- Стреляй, Мерк! Дай им жару! - крикнул Аст. - А на Тристу надо лететь. Мне тоже кажется, что стоит там повторить.

Конечно надо лететь. Гигантские установки на Тристе показывали порой странные результаты. Следы тех экспериментов сохранились в сумбурных отчетах. Там тоже дрожала скорость света. А может это была всего лишь неисправность оборудования. Надо лететь и проверять. Особенно интересно, что тристанцы не располагали такой энергией, с какой мы сегодня кололи астероид. Что там у них было? и было ли? Надо отправиться туда, воспроизвести условия тристанских экспериментов и всё выяснить.

- Внимание! - сказал Мерк. - Через восемь минут начинаю серию выстрелов. Измеряем влияние мощности на задержку. Шлю план.

Я посмотрела план. Мерк собирается испарить тот самый камень, который все ещё летит в меня.

- Мерк, спасибо за беспокойство, но оставь этот камушек в покое. Он нам нужен целый.

- Эксперимент стоп! Внимание! Шлю новый план! Через девять минут начинаю серию выстрелов, - сказал Мерк. - Что, Вена? Значит, идем на Тристу?

- Идем, - ответила я, - проведаем предков.

- Предков?! А может они нам потомки? - философски заметил Мерк. - Не стыдно на камне к ним лететь? Подумают, будто у нас тут каменный век.

- А разве он не каменный? Ладно, не покажу, на чем прилетели. За углом припаркуюсь и выйду вся в белом.

Если бы Триста была необитаема, то хватило бы ботов, и не надо лететь лично. Но там люди. Придется дипломатично уговаривать, уважительно просить. Боты не решают этические вопросы, наломают дров. Обидятся люди, возникнет нервная ситуация. У них это запросто. Нарушение прав, оскорбление достоинства, осквернение могил. За веру, царя и отечество. Ни дай бог, поубиваются еще. В общем, где люди, там быстрее надо реагировать. Вовремя отвечать, а не через полчаса. Поблизости надо находиться, а не на астероидах (прости, Аст).

- Внимание, стреляю, - говорит Мерк.

Для стрельбы он выбрал другой камень, подальше от меня. Вдалеке замерцали частые вспышки, как гроза ночью.

Пора готовиться к полету, камень уже на подходе. Цветы сцепились нитями. Кольцо начало изгибаться, деформироваться, подернулось рябью. На ровном аккуратном поле в полосочку появились рисунки водоворотов. Как бритвами разрезало ткань диска, разошлось невесомыми лоскутами, смяло кучками. Собрались мои цветочки стайками, закружились в вальсе как чаинки в стакане. Нет больше колец у Венеры, превратились в пестрые полупрозрачные шарики из цветов. Крутятся шарики вокруг Венеры, вращаются волчком, плавно вибрируют. Ну вот, теперь я готова. Триста! Мы идем, встречай.

- "Прости, Аст"?! - донеслось от Аста. - "Быстрее надо реагировать, а не как с астероидов"?! Погоди-ка! Это ты меня сейчас что ли назвала тугодумом?! Да это же вы вдвоем, два слоупока!

- Святые небеса, Аст! Не спорь лучше. Нас двое, а ты один.

2. - - +

Не было никакого счастливого билета, никакого розыгрыша призов, никакого протеже. Никто не выдвигал кандидатуры, никто не голосовал. Не сравнивалось здоровье претендентов, не тестировался мозг, не требовалась характеристика с прошлого места работы. Ильдар просто оказался крайним. Это стало ясно, как только Вена предложила лететь на Тристу. Цветы Вены тут же прикинули, кто окажется самым ближним к пролетающему астероиду. Оказался Ильдар.

- Ильдар, обратно полетишь, сувениры не забудь.

- Тебе что привезти? - спрашивал Ильдар, цепляясь гибкими усиками за соседей.

Цветы действовали единой командой. Сцепляясь и расцепляясь, прыгая как по лианам, подхватывая на миг друг друга в танце и подталкивая, они обменивались импульсом и моментом, видя далеко вперед и свои траектории и траектории всех остальных. Диск Вены разделялся на части, сжимаясь в шары, в густые облака цветов. То, что издали казалось хаотичным полетом мошкары, на деле было хорошо слаженным совместным действием.

- Мне деда Мороза шоколадного! - заказывал соседний цветок, пружинисто отталкиваясь от другого и раскручиваясь по широкой дуге, как цирковой гимнаст.

- А мне... а мне... - голосили рядом, ловко маневрируя в уплотняющейся толчее.

- Стоп, друзья! Если я всем по деду Морозу возьму, то я же надорвусь! Давайте что-нибудь реальное. Хотите, я привезу привет? Горячий, огромный привет для всех.

- Ну ты! Лентяй! - говорили соседи, упаковывая лепестки в тугие зеленые шарики, становясь похожими на горошинки с пучком длинных тонких усиков на макушке. - Сколько на нашей шее сидел?! Припомнить?

- Я сам от себя не ожидал, - отвечал Ильдар, выбирая место поудобнее, потаптывая упругий пол из братьев.

- Видали мы этих командировочных, - отвечали ему, ровнее подставляя спины, плотнее утрамбовываясь. - Ладно, Ильдарчик, в добрый путь.

Братья сгрудились в большой шишковатый шар - большой, как аэростат, шар из маленьких теннисных мячиков. Правда масштабы тут в космосе другие, "теннисные мячики" тут - это десять метров в диаметре, ну и "аэростаты" тоже гигантские.

Ильдар, как и братья сложивший лепестки, став похожий на теннисный мячик с пучком проволочных гибких ножек-корешков, замер, прижавшись к бугристому зеленому полу составленному из спин братьев. Наверное так выглядит человек, который взобрался на плечи плотной толпы и теперь приседает, целясь допрыгнуть до балкона.

По спинам дождем забарабанила щебенка, скоро пролетит астероид. Камни, летящие быстрее пули, прошивают броню танка. Но спрессованные лепестки прочнее брони. С чавкающим звуком, пробивая дырки в зеленых крутых боках, щебни утопают в телах.

- Ой! У меня три слоя пробило!

- А у меня пять! Я круче! Я выиграл.

- А смотрите, кто идет!

С той же самой бешеной скоростью налетают острые, массивные куски космической скалы, подобно грузовикам.

- Чур, это мой!

- Что такой жадный?! Всем хватит.

Навстречу кускам выдвинулись из гороховой стены длинные затупленные пики. Плотный шишкастый монолит братьев ощетинился, приготовился встречать кавалерию. С соседних облаков смотрели на это веселье с азартом, подбадривая, улюлюкая и давая советы.

- Вы неправильно делаете! - кричали цветы с соседних облаков. - Надо было их раздразнить сначала! Это неспортивно! Судью на мыло! Кто у вас главный?

Никаких главных у цветов никогда не было. Все были равны. Никто никем не командовал, никто ни с кем не судился. Когда делаешь одно общее дело, главные не нужны. Без них всё понятно. Никто на себя одеяло не тянет, не отлынивает, дурака не корчит, не берет больничный. Все заинтересованы в общем результате. Результат - это и есть зарплата. Если бы на этих цветов посмотрели преподаватели из какого-нибудь ВУЗа менеджмента или управления, то, наверное, расстроились бы. Стадом надо рулить, а не цветами!

- Да вы просто завидуете, - отвечали горохи, принимая тяжелые камни на густую щетину пик. Пики, как амортизаторы мотоцикла на кочках, от ударов наполовину вбивались обратно вглубь горохового войска. Отдача сотрясала весь строй. Камни от удара лопались, куски отскакивали. Их цепляли шустрыми, вьющимися металлическими веревками и затягивали внутрь, толпа расступалась, пропуская, и смыкалась. Торцы пик расклёпывались, лохматились. Лохмы тут же заплывали, залечивались, принимали прежнюю форму.

Точно такая же пика выросла из горохового пола под Ильдаром, подбросила вдогонку пролетающим мимо глыбам. Он оттолкнулся дальше. Высоко вверху на огромной скорости проносился основной осколок астероида. Громадный, похожий на авианосец и быстрый как сверхзвуковой самолет. Вот этот сверхзвуковой авианосец и предстояло догнать Ильдару. Для начала нужно разогнаться, сравнять скорости.

На Ильдара налетает крупный обломок. Так фура пролетает на трассе мимо пешехода. Вот к этой-то фуре и подталкивали Ильдара на пике. Она и поможет разогнаться. Ильдар вытянул далеко вперед один из усиков, словно голосуя на дороге, и зацепился за пролетающую фуру. Усик начал истончаться и удлиняться, как паутинка, плавно разгоняя Ильдара. Он как шарик с длинными растопыренными усиками, по паучьи сноровисто подтянулся к обломку и уцепился. Заскрипел под когтями камень. Фура не заметила маленького легкого наездника. Не сбавив скорости, летела дальше. Теперь громада авианосца не уносилась вперед, а спокойно висела, медленно уползая, в вышине. Зато внизу назад понеслась Венера.