– Я понимаю.

– Чтобы оказывать ей любую поддержку снаружи или внутри сектора, я должен знать, что она делает, – посмотрел в глаза сенатору Лазарь, выделяя нужные слова, – и ты мне будешь об этом докладывать. Лично мне.

– Шпионить за консулом?! Ну уж нет, я предан Гердии. Предан Ромуа, в конце концов. Это грязно, – встрепенулся Талон и попробовал сделать шаг назад, но моментально оцепенел от услышанного.

– Тогда, как преданный Гердии житель, я должен немедленно рассказать о нарушении консулом границ своей должности. Тебе ведь нравится спать с ней, не правда ли?

– Это… это же шантаж, – рассмеялся Талон. – Да и с чего ты взял, что меня что-то связывает с консулом?

– Шпионаж – один из навыков, которому обучают в Звездном Легионе, – развел руками Лазарь. Ему было интересно, проглотит ли Талон этот блеф, ведь информации о Талоне и Ромуа у него не было. Ни одного доказательства, только догадки, которые тотчас же подтвердились, когда Талон нервно вздохнул. – Не думаю, что семья консула, да и Сенат, захотят узнать о таком, ведь так? Детишки расстроятся, – решил еще чуть-чуть надавить он, и чуть было не улыбнулся, когда Талон сдался и всплеснул руками:

– Ладно, послушай. Я сделаю все как надо, хоть это и неправильно, и мы об этом не договаривались. Только не говори её детям, она их так любит.

– Разумеется, – сухо кивнул Лазарь. – Не подведи меня, сенатор.

Развернувшись, он прошел по краю ангара в сторону выхода и направился к главной навигационной вышке, располагающейся рядом с командным отсеком. Теперь все было в его руках. Он действительно не хотел подвести Гердию. Еще его отец совсем недавно отстаивал Морбул у будущих синдикатов, которые из-за неопытности консула начали восстание, разорившее планету. Больше такого произойти не должно. Хватит лишнего и бессмысленного кровопролития.

«Гердия будет в целости и сохранности. Сильная и крепкая, как и раньше», – уставился он сквозь иллюминатор в черный глубокий космос. В отдалении он увидел, как огромный шлюз ангара разъезжается в стороны и корабль типа Полис очень медленно начинает выплывать в безграничное пространство. После этого шлюз медленно закрылся, оставляя корабль один на один с космосом. Двигатели заработали – сначала направляющие, затем дополнительные малые, расположенные по краям, чтобы выровнять корабль на нужный курс. Потом основные двигатели заработали на полную, выбрасывая огромный запас энергии и приводя корабль в состояние готовности к гиперпрыжку до межсекторальных ворот.

Лазарь развернулся к пульту трансляции. Приложив запястный сенсор своего костюма к главной панели, он вывел на главный экран сообщение Ромуа для трансляции. Удостоверившись в правильности сообщения, он досчитал до трех и инициировал отправку по всему сектору:

Когда короткая трансляция закончилась, началась негромкая музыка, гимн Гердии. Но его уже никто не слушал, все присутствующие в комнате посмотрели на консула, и в этот раз в их глазах не было непонимания или замешательства. Все они как один отдали честь новому консулу и вернулись к своей работе.

Стоя над главным экраном, консул видел, как сигнал расходится к все более дальним системам, как достигает самых крайних уголков, неся с собой слово Ромуа и делая его, Лазаруса, полноправным консулом всего сектора. Лишь на секунду он осознал это, и сердце его нервно забилось, а ладони вспотели. Что было делать с этой властью и ответственностью? Любое его решение теперь могло изменить судьбу всех людей. Это пугало и завораживало. Посмотрев на модули на своем костюме, он вызвал небольшой передатчик.

– Легат Велорий Гарр! Прошу прибыть на Гиперон-альфа. Немедленно. Конец связи, – отдал приказ Лазарь и направился в командный отсек, размышляя над началом претворения своих идей в реальность.

Март, сектор Мираж, система Мираж, резиденция канцлера.

Очередной скучный, ничего не предвещающий день. Яркое белое солнце, которое было звездой спектрального класса F, расположенной далеко от Миража, взошло из-за горизонта, пробираясь сквозь толстые стекла окон, сквозь небольшие щелочки в механических шторах, рассеиваясь лучами по комнате. На Мираже никогда не бывало снега. Практически весь сектор наполняли звезды класса F, и там, где они находились достаточно близко к планете, царили песок и выжженная пустошь. Такие близкие к звездам планеты использовались как колонии, где требовалось терраформировать только маленький кусочек земли рядом с ценными ресурсами. Единственным, пожалуй, исключением из правил была система Яркая, где располагались сразу две более холодные звезды класса К. Располагаясь между двумя звездами, планета практически никогда не была в тени, а потому на ней никогда не было ночи. Миражу в этом плане повезло больше: вращаясь вокруг звезды класса F, планета проделывала полный круг примерно за то же время, что и Старая Земля. Были небольшие расхождения, но при Заселении на них посчитали лучшим закрыть глаза, так как были проблемы куда серьезнее. Другой же планете в системе повезло гораздо меньше. Нилум находился ближе к яркому гиганту и потому был совершенно непригоден для жизни, что было большим разочарованием, ведь планета имела целых два спутника с огромным количеством ресурсов на них.

Открыв глаза, By Манг еле заставил себя не закрыть их снова. Вчерашний день был тяжелым, как и весь месяц, в течение которого он договаривался с тервинн о ходе разработки лекарства от Песочной Язвы. Приняв предложение Сильвы, он позволил Хоркул тут же занять все волонтерские точки в мегаполисе. Все площади, перекрестки, улицы были захламлены рекламой о Хоркул и лекарстве. Канцлер понимал, что пошел на сделку с дьяволом и наверняка будут последствия. Однако, взглянув на свой новенький прототип, вживленный ему под ключицу в конце прошлого месяца, он улыбнулся. Кожа почти зажила, оставив лишь небольшие рубцы у соприкосновения импланта и там, где электроника заходила глубже под кожу и подсоединялась к нервным окончаниям.

Перевернувшись на другой бок, канцлер застал свою жену все еще тихо сопящей в подушку. Он редко общался с ней последнее время, предпочитая глупой женщине, которую любил за формы и состояние, доставшееся ей по наследству, общение со своей советницей Киррой.

Тихо поднявшись, он надел выходной халат и прошел на балкон, где по обыкновению пронаблюдал, как один из шаттлов покидает расположенный на горизонте космодром и поднимается к орбитальной станции. Эта сцена вылетающего на орбиту шаттла всегда успокаивала его.

– Хорошего вам дня, – поставил перед ним тарелку дроид-повар и удалился из комнаты. Прелесть богатого района Первых была в том, что, находясь на наивысшем шестом уровне городской застройки, можно было выйти на небольшой балкончик и любоваться небом, чувствовать свежий, еще непрогретый воздух.

Высокий писк оторвал канцлера от созерцания красоты и наслаждения утром. Посмотрев на свой имплантированный монитор, он увидел входящий звонок. Выведя его на главный экран в вестибюле, он немного нахмурился, когда увидел лицо своего первого советника Кирры. Обычно это не значило ничего хорошего.

«Проклятье, восемь утра же!» – протер глаза канцлер, а вслух спросил:

– Ты когда-нибудь спишь вообще?