Лишен был этих сведений эфенди.

Когда живым публично давал УАЗ***.

Священнослужителя от себя дополнить ради,

Не по адату я выставил жизнь дяди на показ.

Пусть бомбы на земле не рвутся,

Оставляя сиротами маленьких детей.

"Настало время людям за ум взяться!"

Эфенди говори, Бога ради говори.

*Дадэ – дедущка

**Нанэ – бабушка.

***УАЗ – проповедь, учение.

Помолись за меня, Азиза!

Я в гору пошел без страховки,

Коварны природы капризы,

Назло ей чеканю – строки.

Мне повезло с ледорубом,

Я чую в нем верного друга,

На ходу сшибаю тучи:

Готов штурмовать альтитуду*.

Я, человек не без

слабостей,

Но об этом потом,

Как-бы с самой вершины,

На меня не спустили

Жан-шарх**.

Иду я собственным курсом,

Где ничья нога не

ступала.

Проложенным мною маршрутом

Пройти, со временем много найдется.

Если мне не изменит Муза,

Тягун одолею сходу.

Я – поэт-самоучка

В словесности считай новатор.

В пути набиваю шишки,

Проповедую особенный

жанр,

Когда я дойду до цели

Откроются многие уши:

Пока у меня только ты!

Благодарен тебе, Азиза

За то, что ты есть там, где есть,

Как только пика достигну,

С поднебесья подам о себе весть.

Я из того сословия,

Которых на земле не осталось,

Скрепя сердце пишу каламом

Иначе жыIакIуэ*** не вернуть из забвенья.

Владея, предки пером,

Мы знали бы всех поименно,

Гордясь с ними своим родством,

Не пошел бы я в гору.

Не горюй за меня, Азиза!

Однажды удостоюсь я лавров,

Никому я не обуза,

Я, любитель отчеканенных слов.

Когда уйду в подполье,