18+ странствий
Маме, Лере, моим родным и любимым,
а также всем тем, благодаря кому
эта книга о жизни, а не о фантазиях.
Красивые жизненные истории? Они, конечно, бывают. И даже не приукрашенные. Всё как есть.
Но зритель никогда не знает бэкграунда и всегда видит только то, что ему предназначено. Как в театре. Любуясь действием, мы видим только актеров. Но над сценой в режиме реального времени работает ещё уйма народа: оркестр в яме, осветители, суфлер и так далее.
И в жизни любого удачливого, на первый взгляд, человека стоят люди, волей-неволей повлиявшие на то, что общая картинка получается красивой, динамичной, качественной.
В моём театре две сцены: малая и большая.
Моя малая сцена предназначена для того, чтобы я функционировала в рабоче-бытовой жизни и, по возможности, ничего не чувствовала.
Гораздо больше мне нравится большая сцена. Здесь есть, где разгуляться. И есть ради чего играть так, словно в зале – аншлаг. На большой сцене я не функционирую, а живу. Живу так, словно мне нисколько не осталось.
Кто-то, чтобы оживиться, представляет себе, что будет делать, если с ним приключится смертельная болезнь. Я сегодня поняла, что давно уже живу так, словно мой баланс стремится к нулю и мне надо всё успеть.
Кто-то думает: я был бы внимательнее к родным, проводил бы всё время с семьей. Путешествовал.
Правда в том, что люди, узнав о смертельных болезнях, редко меняют образ жизни. Некоторые совершают действия сверх своих возможностей. Но в меру, потому что даже сверхвозможности чем-то ограничены. Человек в любом случае, даже в крайнем, имеет личностные ограничения.
Может, я бы бросила всё и отправилась в путешествие? Пешком. Вокруг света. Или полетела бы на Гавайи и жила бы у самого океана – без дома, под пальмами?
Нет. Жила бы также, как и теперь. Никому ничего не сказала бы. Может, позволила себе больше вольности. Слегка, сохраняя баланс. Плакать бы не стала. И жалеть себя не стала бы. Чаще говорила бы о любви близким людям. Но я не хочу, чтобы они в такой ситуации были всё время рядом. Использовала бы любую возможность для путешествий и наслаждалась бы приятными людьми, единомышленниками. До последних сил вела бы обычный свой образ жизни, просто чуть смелее. И постаралась бы заранее позаботиться о мамином финансовом будущем.
Я бы не втопила газ и не начала вытворять сумасшествия, потому что, сколько ни остаётся, все равно кажется, что еще есть время. Достаточно, чтобы всё, в любом случае, успеть. Тогда зачем гнать? Дэдлайн бьёт пыльным мешком по голове неожиданно. А в процессе не кажется, что времени не осталось, даже если и пошел обратный отсчет.
Странные мысли. С ними сажусь писать новый вишлист. Прошлый почти весь сбылся, хотя многое казалось немыслимым.
Что же теперь? Сыграть в лотерею гринкард в октябре. Выиграть. Без вариантов, потому что это пока мой единственный шанс получить действительно практичное гражданство. Предпочла бы стать резидентом Евросоюза, но я не крутой специалист, поэтому без замужества мне ничего не светит, а ради паспорта замуж не пойду. Уж если решаться на серьезный жизненный шаг, то либо по большой любви, либо по большому расчету. Как по мне, должно совпасть всё, иначе замужество вообще для меня теряет смысл. Без любви и расчета мне и одной хорошо.
Показать маме новые страны в мае. Пойти на "Бал вампиров", она должна это видеть. Большая удача, что "Бал" поставят в даты её приезда. Свободный полет ей тоже понравится. Забронировать аэротрубу.
Мне кажется, я по-настоящему познакомилась со своей мамой только когда мы стали вместе путешествовать. Это такой кайф – впускать в нашу совместную жизнь новое! Я знаю только двух человек, у которых такие же теплые отношения с мамами. У остальных как-то не складывается. А зря.
Что еще? Постройнеть, конечно. [На этом пункте закатываю глаза и мне уже неловко, ибо чудесные свойства вишлистов бессильны перед этим упрямым пунктом].
В ноябре, может быть, получится на Гавайи? Вот где я ощущала себя ярким летним цветочком! Красным, цветущим! С работы отпустят. Но на кого оставить попугаев? Никто не станет ловить Веню и давать ему дважды в день лекарства, когда повторятся его сердечные приступы.
Ну ладно. Интересно, что я внесу в список, если придется доживать жизнь в более оперативном режиме?
Хранить в тайне.
Арендовать машину и поехать по Европе. Клетка с попугаями на переднем сидении, любимая музыка. Ехать по бесплатным дорогам, чтобы увидеть всякие небольшие городочки, деревушки, озёра, реки. Доехать до Испании и там остаться. Так вообще-то выглядит моя иммиграционная мечта. Но я пока не уверена, что именно в таком виде она реализуется. Скорее всего, придется использовать самолет вместо машины. Я люблю самолеты. Обожаю. Но для Испании я бы выбрала машину. Хочу ощутить процесс переезда. Как это будет сладко, растянуть удовольствие и предвкушение.
В Африку бы ещё успеть…
Я закрыла тетрадь. Ссыпала кофе три в одном в чашку и, посмеявшись, решила, что в случае смертельной болезни – прежде всего, надо будет хорошенько поработать без отпусков и собрать себе на похороны.
Вообще, страшны эти мелочность и малодушие. Во мне так мало в себе уверенности, что, наверное, даже под угрозой жизни я буду плясать лишь вполноги и не решусь изменить жизнь на 180 градусов.
Не поеду на машине в Испанию. И не полечу тайком на Гавайи, чтобы пожить там как homeless в палатке под пальмами на берегу океана, пока не станет заканчиваться виза. Не ломанусь срочняком в Калифорнию. Не увижу Африку. Не слетаю, в конце концов, в космос даже!
Никогда не смогу откровенно признаться себе, кто я на самом деле и вполне дать себе самое важное. То, что от сердца.
***
Самое приятное для меня в прогулках по Санкт-Петербургу – притворяться туристкой, делать вид, что впервые всё вижу и загадывать желания.
Такого нельзя говорить человеку, но можно сказать городу. Мой Петербуржек, порой мне кажется, что ты для меня всё. Мне никогда не бывает скучно, с тобой я не ощущаю одиночества. Ты для меня понятен и близок. С тобой всегда есть связь, ты не бываешь для меня недоступным абонентом. Здесь я могу ощущать себя на море, нежность песка под своими стопами. Ссидеть на понтонах и слушать Неву, чаек. Полжизни я провожу, глядя вверх, на прекрасное небо! Ощущаю себя всемогущей, потому что могу за одну прогулку посетить все города Европы. С тобой мне постоянно открываются новые возможности. А еще в тебе есть аэропорт. Это очень важно. И я благодарна тебе за всё это.
Моё место силы в Питере – Михайловский замок. Как-то раз я подумала, что сумасшедсшие мечты поймет только сумасшедсший. Поэтому сокровенное я клянчу исключительно у Павла I.
Как раз собиралась дойти сюда на выходных, потому что у меня появились новые идеи. Очень удачно совпало, что на другом берегу Фонтанки агентство путешествий собирало встречу. Пообещали рассказать, как удешевить поездку в Нью-Йорк.
Я зашла в зал и огляделась. Наверное, когда-то здесь было очень красиво, но не теперь. Мраморный камин, прекрасно сохранившийся, весь заляпан воском от свечей, вокруг люстры висят малопривлекательные дешевые гирлянды. Окна большие и в них очень красиво: Михайловский замок, Фонтанка во льду.
Устроилась в кресле с подушками, сооруженном из ящиков. В первом ряду села девушка с чёрными нарощенными волосами. Аппетитная, вызывающая и невоспитанная, такие приезжают из не глубоких провинций чего-нибудь или кого-нибудь покорять. Буквально в первые минуты стала известна вся её биография, которую она громко и подробно выложила своей спутнице.
–…А вчера ехала домой, разговаривала с Леной по телефону, со мной познакомился парень в маршрутке! Пошел меня провожать, и, короче, ты не представляешь… такое чувство, что он знал обо мне всё! Где я живу, кем работаю, что люблю!
