– Нельзя так любить мужиков, – убеждала её Елена Ивановна.

Иногда, в отсутствие начальства, в отделе разгоралась полемика на эту тему.

– Мужчина должен любить женщину, а женщина должна позволять любить себя. Семьи, где женщина безумно любит мужчину, а он позволяет себя любить, как правило, не очень прочные, – считала умудрённая большим семейным опытом коллега.

– Вот ты всех в гроб и загнала раньше времени, – сказала Галина Федоровна.

В отделе, так уж получилось, работали две Поповы, причем не родственницы.

Тезки очень не любили друг друга, иногда между ними пробивалась искра такой ненависти, что неуютно становилось всем присутствующим.

– Как ты можешь общаться с этой безмозглой дамой, – возмущалась Елена Ивановна, заметив, как Валя беседует с Галей. – Это же бездушное, завистливое и злое существо.

Валентина не знала, кто кому перешел дорогу, но на чью-либо сторону вставать не хотела: общалась с обеими. Многие предполагали, что раз обеих женщин объединяет общая фамилия, то, скорее всего, когда-то они не поделили некоего Попова. А кто кому родня, выяснить было сложно.

Однажды, понаблюдав эту холодную войну, начальница вызвала их в кабинет и предложила одной из них написать заявление о переводе в другой отдел, но они отказались, пообещав на работе разборки не устраивать. Конечно, до драк дело не доходило, но испепеляющие взгляды, как лазерные лучи, пересекались от одной к другой.

– О чем ты с Ленкой говорила, обо мне сплетничали? Она – черная вдова, от нее подальше нужно держаться, говорят, заразно, – высказалась Галина Федоровна.

– Тебе-то чего опасаться, замужество тебе не грозит, если до сорока лет никто не взял, – отпарировала Елена.

Елена Ивановна на «черную вдову» не обиделась, она и сама себя так называла, просто любила, чтобы последнее слово было за ней. За свои неполные сорок лет она схоронила пятерых мужей.

– Вчера познакомилась на улице с мужичком, весь такой из себя, симпатичный. Тут же предложил руку и сердце, – не преминула похвастаться Елена Ивановна.

– Надеюсь, рассказала о себе? – подала голос Галина Федоровна.

– Конечно, я честный человек, не стараюсь выглядеть лучше, чем есть, не то, что некоторые, – усмехнулась тёзка, заметив жгучую зависть коллеги.

– А он? – с ненавистью посмотрела на неё Галина.

– Безумный, как все влюбленные мужчины, – только вздохнула Елена. – Мне порой кажется, что их опасность возбуждает.

Елена Ивановна не лукавила, когда говорила, что мужики от нее без ума. Именно это сколько раз наблюдала Валентина. В любой компании, где бы ни появилась Лена, обязательно для нее находился кавалер, нежно упреждающий все возможные пожелания дамы.

Обидней всего было ярким уверенным в себе красавицам – только положишь глаз на какого-нибудь перспективного мужичка, наведешь справки о его состоянии, и на тебе, увели из-под носа. Понятно, если это была стоящая конкурентка, но вручить почти твое какой-то замухрышке, это не поддавалось объяснению.

Действительно, Елена Ивановна не обладала яркой внешностью, невысокая, светло-русые волосы, обычное среднестатистическое лицо россиянки. Пожалуй, необычными были только глаза, умные и настолько непонятного цвета, постоянно меняющие свою окраску в зависимости от настроения, от темно-вишневого до дымчато-серого, что хотелось их понять и погрузиться в их омут.

При этом специально Елена Ивановна ничего не делала, чтобы понравиться противоположному полу – не строила глазки, на внешность уделяла минимум внимания, косметичка отсутствовала за ненадобностью, лишь по великим праздникам позволяла себе красить губы, а из одежды предпочитала джинсы и свитер.

Свою фигуру она постоянно держала в жестких рамках, зарядка и ограничение в калорийных продуктах, оттого похожа была на мальчика-подростка.

Единственную роскошь, которую себе позволяла – отпуск проводить в разных странах. При тех сбережениях, что оставили ей мужья, можно было вообще не работать, учитывая библиотечную зарплату.

– Бизнесом я не умею заниматься, а тупо сидеть дома не хочу, – однажды она поделилась с Валентиной, почему не оставит работу.

– С жиру некоторые бесятся, – сгорала от зависти Галина Федоровна. – Я бы минуты не стала работать, будь у меня такие деньжищи.

– Ну, насчет жиру это не ко мне, – тут же среагировала Елена Ивановна. Иногда создавалось впечатление, что деньги не играют для нее никакого значения, во всяком случае, по ней это было незаметно.

– Одни сто раз замуж сходят, а другие ни разу, одним все, другим – ничего. Где справедливость? – возмущалась Галина Федоровна.

Где тут не согласиться. К своим сорока двум годам она, что только не предпринимала, чтобы окольцевать хоть кого-нибудь. Но столько от нее исходило агрессии, решимости, что мужики боялись подойти к ней на пушечный выстрел.

Однажды в компании Галина решила положить конец своему одиночеству и, присмотрев подходящего кандидата, стала его охмурять. То ли девушка была не в его вкусе, но вскоре он, пользуясь тем, что она отошла «попудрить носик», пригласил на танец женщину, на которую тайно пялился весь вечер.

Когда Галя вышла из туалетной комнаты и увидела довольную парочку, ее гневу не было предела. Она тут же отшвырнула их друг от друга и поволокла сопротивляющегося мужчину подальше от недоумевающей партнерши.

Этот конфликт очень развеселил скучающую к концу вечера публику. Но в коллективе, глядя на ее пусть неправильные попытки устроить свою судьбу, в основном, жалели.

– Галя, ну нельзя же так откровенно, – пыталась наставить ее Валентина.

– Ага, жди потом, когда на тебя позарятся. Скоро климакс наступит, я ни разу замужем не была. Тебе легко говорить – муж есть.

С двумя Поповыми Валентина проработала достаточно, и сколько помнит Галю, это лихорадочное желание обзавестись супругом ни к чему не приводило.

– Галина Фёдоровна, – однажды подошла к ней председатель профсоюза, – предлагаем Вам путевку на курорт, здесь Вас все знают, может быть, там найдете свое счастье.

Конечно, сказано было профсоюзным деятелем от чистого сердца, но прозвучало, как только что в рассказанном анекдоте Елены Ивановны:

– Приходит Сара и жалуется Абраму: «Абрам, я ходила на рынок, а меня там назвали нехорошим словом, что мне делать? – Я тебе всегда говорил, Сарочка, не ходи туда, где тебя хорошо знают.»

Все просто со смеху попадали, когда за Галиной и председателем профсоюза закрылась дверь.

Конечно, на курорте Галина Фёдоровна отвела душеньку, но как всегда безрезультатно. Она не пропустила ни одной дискотеки, везде проникала в места скопления мужчин, но все срывались с крючка.

– Представь, – жаловалась она Валентине, – мне всего тридцать пять, красавица, и никого. Как ослепли! Какие-то швабры пятидесятилетние – смотреть не на что, а отхватили себе по мужику, одна я как дура проходила, даже пенсионеры шестидесятилетние не клюнули.

Рассказывают, первые агрессивные попытки выйти замуж Галя начала лет с двадцати двух. Однажды она принесла в библиотеку мужские рубашки, на вопрос, кому же ты купила эти рубашки, та ответила бесхитростно:

– Мужу.

А далее по уже отработанному сценарию:

– Мужа нет, но скоро будет и кто он, пока не знаю.

На разумный вопрос, а откуда ты знаешь, какого он будет размера, Галя находчиво ответила:

– Размер не знаю, поэтому набрала рубашки от сорок четвертого до пятьдесят второго размера.

Порой хотелось спустя время поинтересоваться судьбой рубашек, но никто не рискнул.

Поэтому Валентина всегда заступалась за Галю:

– Невезучая она, оттого и злится.

– У нее слишком завышенная самооценка, – не соглашалась Елена Ивановна. – «Я самая красивая!» – передразнила она тезку. – Хоть бы в зеркало посмотрела, или у человека вообще эстетический вкус отсутствует: неряха, обжора, больше похожа на Нуф-Нуфа, чем на молодую женщину. Согласись, мы ровесницы, а она мне за мамашу сойдет. Какая к черту красота-нос картошкой, глазки поросячьи, еще волосы в черти какой цвет красит-Сеньор Помидор. Я пробовала ей объяснить, но все бесполезно, стала врагом, «который ей завидует».