Напряжение тут же исчезает, и лишь в этот момент по своим расслабившимся мышцам и глубокому вдоху я понимаю, что оно вообще было.

Мы идем в общую комнату, более уютную и менее строгую, чем гостиная в передней части дома. Здесь находится бесчисленное множество семейных фотографий: вместе, парами, поодиночке где-нибудь у дерева, — и на каждой все улыбаются. Причем улыбки эти выглядят искренними. Мои родные тоже на редкость счастливые, но во время нашей последней фотосессии мама угрожала Хейли набить ее шкаф яркими сарафанами, если та не прекратит дуться.

— Таннер, — тихо зовет меня Себастьян. Когда я смотрю на него, он широко улыбается, после чего смеется. — Это действительно так увлекательно?

От его поддразнивания я понимаю, что веду себя как вышедший из пещеры неандерталец.

— Извини. Просто все вокруг настолько благонравно, что реально мило.

Наклонившись, он качает головой, но улыбаться не перестает.

— Ладно. Давай вернемся к твоей книге.

Да, кстати о моей книге, Себастьян. Она о тебе.

Моя уверенность в себе схлопывается, словно покидает место преступления. Я отдаю ему распечатанные страницы.

— Сомневаюсь, что получилось здорово, но…

В ответ на мои слова Себастьян поднимает голову и с интересом смотрит на меня.

— Сейчас посмотрим.

По крайней мере, хотя бы один из нас настроен оптимистично.

Кивком головы я даю ему понять, чтобы он приступал к чтению. Задержавшись на мне взглядом, Себастьян успокаивающе улыбается, после чего склоняется над страницами. Я слежу за его взглядом, путешествующим по строчкам, а мое сердце в это время словно превратилось в гранату. Бьется уже где-то в горле.

Зачем я на это согласился? Зачем решил переписать все, что касалось Семинара? Конечно же, мне хотелось провести сегодня время с Себастьяном, но не было бы проще оставить написанное в секрете до того момента, когда отношения между нами немного прояснятся?

И едва у меня появилась эта мысль, я понимаю, что мое подсознание уже одержало верх: я хотел, чтобы он искал себя в этих строчках. Здесь так много всего взято из наших реальных разговоров. И сейчас я тут, потому что хочу, чтобы Себастьян сказал мне, которым из объектов желания он хотел бы быть: Эваном или Иэном.

Кивнув, когда закончил, он начинает читать последний кусок снова.

Я никак не ожидал, что он скажет вот это:

— В эти выходные я свободен. Могу помочь.

После его слов аудитория с учениками словно куда-то исчезает, а мое сердцебиение становится просто бешеным.

Думаю, это все-таки ужасная идея. Да, я им увлечен, но беспокоюсь, что если копну поглубже, он мне разонравится.

Но это как раз и к лучшему, верно ведь? Мне не повредит выйти за пределы этого класса, чтобы получить ответ на вопрос: можем ли мы хотя бы дружить, не говоря уже о большем?

Боже, мне стоит действовать осторожнее.

Себастьян сглатывает, и я наблюдаю за его шеей.

— Подойдет? — спрашивает он, и мой взгляд возвращается к его глазам.

— Да, — отвечаю я и тоже тяжело сглатываю. На этот раз наблюдает он. — Во сколько?

Себастьян улыбается и возвращает мне распечатанные главы.

— Ну ничего себе.

Ну ничего себе? Я морщусь. Это явно означает нечто ужасное.

— Я чувствую себя идиотом.

— И зря, — говорит он. — Таннер, мне очень нравится.

— Правда?

Себастьян кивает, а потом прикусывает губу.

— Так значит… в твоей книге есть я?

Я мотаю головой. Чека из гранаты уже выдернута.

— Там нет никого из знакомых. Ну разве что Франклин — это очевидный Фудзита. А Семинар просто используется как структура для сюжета.

Проводя пальцем под нижней губой, Себастьян какое-то время молча на меня смотрит.

— Я думаю… Хм… Я думаю, тут про нас.

Чувствую, как кровь отливает от моего лица.

— Что? Нет!

Себастьян смеется.

— Колин и… Иэн? Или Эван, помощник учителя?

— Книга про Колина и Иэна, другого ученика.

О боже. О боже.

— Но… — начинает он, а потом опускает взгляд и краснеет.

Я изо всех сил стараюсь ничем себя не выдать.

— Что?

Себастьян переворачивает страницу и показывает пальцем.

— Ты тут сделал опечатку в своем имени. Там, где, как я понимаю, должен быть Колин. Поэтому замена не сработала.

А-А-А! ЧЕРТ!

Опять эта вечная идиотская опечатка.

— Ну ладно, да. Изначально по сюжету должен быть я и условный человек, не кто-то конкретный.

— Вот как? — в его глазах сверкает любопытство.

Я верчу в руке скрепку, державшую листы бумаги.

— Конечно. Я знаю, ты не…

Себастьян открывает другую страницу и показывает мне.

Я бормочу под нос ругательства.

Сложив руки перед собой, Фудзита покачивается на пятках вперед-назад.

— Конечно же, у Себа очень напряженный график, — я мысленно издаю стон: у Себа. — Но мы с ним считаем, что его опыт может пойти всем вам на пользу. Надеюсь, он вас вдохновит.

Себ. Я заменил только полное его имя.

Только Себастьян собирается что-то сказать — выражение его лица я понять не могу, но он явно не в ужасе, — как из-за двери доносится голос.

— Себастьян, милый!

Мы оба оборачиваемся. Я готов расцеловать эту женщину за то, что нарушила возникшую чудовищную неловкость. В комнату входит его мама — я узнал ее по фото. Она миниатюрная, с темно-русыми волосами, убранными в хвост, одета в простую рубашку и джинсы. Сам не знаю, почему, но ожидал увидеть карикатурную мормонскую жену в платье в цветочек и с бантом в волосах. Я быстро перестраиваюсь.

— Привет, мам, — с улыбкой говорит Себастьян. — Это Таннер. В этом семестре у него Семинар.

Его мать улыбается и подходит ближе, чтобы поприветствовать меня в своем доме и пожать мне руку. Мое сердце все еще беснуется в грудной клетке, и мне даже любопытно, не выгляжу ли я готовым отключиться. Она предлагает мне перекусить и напитки. Спрашивает, над чем именно мы работаем, на что я и Себастьян, не глядя друг на друга, невнятно мычим что-то про книгу.

Но кажется, наши ответы приняты, поскольку миссис Бразер поворачивается к Себастьяну уже с другим вопросом

— Ты перезвонил Эшли Дэвис?

Словно по собственной воле, его взгляд сначала метнулся ко мне, а уже потом к маме.

— Напомни, кто она?

От прозвучавшего пояснения у меня внутри все сводит.

— Организатор мероприятий, — сделав паузу, мама Себастьяна многозначительно добавляет: — Она организует знакомства для одиночек.

— О. Еще нет.

— Но, — она тепло ему улыбается, — ты только не забудь, хорошо? Я сказала ей, что ты позвонишь. Думаю, уже пора.

Пора? В каком это смысле? Его родители беспокоятся, что в его девятнадцать у Себастьяна нет девушки? Я думал, он и не должен состоять в отношениях, когда уедет на миссию.

Может, они подозревают, что он гей?

Себастьян начинает говорить, но миссис Бразер мягко перебивает его, отвечая тем самым на мои вопросы.

— Я не говорю, что тебе нужно к кому-то привязываться. Просто хочу, чтобы ты узнал… людей, — ха, она про девушек, — так что когда вернешься домой…

— Хорошо, мам, — тихо говорит Себастьян, снова мельком глянув сначала на меня. И улыбается, чтобы сгладить тот факт, что перебил.

Кажется, она довольна его ответом и продолжает:

— А твой рекламный агент уже прислала расписание автограф-сессий?

Поморщившись, Себастьян качает головой.

— Еще нет.

Ее улыбка тает, а на лбу появляется морщина.

— Я беспокоюсь, что у нас будет слишком мало времени, чтобы все скоординировать, — сокрушается миссис Бразер. — Мы еще не оформили твои документы, а предстоит согласовать все с MTC. Если ты уедешь в книжный тур в июне, то времени останется совсем немного. Куда тебя отправят, мы еще не знаем, так что думаю, тебе нужно будет провести в Центре не меньше трех месяцев, перед тем как уедешь.