В Академии между тем назревал конфликт между А. Крючковым и руководством. Всю сознательную жизнь Крючков никогда не вступал в сделку с собственной совестью, никогда не угождал, полагаясь только на себя.

После защиты диссертации Крючков посвятил себя научной работе. Сложилось так, что на определенном этапе в разработке одной из тем между Крючковым и научным руководителем возник конфликт. Претензии Крючкова были обоснованы: половина срока из трех лет ушла на изучение темы – пособие, методические рекомендации и т. д.

Крючков обвинил научного руководителя в некомпетентности. Подходы Крючкова к теме не вызывали нареканий у руководства Министерства внутренних дел. В свое время, когда утверждали состав группы, он согласился с этой темой.

Все, что он разработал и наработал – все это принималось, но в результате тема выходила на другие показатели, и получалось что-то другое, отличное от первоначальных параметров. Тему нужно было закрывать, а в ее рамках – открывать другой аспект для изучения.

Работа с темой полтора года привела к отрицательному результату. В науке это тоже случается, легких путей здесь не бывает.

Руководство хочет получить положительный результат, что заказано, однако это не всегда получается. Легко написать справку о проделанной работе и совсем другое дело – написать методические рекомендации или пособие по данной теме.

С одной стороны, Крючков мог это сделать, но – не захотел, ибо был не согласен. В своих разработках он приходил к иным результатам. Не исключено, что два способных исполнителя, способных вести за собой людей, попали в один коллектив. Один из них, Крючков – исполнитель, другой – руководитель, у которого звезд побольше. Но довести до коллектива саму идею и как ее строить, он не мог. И на какой-то стадии он отдал инициативу Крючкову, а спрашивали не с Крючкова, а с руководителя. Вот здесь и получалась завязка: с одной и той же темой работали две группы, с разными подходами.

По партийной линии решили вмешаться в научную работу коллектива с тем, чтобы разобраться. Бывали случаи, когда некоторых научных работников исключали из научных коллективов, заменяли другими. Здесь аналогичный случай. Посчитали, что Крючков мешает коллективу из 5–6 человек. Руководитель является ответственным за выпуск данной работы. Все остальные могут лишь давать предложения.

Если тема утверждена Министерством, это закон. Если менять тему, то надо признать, что кто-то совершил ошибку, а кто-то должен быть наказан.

Выделили деньги, и немалые, а на выходе совсем другие данные, не те, которые ожидались. На все это руководство закрывало глаза. В конце концов поняли, что по этой теме ничего не выйдет, и в этом случае придется отвечать им всем. Это «ЧП» для научной жизни.

Решили назначить комиссию, но административную не захотели, хотя могли назначить проверку. Решили поручить партийной организации, чтобы она нашла выход из этого положения. И это было нормально.

Положение Крючкова было сложное, коллектив по-разному оценивал ситуацию. Крючков держался как-то особняком. Близких контактов особо ни с кем не было. Со всеми – равные отношения. Все остальное – придраться было не к чему. Дисциплинирован, все, что поручается – выполняется в срок, организация труда у него всегда налажена четко, ничего второстепенного.

Рассмотреть этот вопрос было предложено П. П. Николаеву, партийному работнику. Поручение достаточно сложное, как бы ни решился этот вопрос, в любом случае одна сторона остается недовольной. Состоялась встреча П. Николаева и А. Крючкова. Несколько недель длился опрос всего коллектива и готовился материал на партбюро. Проверяли все документы, наработки и другое. Вся информация систематизировалась, сделан анализ, можно было рассматривать на бюро.

На партбюро Николаев поддержал Крючкова, выступив на его стороне. Никакого криминала в его поступке он не нашел, заявив, что Крючков, как честный и дисциплинированный человек, не мог поступить иначе, а потому оказался неудобен, привнося что-то свое. Затем их отношения перешли в дружбу. Через некоторое время уже Крючков протянул Николаеву руку помощи, когда на Николаева повели атаку. С точки зрения руководства, Николаев оказался не совсем тем человеком, на которого они рассчитывали.

Конец 80-х годов теперь уже прошлого века. Страна неуклонно катится вниз с ускорением почти в геометрической прогрессии. Кризис, как раковая опухоль, охватил все стороны жизни нашей страны.

На фоне кризиса в стране развивается инфляция, ухудшается продовольственное снабжение, из магазинов исчезают товары первой необходимости, но склады завалены. Нередко высококачественные продукты вывозят на свалки. Так было под «Архангельском» в Московской области, когда копченые колбасы вывезли на свалку. Горы детской кожаной обуви вывезли и сбросили где-то в Подмосковье, но все только на одну ножку. А другую гору вывезли и сбросили где-то километров за 500 и тоже на одну, только другую, ножку.

Резко увеличивается имущественное неравенство и растет преступность, искусственно раздувают межнациональную вражду (Карабах и др.), растет недовольство масс. Формируются силы, ставившие своей целью реставрацию капитализма. Откуда и почему возникла подобная ситуация? Все складывалось постепенно год за годом. Классовая борьба в стране не утихала ни на один день. Но после Сталина все руководители страны как-то «подзабыли» об этом. Конечно же, внешний враг не дремал, пятая колонна делала свое дело. Однако мы все же смогли выстоять и победить в Великой Отечественной войне.

Но ситуация менялась, и на каждом изломе истории нужны были свои методы управления. К сожалению, у нас ничего не менялось. По-прежнему собственность на средства производства была отчуждена от народа, так же как экономическая и политическая власть. Партия не сформулировала конечные цели перестройки, хотя нужна была модель обновленного социализма, поддержанная большинством. В партии были различные течения

– от консерваторов, не признающих никаких изменений, до апологетов капитализма. Партийные структуры и методы их руководства были в свое время созданы для

завоевания и удержания власти, для обеспечения монолита. А затем сверхцентрализованная, иерархическая и антидемократическая структура партии вступила в противоречие с обществом, с рядовыми коммунистами, являясь тормозом для дальнейшего движения, потеряно доверие к руководству партии с ее корпоративными интересами, привилегиями, да к тому же кто-то оказался замешанным в теневой экономике.

В более поздние времена в СССР существовала не диктатура пролетариата, а диктатура партийно-государственного аппарата, практически не подчиненного контролю снизу, в т. ч. и в коммунистической партии, ведущая к "очиновничиванию" этого аппарата, созданию для него привилегий. В этих условиях антисоветская, антикоммунистическая пропаганда стала находить для себя все боле благоприятную почву.

Все это и многое другое, в конечном итоге, не могло не привести к поражению. Над страной сгущались зловещие тучи.

Используя ошибки и просчеты, допущенные при строительстве социализма, наши враги подталкивали страну к пропасти. Со всей страны, как вороны, слетались в Москву «демократы» первой волны. Им сразу же, без всякой очереди, выдавались квартиры, несмотря на очередников.

Чтобы прописать свою мать из одного района Москвы в другой, мне пришлось обивать пороги то одной, то другой конторы, выстаивая везде очереди. А для «демократического» воронья – «зеленая улица». Они только входили, представляя какие-то бумажки, и сразу же им молниеносно оформляли документы.

Приходили они небольшими группами, и сразу же обращали на себя внимание и не только потому, что шли без очереди. Они вели себя как-то вызывающе. Молодые, здоровые, самоуверенные мужчины чуть ли не в один день становились москвичами. Поневоле возникал вопрос: «Кто они такие? Откуда?».