Ветер, кажется, и не думал ослабевать. Идти против него было тяжело, и, хотя Дин планировал спуститься в долину, про которую говорила Миранда, в надежде, что там будет теплее, ноги сами собой понесли его в противоположную сторону. Маяк возвышался впереди светлым пятном на фоне серого неба с низкими облаками. Дорога вела к его подножию, там же виднелись два или три небольших домика. Дин подумал о том, что страшно, наверное, в такую погоду подниматься на верхнюю площадку, но в солнечный день вид оттуда должен открываться потрясающий. Может быть, чуть позже смотритель маяка позволит ему поснимать там? Сердце заныло, стоило на секунду представить наверху красавчика Эйдана с растрепанными кудрями, и бескрайнее море позади него. Похоже, этим мечтам так и предстоит остаться мечтами.
Дина сдувало вместе с пуховиком и камерой, будто кто-то с силой толкал его в спину, заставляя идти все ближе и ближе к самому прекрасному парню в мире, который, волею случая, люто его ненавидит. Он честно старался отвлечься, даже снял несколько видов: море, похожее на жидкий свинец, серые скалы, в нишах которых ютились чайки, маяк среди облаков. Объектив не лучшим образом подходил для макросъемки, но Дин все равно добросовестно лег на живот, чтобы запечатлеть пригибающиеся под ветром метелки сухой травы. При некотором старании и желании фотографа, из этого места может что-то получиться. Дин вспомнил, что Миранда говорила о бухте с песчаным дном и пристани с лодочными сараями — наверняка он сможет.
В доме у маяка мигнул свет, из трубы показалась ниточка дыма, которую тянул на себя ветер, не давая ей толком вырасти. Дин представил, как мрачный Эйдан сидит у камина, завернувшись в теплый клетчатый плед. Вот бы оказаться рядом и понаблюдать за ним тихо-тихо, украдкой, даже не касаясь! Смотреть, как меняется выражение его лица, как шевелятся губы, подрагивают ресницы. Дин бы с радостью забил все карты памяти этими снимками, но вряд ли показал их хоть одной живой душе.
Дверь одного из домиков открылась, кто-то вышел. С такого расстояния нельзя было определить, кто именно, но Дин почему-то знал, что это не Эйдан. Ему вообще вдруг стало понятно, что Эйдана здесь нет, что он не дома, а где-то еще, где вокруг него только море. Дин посмотрел на воду, но нигде не увидел ни намека на лодку или яхту. Выходить в море в такой шторм... нужно быть психом-суицидником. Или Эйданом, судя по всему.
Наверное, ветер ослабел, потому что больше ничего не толкало Дина в спину, заставляя идти в гору к маяку. Он развернулся и медленно побрел назад. Дом с этого ракурса смотрелся живописно, получился отличный кадр. Можно будет снять еще таких, в разную погоду, получится целая серия. Пора было зажигать свет, приближался вечер, начинало темнеть. Прибрежье сейчас было одним из самых неуютных мест в мире, и Дин хотел обратно в тепло.
В доме восхитительно пахло запекающимся мясом. Пивная подлива давала запах теплого хлеба, в желудке тут же заурчало. Почувствовав прилив вдохновения, Дин смешал соус и добавил пива в мясо. Не ресторан, конечно, но пахнет очень неплохо. Вот бы еще и вкус не подвел!
Стук в дверь отвлек Дина от плошки с соусом: должно быть, это Ричард пришел. Он вытер руки и пошел открывать дверь.
— Доброго вечера! Я снова проявил инициативу и пригласил соседей, прости меня за своеволие! — Ричард хитро улыбнулся, входя в холл.
За ним показались еще двое мужчин, старый и молодой, оба очень забавные. Старик беспрестанно кланялся и улыбался, повторяя: «Очень рад! Очень рад!», а молодой выглядел гномом из книжки сказок. Гости практически прыгнули через порог и протянули руки хозяину дома.
— Дин, это твои замечательные соседи, чьи земли расположены дальше в холмах и чьи овцы гуляют вокруг дома, — пояснил дядюшка Ричард. — Самый лучший фермер в Ирландии, мистер МакКой!
Старик заулыбался еще шире и принялся энергично трясти руку Дина.
— Мы так долго ждали вас, мистер О’Горман! С возвращением домой!
— Очень рад знакомству, сэр. Это большая честь для меня.
Дин старался быть вежливым и блюсти церемонии; он помнил, что пожилые люди любят такие вещи, и не хотел портить отношения с соседями, особенно с теми, которые платят ему деньги. Мистер МакКой показался ему добрым и милым старичком, так что притворяться не пришлось.
— Вы отличный кулинар, как я вижу! — сосед принюхался. — Мясо и пиво, если я не ошибаюсь?
— Именно так. Но вы серьезно преувеличиваете мои навыки, я пробую готовить так впервые.
— Тогда это талант, — мистер МакКой покивал и прошел в гостиную.
— А я Адам, — подал голос второй гость, хватаясь за ладонь Дина.
— Привет, Адам, приятно познакомиться!
— Это благодаря ему твоя машина работает как часы, — подсказал Ричард. — Угостишь ужином, дорогой племянник?
— Да, конечно, с удовольствием! Проходите, я думаю, что все готово. Адам, огромное спасибо тебе за ремонт, машина просто зверь!
— О, это ерунда, — махнул рукой парень, расплываясь в улыбке, от чего его торчащие уши стали торчать еще яростнее. — Я с любой железкой справляюсь. Только самолетов пока чинить не приходилось.
Дин подумал, что Адам, скорее всего, тоже очень хороший человек, было в нем что-то располагающее и уютное, не оставляющее неловкости. Будто они были знакомы уже много лет.
— Рассаживайтесь пока, я сейчас отыщу посуду…
— Тарелки в правом верхнем шкафчике, стаканы на полке левее, повседневные столовые приборы в нижнем ящике, парадные — в комоде в гостиной, — тут же отозвался Ричард.
— Я бы предпочел повседневные, вечно у меня вилки ломаются, — виновато вклинился Адам, а его дед весело хихикнул в ответ.
— Хорошо, повседневные, — согласился Дин, копаясь в ящиках. — Выпьете пива или вина? Я здорово замерз, пока гулял по берегу.
— Пиво в подливе, значит, пивом и запивать! — с важным видом постановил старик, оглаживая оранжевый свитер в ядовито-зеленую полоску, оказавшийся под его курткой.
— Опасно гулять в такой сильный ветер, особенно здесь, на скалах. Может сдуть в море, а там камни и всякое такое. Лучше ходить по холмам или в долине — там падать гораздо мягче, — сказал Адам.
Дин посмотрел на него, сминая в руках прихватки для лотка с мясом. Ему показалось, что голос чуть дрогнул, будто бы Адам тщательно выбирал слова и пытался незаметно донести до него какую-то важную мысль. Однако, посмотрев в безмятежно улыбающееся лицо гостя, Дин обозвал себя параноиком и полез в духовку за мясом.
Ужин прошел хорошо, несмотря на опасения Дина. Во-первых, к огромному его удивлению, мясо не просто удалось, а получилось действительно вкусным: с домашним горчичным майонезом и свежими лепешками, которые предусмотрительный Ричард принес с собой, можно было пальцы откусить от жадности. Во-вторых, местное пиво, очевидно, обладало способностью развязывать языки, и вскоре все за столом общались и шутили. Мистер МакКой, дядюшка Ричард и Адам нестройным хором пели местные песни, а Дин, не знавший слов, выстукивал ритм на столешнице, используя для этого ручку вилки. Чуть позже старшие фермеры углубились в обсуждение цен на сыры и шерсть, которая в этом году шла особенно хорошо. Послушав их некоторое время, Дин заскучал. Он повернул голову к окну, надеясь увидеть в потемках свет маяка, но вместо этого у самого его лица возникла радостная физиономия Адама.
— Слушай, Дин, ну вот честно — ты совсем-совсем меня не помнишь? Ни капельки?
— Хм… а я должен?
— Мы дружили раньше. Когда ты приезжал к дедушке летом.
— Ох, Адам, мне было пять лет! Я вообще мало что помню, если честно.
— Интересно. А я помню! У тебя была синяя панама и пластиковое ведро, куда ты собирал камешки с берега. Мы бегали на причалы, помогали рыбакам привязывать лодки и собирались, когда станем взрослыми, завести собственную лодку и бороздить моря, — лицо Адама стало немного печальным.
— Да, что-то такое смутно припоминаю. Так почему же ты не стал рыбаком?
— Я не могу быть рыбаком, вся моя семья — фермеры. Мы разводим овец, стрижем их, готовим сыр и все такое. Море не для меня. А ты? После того случая тебя перестали сюда привозить, у тебя все нормально сложилось?
