Притом рано или поздно это предрешенно произойдет. Лучше бы пораньше. В таком случае у Беларуси найдутся кое-какие возможности обрести подлинную, всеми признанную законную независимость и легитимный суверенитет народа.

Покамест же РБ, как антинародное государство, воплощает собой незаконнорожденное дитя, бастарда, байстрюка, ненароком случившегося от распада СССР. Происхождением оно имеет место быть безотцовщиной, посмертным ублюдком, выблядком, почившей в бозе первой и последней фазы коммунизма. Гореть ему вечным адским огнем!

Предметнее скажем, деток у этой самой РБ много, а батька-матка Лука один. Причем с похожей сомнительной биографией в личном деле.

Политически, юридически, электорально это белорусское государство, несомненно, есть злополучный пащенок, окаянное отродье демагогической совковской власти, выкидыш противоестественного коммунистического эгалитаризма и охлократического коллективизма. В политическом плане подобное государственное устроение недолговечно. Обыкновенно оно исторически заканчивается предопределенной смертью правителя-демагога, вознесенного на престол чаяниями черни-охлоса, настропаляемого теми же охломонами при власти.

Такова вторая причина конечной исторической неустойчивости так называемой Республики Беларусь. Государство, официально проповедующее худородное равенство в социальной и умственной нищете, экономически нестабильно, под гребенку утрачивая обороноспособность. В противительном отличии от богато олигархического или доблестно аристократического общественного обустройства за сохранение куцей пайки бездуховного хлеба насущного никто воевать никогда не начинал. Не начнут того и нищие духом белорусы разношерстных идейных мастей, послушно, смирно, покорно приняв что и кого угодно, но только не войну.

Страшно подумать, для скольких нынешних лукашенковских верноподданных голосователей категорически, критериально не имеет никоего значения, перед кем им угодничать, раболепствовать, кому покорствовать. Кое-как сойдет и то годно.

Ну а остальному народу, не столь инертному и абыяковому, за что, с кем ожесточенно сражаться, дозвольте допытаться? За мифические пятьсот долларов средней зарплаты? За неостановимый рост грабительских цен в магазине, каб они соответствовали каким-то лукавым усредненным доходам? Против России? Против Евросоюза с Америкой? Лишь бы не было войны есть сакраментально банальное кредо не только для обывательской черни.

Мифологический царь Мидас прикосновением руки, согласно греческим изустным басням, бесперечь превращал дерьмо в золото. Охлократия же, наоборот, за что абы як ни возьмется в политике да в экономике, завсегда выйдут срачь, клоака и грязь.

Да-да, бывает, довольно легко вылезти из черной грязи в князи, коли, конечно, халявно подфартит. Намного труднее удержаться в князьях. Однак, чего индивидуально удалось конкретному золотарю Луке, дерьмократически выползшему из совхоза и навоза, анияк не угораздит его коллективной совковой клаке, двадцать с лишним лет сполна осознанно, по-свойски за него самородно голосующей.

Когда-нибудь неизбежно придет пора тяжко, кровью и разрухой, ответить за неизбежные последствия вашего быдловатого голосования, дорогие вы наши лукашисты! товарищи и товарки!

Беспомощность безмозглого экономического лукашизма, небезопасно зависящего от российских сырьевых субсидий, всем очевидна. Даже хоть вмале соображающим истым приверженцам долгосрочной власти президента Луки данная наркотическая зависимость яснее ясного в денежном выражении галопирующей инфляции.

Подобно спонтанной экономике в реальной политике дело почасту оборачивается сходным же дурноватым образчиком. Иного сейчас не дано и быть не может! Не глядя на тоскующую новосовковость преданных лукашистов и пандемическую ностальгию по былому Совсоюзу, действительная власть предержащая вынуждена жестко бороться с прошлым.

Демагогия демагогией, но на деле Лука стабильно разрушал и крушил в свою пользу именно неделимую советскую власть. Сначала он разогнал Верховный совдеп двенадцатого сталинского созыва, как избранный конституционный глава государства, отняв у него исполнительные и судебные самовластные полномочия. Потом же изничтожил референдумом тринадцатый совдеп, заменив его собственным законодательным собранием в ноябре 1996 года. То есть реально проделал то же, что и российский президент Борис Ельцин, идентично демократически, заручившись плебисцитарным мандатом, разгромивший Верховный совдеп РСФСР в октябре 1993 года.

Притом Лука вместо иерархии совдепов учредил президентскую исполнительную вертикаль. Попутно замкнув намертво на себя самого, незаменимого, все три ветви власти. Теперь он сам-один в своечастной РБ есть и суть лично советская власть, исключавшая какое-либо разделение властей. А также на сам-речь единая руководящая и направляющая сила, какой когда-то была КПСС.

Хотят того или не хотят присяжные и пристяжные лукашисты, но сам собой де-юре и де-факто в сегодняшней РБ естественно, непроизвольно сложился государственный культ незаменимой личности Сашелы Лукашенко. Уйдет ли он когда-нибудь скоропостижно или уйдут как-нибудь его самого, что тогда, скажите, пожалуйста?

Если на президентских выборах в 2006 году, пожалуй, и в 2010-м следовало ожидать прихода к полной пожизненной власти Луки Второго, а за ним ― Луки Третьего, то сегодня политическая преемственность державного лукашизма априорно невозможна. Иные времена, иной расклад сил в стране и за ее пределами. Ужотка не воскликнуть просто так по-французски: король умер, да здравствует король! Да так vive le roi, кабы тишь да гладь в родной белорусской сторонке.

Со смертью Луки неопровержимо скончается политически, социально весь его персональный государственный лукашизм, утянув за собой в могилу и этакое государство, заведомо построенное на песке культа одной-единственной незаменимой личности. Ибо вселяким прочим, потенциальным преемникам, надобно его полнозначно превзойти. Или же взамен операционно без особых затей взять да переформатировать подчистую сложившуюся знаковую систему политических и экономических приоритетов. Включая практически все наличные разделы жесткого диска. А это будет уж информационно другая республика, налицо другое государство, друзья мои.

Как бы к ним, непосредственно к нему, мы ни относились, наш Лука Первый и последний вне всяческих сомнений предстает форменной особой исторического масштаба. Не только и не столько по легковесным белорусским меркам, применительно, он формирует целую эпоху...

Глава сорок пятая

И здравый толк о том, о сем

Алесь Двинько еще долго, многословно разглагольствовал, рассуждал на излюбленную ораторскую тематику актуальной истории эпохального посткоммунизма. Вольно писать обо всем таком он вообще-то не намеревается, по его словам. Но изустно поговорить среди своих о том, о сем, об особенных белорусских вопросах, не стесняясь в пространных выражениях и в частных доводах, ему душевно нравится.

Сколь ни странно, он никого особо не утомил тематическими рассуждениями за ланчем. В дремучую тоску не вогнал. Как ни брать, его взгляды на государство и общество так или иначе разделяет ему внимающая аудитория.

Льву Шабревичу, например, по-адвокатски предписано противостоять державе, справедливо защищая в суде от государственного обвинения и от тех же государственных внутренних органов разностайных клиентов. То есть терпил на его юридически криминальном жаргоне.

Остальные же, так получилось, воленс-ноленс оказались записными врагами того самого лукашенковского беспредельного государства. Двинько уж давно, десять лет назад тому, а трое политических беженцев совсем недавно, всего-то десяток дней.

Двиньковские рассуждения пришлись по душе Змитеру Дымкину. Отрецензировал он их достоименно. "Во всем вышеизложенном. В общем и в частном. Исторически и на текущий момент. Кое-что я у него, сто пудов, позаимствую, припишу себе для будущих публикаций".