«Алзир тоже обеспокоен Песочной Язвой. Или это его очередная уловка?» – вспомнил канцлер Манг женщину-корвийку, пришедшую с главой Тервинн-тек. «Даже тервинн терпят убытки из-за несовместимости». Рассмотрев план Алзира, By Манг задумался. Оба лидера были нацелены заполучить дальние системы в свое распоряжение. Канцлер усердно пытался вспомнить, что же такого ценного представляют для тервинн дальние рубежи, что они готовы отдать свои передовые изобретения? «Ресурсы? Влияние? Свободный доступ к сектору Гердия?» – нервно забарабанил пальцами по столу By Манг. Зелль не зря подослал двух управляющих с одинаковыми целями. Быть может, By Манг и не знал, был ли у Сильвы свой интерес в дополнительной территории или нет, но одно он знал наверняка – все приказы, касающиеся контроля над территорией, исходят от Зелль, из шпиля Урр.

Развернувшись на своем стуле, он посмотрел в полукруглое окно, охватывающее почти две трети оборота. С правой от него стороны вдалеке возвышалась главная башня в зоне тервинн – башня Урр. Незамысловатый шпиль, как игла, стремился высоко вверх. Где-то с середины отходили дороги верхнего уровня, соединенные с соседними шпилями поменьше, которые так же, как и основной, имели форму высоких остроконечных обелисков.

«Даже если они и тервинн, тебе нужно вылечить Песочную Язву, – рассматривая шпиль, задумался канцлер. – Поднять рейтинги за полтора года по-другому не получится», – начал убеждать он себя. Устремив свой взгляд на башни Хоркул и Тервинн-тек, он надолго задумался. Кому выгоднее было получить влияние? Кого By Манг смог бы лучше контролировать, кто был бы полезнее для развития Миража в будущем?

Достав имплант из отсека, он повертел небольшой комочек с мельчайшими проводами и биоматериалом, прикрепляющимся к небольшому квадратику-экрану, который будет торчать на поверхности кожи для возможного перепрограммирования импланта в будущем. Затем он посмотрел на капсулу, в которой покоился его собственный клон – точная копия, один в один. Тервинн не упустили даже небольшой шрам над верхней губой, полученный By Мангом, будучи юношей, в сражении с остатками тервинн на Мираже-2.

Еще раз глубоко вздохнув, он пододвинулся к столу и взглянул на контракты. Конечно, он мог позвать своего лучшего советчика Кирру, с которой он проводил чуть ли не больше времени за переговорным столом, чем с женой дома, и спросить её мнение, что будет лучше для Миража. Однако канцлер нахмурился, представляя, что вновь покажет свою слабость перед столь сильной и одаренной женщиной. Перебороть собственную гордость он не мог. Поудобнее расположившись в своем кресле, он нахмурился и замер, пытаясь принять верное решение.

Март, сектор Гердия, система Гиперон, станция Гиперон-альфа.

Станция Гиперон-альфа сегодня просто разрывалась от количества народа на ней. Личные подчиненные Ромуа носились от космических шаттлов к её большому звездолету административного класса С типа Полис: огромному межзвездному кораблю, способному вмещать до трех сотен людей персонала и столько же пассажиров, если была такая потребность. Длинный корабль занимал две трети одного из ангаров, почти касаясь полукруглой крыши своей верхней пятой палубой, которая была лишь слегка приподнята по сравнению с четвертой. Гигантские двигатели, позволяющие кораблю развивать высокую скорость, располагались в передней части корабля, чуть вдаваясь в бока на толстых коротких крыльях, служивших дополнительными контрольными кабинами для персонала. Три таких же двигателя, но поменьше, располагались в самом хвосте корабля. Прикрытые пластинами металла, они были способны давать только ускорение вперед по направлению движения. Между этими же тремя турбинами располагалось сопло межзвездного движка. Длинный двигатель уходил на две трети внутрь корабля, где огромный энергетический механизм выбрасывал колоссальное количество энергии, придающее кораблю нужную скорость в момент прыжка в воротах. Внутри же самого корабля было все необходимое для долгих перелетов: роскошные каюты, располагающиеся в центральной части и образующие круг, в центре которого находилась столовая, где пассажиры и персонал могли насладиться отменной кухней. Ближе к двигателям шли багажные отсеки, располагающиеся на первой, второй и третьей палубах. По желанию, пол данных палуб разъезжался в разные стороны, образуя просторный ангар, способный вместить два корабля типа Ворон или один сенаторский корабль типа Орел. На четвертой и пятой палубах подобных моделей располагались медпункты и технические отделения, необходимые на борту. Ближе к носу располагались командный мостик и зал трансляции, вокруг которого были склады боеприпасов, которые часто на Полисе переделывались в дополнительные грузовые помещения ввиду ненадобности военных действий.

Сегодня же почти все помещения до отказа были забиты вещами Ромуа. Талону, руководящему сбором для дальнего перелета, казалось, что консул совершенно не желает возвращаться назад, а потому забирает с собой все вещи. Отдав распоряжения очередным легионерам, служившим на звездолете, он нашел взглядом Ромуа. Женщина выглядела взволнованной. Присев на корточки, она разговаривала со своими сыновьями, которые, будучи совсем маленькими, не понимали, почему их мать уезжает от них. Талон умиленно улыбнулся и посмотрел на предстоящий маршрут.

– Три системы, сенатор, – отсалютовал префект, главный навигатор на мостике. – Желтые переходы – это зоны с повышенным риском ввиду деятельности недавних синдикатов. Я не думаю, что они решат напасть на корабль типа Полис – у них не будет шансов.

– Будем надеяться, что это так, – поправил очки Талон, прикидывая, сколько пиратских перехватчиков нужно, чтобы пробить щиты такой махины. Повернувшись к выходу, он не заметил Ромуа. Глубоко вздохнув, он направился вглубь корабля контролировать финальные сборы.

Элиза Ромуа присела на корточки. Ей было ужасно больно оставлять всю свою семью на целых полтора года одну на Гипероне. Она не знала, как они проживут без неё, будет ли у них все, что нужно, как они будут вставать по утрам и одеваться, как будет умываться её любимый муж и сможет ли он собрать собственных детей. Миллионы тревожных мыслей крутились у неё в голове, распаляя материнский инстинкт. Она не могла бросить своих детей – эти веселые курносые мордашки двух мальчишек, непонимающе смотрящие на неё серыми глазами. Один из них был чуть старше другого, но все равно не мог удержаться на месте и, вытянув руки, побежал в объятия матери, крепко вцепившись в одежды и захныкав.

– Я скоро вернусь, – попыталась она приободрить мальчишек, но из-за того, что она сама не верила в собственные слова, ложь вышла совершенно неубедительной. – Я буду выходить с вами на связь, – улыбнулась она и посмотрела на Маркуса тревожным, полным сожаления взглядом. Она пыталась отыскать хоть какой-нибудь правильный ответ в его глазах, но он также смотрел на неё в растерянности, и казалось, что, если бы не годы самообладания, он бы так же, как и дети, бросился к Элизе на шею с мольбами.

– Когда ты вернешься? – тихо спросил Эрин, младший сын, хватая Ромуа за рукав.

– Скоро, обещаю, – обняла его консул и почувствовала, как предательский комок встал в горле. Ей не хотелось уезжать и бросать всю свою семью здесь.

«О чем я только думала, когда предлагала это в Сенате? – пронеслись мысли у неё в голове. – Гердии совершенно не нужен этот Мираж с его пустынями. Зачем я только это предложила?»

Увидев краем глаза Талона, разбирающегося в этот момент с префектом, она попыталась собраться с мыслями:

«Нет, Гердии нужен Мираж. Нужно лекарство. Это мой долг. Я ведь дала клятву!» Поднявшись, она отвела свою семью в сторону, потому что не хотела, чтобы её личный помощник видел эту сцену.

И то, как она пустила слезу и горячо поцеловала Маркуса. Обняв его, она вдохнула запах его волос и поняла, как сильно ей будет этого не хватать. Ведь если её изберут канцлером Миража, то вернуться не будет уже никакой возможности. Тщетные попытки мужа успокоить ее лишь приводили женщину в еще большее отчаяние и слезы.