В одном художественном фильме врач изучил анализы пациента, у того рак. Но врач ему не говорит. Выходит в белом халате в коридор и спрашивает:
- Кто жена пациента?
- Я я, - дрожащим голосом говорит женщина, торопливо вставая со стульчика.
- У вашего мужа саркома легкого в крайней стадии. Ему нужен покой, не говорите ему.
- Как саркома?! - вскрикивает жена.
- Тише, пожалуйста. Пройдемте в кабинет.
У Ильдара зашевелилась спина от этой сцены. Жене, значит, можно говорить, ей покой не нужен. Как вообще можно оправдывать сокрытие информации!
Искажают и скрывают информацию повсюду. К примеру, история про тюрьму. Низкий, когда-то беленый, облезлый потолок, скудное освещение из далекого окошка, бесконечные ряды нар вдоль стен. Везде, в проходе между рядами, на нарах, облепив пятак словно мухи, толпа полуодетых несвежих людей. А в центре, на дощатом, давным-давно покрашенном синей краской полу в проходе лежит человек лицом вниз, такой же, как все, худой и нестиранный.
- Ну что, братва? - выдвигая челюсть, спрашивает кто-то. - Жмурим его?
- Дайте-ка мне. Перышко погрею.
- Убери. Даванём и подвесим, типа сам кинулся.
- Я... - говорит лежащий.
- А ты уже набазарил.
Ногой под ребра и человек на полу с визгом сжимается в клубок.
- Что ты как свинья орешь. Тебя еще не трогают.
- Не убивайте! Пожалуйста! - со слезами завывает лежащий.
Это расправа над человеком, который сказал правду охране. Заключенные собирались устроить бунт. Этот сговор следовало скрывать от охраны, а человек рассказал. Он рассказал правду, а его за это наказывают и никто не защищает. Информацию надо скрывать! Не всем можно рассказать. Ильдар на секунду даже перестал впитывать Луч.
Другой случай. Кабинет в стиле хайтек, яркие лампы льют свет на широкий письменный стол. За столом потеет толстый человек в тесном черном костюме, смотрит в монитор ноутбука. Открывается дверь, заглядывает стройная молодая блондинка.
- Можно?
- Заходи, заходи, - отвечает толстый. - Что у тебя?
Блондинка закрывает за собой дверь и, робко подцокивает к столу сбоку, стараясь заглянуть в монитор. Тихо говорит:
- Вчера кладовщик провожал до дома бухгалтершу.
- О как! До дома?! Это который кладовщик?
- Рыжий такой, а бухгалтерша, это та тихоня, которая в углу сидит. Я вчера вечером выходила и видела, как они в машину садились. А сегодня утром дамы в бухгалтерии шушукались. Когда я вошла, замолчали, а у тихони уши горят и улыбается.
- Бухгалтерия дружит со складом, значит, - сказал толстый и мечтательно поднял взгляд в потолок. - Ну хорошо, иди.
Блондинка вышла, а толстый вызвал к себе заместителя. Блондинка сообщила ценную информацию. Вероятно, подчиненные придумали способ личного обогащения. За счет организации. Вступают в сговор. О, небо! Эту блондинку тоже не любят в коллективе, хоть расправы и не устроили. Что они все творят! Как так можно относиться к информации?! Использовать ее так мелко! Скрытно собирать по крупинкам, торговать ей.
Нет, Ильдар, конечно, не поддерживал попытки бунта или обогащения за счет других. Но ведь на Тристе почти не существовало полноценной информации. Практически всё искажено. Всё скрыто, ничего толком не известно. Удивительно, что в таких условиях вообще смогли сделать что-то уважительное, ту же атомную бомбу, к примеру.
Кругом тайны, секретики какие-то. Ильдар пролистал библиотеку документов с грифами "секретно", "совершенно секретно", "особой важности" и оттолкнул от себя. Ну вот как не возмутиться?! В Японии, в Китае, во Франции и США делали один и тот же квантовый отжиг! Тристанцы шпионили друг за другом, строили мелкие козни, душили экономики, мастерили секретное оружие. Впустую, на изнурительную борьбу друг с другом, тратили ресурсы. Как это всё глупо и недостойно. Разве можно так с информацией обращаться? Скрывать друг от друга.
В руки прыгнула библиотека с коммерческой тайной. А вот и закон. Защищает наживу на информации. Технологии, себестоимости, рынки сбыта и поставщики. Ох. Они на Тристе очень ценят личную выгоду. Гораздо выше той пользы, которую приносит открытое и свободное распространение информации. И эта личная выгода защищена законами. Это они считают правильным. Какие дремучие люди. Насколько надо быть недальновидными, чтобы затыкать поток информации?!
Давайте посмотрим научные журналы. Так, прочитать одну статью стоило сорок долларов, а килограмм говядины в магазине пять долларов. Одна статья стоила, как восемь килограммов мяса. Это даже не смешно. С учетом того, что написано в тех статьях. Пустышки какие-то. Похожи на кастрюлю воды с одним пельменем, вот сколько в статье полезной информации.
Ага, с авторов тоже деньги берут. Хочешь опубликовать статью, плати. Молодцы какие! Везде плати.
- Это за что же интересно вам платить? - спрашивает удивленный автор.
- Мы оплачиваем труд рецензентов, - отвечают в редакции журнала.
- А почему у вас дороже, а у другого журнала дешевле?
- А у нас хорошие рецензенты, а там они плохие.
Да одни и те же рецензенты, Ильдар же видит их всех, хоть имена и скрывают. Вот они все, у Тэхума на ладони. А имена в тайне держат, чтоб авторы с рецензентами не сдружились, не давили на рецензентов.
Рецензенты, это такие люди, которые в статьях отличают правду от вранья. И откуда, интересно, рецензент может знать, что новое открытие - это не вранье? Он же про это новое никогда раньше не слышал. Оно, новое, очень на вранье похоже. В учебниках же про него не написали еще. Не пустит, скорее всего, рецензент в печать статью с новым открытием. Поостережется. Скажет, что сомнительная статья, не надо ее публиковать. Опять на поток информации блок.
Но если рецензенты есть, значит, у них на Тристе и ученые тоже врут. Друг другу. В статьях. Зачем?! Зачем они-то врут? А! Если опубликовал статью, то зарплата выше. Хочется больше опубликовать и плевать на качество. Понятно. Значит, есть резон недобросовестно и поскорее написать. Побольше намарать бумаги. Это ведь тоже работа с информацией. Это её производство. Они осознанно искажают производство научной информации ради личной выгоды.
- Как так можно безответственно с ней обходиться, - говорит Ильдар вслух и отправляет всем креатив с комком боли в сердце. - Я не понимаю!
- Ильдар, мы все тоже в шоке, - вразнобой отвечают ему родные, и цветы, и ежи, и муравьи. - Жуткое первобытное зрелище.
Про себя на Тристе лучше ничего не рассказывать. Персональная информация. Зная что-либо о человеке, можно с ним сделать какую-нибудь гадость. И ведь делают, паразиты! Вызнают и используют других личностей для выгоды своей личности.
Вот и другая сторона медали. Обсуждение на тему о неприкосновенности частной жизни. "Мне нечего скрывать" называется. Веселятся, обсуждают тотальную слежку, шторы и нижнюю одежду. Смешно им, потому что, у каждого на Тристе есть, что скрывать.
Ильдар примерил к себе. Спросил, есть ли ему что держать в тайне. Нет, ничего не оказалось. Абсолютно нечего ему утаить и от любого индивидуума, и от всего Тэхума. Внешний вид, мысли, чувства, поступки - никто здесь не прячет, даже наоборот. А тристанцы скрывают. Почему? Стесняются?! Почему на Тристе интересоваться личной жизнью - это невежливо? Отчего невоспитанным считается поведение с полной личной открытостью? Откуда растет такой культурный запрет? Опять что-то личное. Ильдар всосал библиотеку по психологии, как сигаретный дым, и выдохнул. Осталось горькое послевкусие. Ну да, тристанцы пытались разобраться в себе, модели строили. Нагородили, сами запутались. Свойство такое у личности: забор поставить, шторки задернуть, не пускать к себе никого. Моё, личное, потому что. "Нет, не ваше, не смотрите даже!" Было бы, на что смотреть. У этого "Моё" только субъективная ценность. Физическое "я", так это называет один тристанский психолог.
У физического "я" только субъективная ценность, ничего объективно ценного. То есть, самообман. И он, самообман, важен для личности. Надо обмануть себя, сказать себе, что ты - это "о-го-го!", ценная штучка, чтоб твоей личности жилось комфортно. Действительно ведь надо. Иначе, если личность будет думать, что у нее ничего нет ценного, важного и особенного, она развалится. В труху, в дым. Самообман - вот основа культуры личности.
