- Но почему?

- Только бездарь бросает работу, если она сложная. Настоящий писатель должен довести историю до конца. И, наконец, мне просто нравится, как всё завязалось.

- А чего здесь завязалось? - спросил Болт. - Я не вижу большой оригинальности.

- Я не согласен, - сказал Марит. - Конечно, это похоже на дешевый детектив, но не надо торопиться. Нередко середина скучна, зато начало и окончание, когда раскрываются все тайны, когда все персонажи сходятся, когда книга раскрывается как бутон...

- Мы все прошли очищение, Марит, так что не выпендривайся, - сказал Вольт. - Надо принять решение. Если мы продолжим историю с Денисом, придется довести ее до конца и притянуть в нее остальные нити. Если мы завершаем сейчас, Дениса надо устранить. Давайте голосовать.

- Прежде чем вы решите, я хотел бы сказать, что выбора у нас нет. Мы можем остановить книгу, но не персонажей. Единственный выход - убить их всех. И фактически получится, мы сделаем одну работу два раза. Непрактично. А теперь голосуем. Я, за продолжение.

- Я против, - сказал Фарит.

- Я против, - сказал Гнолт.

- Я за, - сказал Марит.

- Я против, - сказал Болт.

- Я за, - сказал Кольт.

- Я за, - окончил Вольт.

- Четверо против трех. Пишем дальше.

- Хорошо, что у там?...

- Ситуация завязывается вокруг фильма.

- "Сыны Одина" или нашего?

- Кстати, как там с нашим?

- Могу пустить в прокат в любое время. Жду, когда Чан закончит свой.

- Может, не надо ждать?

- Выпустить сейчас?

- Нет, попозже.

- Ну так а я чем занимаюсь?!

- Я не о том. Ведь, так или иначе, всё сложится к премьере фильма.

- Пока всё к этому идет.

- Кто пойдет на премьеру?

- Я, конечно, там буду, - сказал Вольт. - Мне надо раскритиковать фильм по горячим следам.

- Я тоже пойду, - сказал Фарит. - Мне надо следить за костюмами, а на такие мероприятия собираются множество звезд.

- Ну и я там тоже буду, - мрачновато сказал Гнолт. - Живу в Нью-Йорке, грех не сходить, когда кинотеатр под носом.

- А что, премьеру проведут в Йорке?

- Конечно. Это же очевидно. Туда поехал Демьян и нам надо его там подзадержать. Проведем в Америке, а не в Гонконге - там, у Чана больше сил. А в Голливуд просто никто не приедет, остается только Нью-Йорк.

- Ладно, сделаем в Йорке. Но мы отвлеклись. Что случилось, пока мы чистились?

- О, всё прекрасно. Для начала, эмиссар убил четырех кротов.

- А что здесь прекрасного?! Мы опять потеряли третью силу, а заканчивать вы не хотите!

- Можно ввести промежуточный комический персонаж. Так многие делают.

- Мы не многие, мы - единственные. Нет, никакого комизма!

- И никаких эльфов!

- Правильно, ни того, ни второго! Мы пишем серьезную книгу, а не...

- Давайте по делу!

- Хорошо. Демьян полетел в Нью-Йорк...

- Стойте! Я придумал!

- Давай.

- До премьеры еще пара месяцев и, какого хрена он будет там делать так долго? Мы можем замедлить ему сам путь, но это будет скучно. То, что я предлагаю, завернет сюжет в совсем в другую сторону.

- Колись уже!

- Если уж он у нас герой, то пусть борется не только с эмиссаром. Есть и еще один противничек.

- Кроты?

- Ага. Чего они лезут? Надо показать им у кого член до колена! Пусть он их уничтожит, а потом займется Демьяном. А то у нас герой пока какой-то квелый.

- Он не похож на полноценного героя, тут ты прав. Но если он испытает еще один моральный шок...

- Я знаю, как это сделать!

- Знаешь - пиши.

Денис

Денис лежал на кровати и смотрел телевизор. Диктор говорил что-то на украинском про поставки газа, но Денис не особенно вслушивался. Глаза смотрели на экран, в каждом лице - отражение Маши и Ани. В руках полупустая бутылка водки - способ забыться и обдумать всё.

С отъездом Демьяна Дениса захлестнула апатия. Энергии хватало только на анализ прошлого, никаких сил действовать не было. Несколько дней он вертел свою историю так и эдак, придя к странному выводу - это всё неспроста. Одно так четко подбиралось к другому, люди, словно персонажи книги, появлялись там, где надо и когда надо, в реальной скукотной жизни так не бывает. Шалит рассказал историю про Демьяна, тут же появились хорошенькие анины ушки, в которые можно было это нашептать. Стоило поддаться срасти, жена спалила. Он оказался в одном купе с человеком, которого зарубил убийца его жены и любовницы. Всё так тщательно подбиралось одно ко второму, что в самом конце, когда он следил за слепыми, ему даже стало нравиться. Он участвовал в какой-то невероятной истории, почти волшебной, почти магической. Попал в фильм про шпионов, злодеев и... колдунов? И вот - фильм как будто закончился.

До этого обстоятельства вели к цели, теперь его словно выбросили из потока того сумасшествия, в которое он угодил. Ему не хотелось ехать в Нью-Йорк и искать Демьяна, не хотелось оставаться в Киеве, он жаждал только одного - чтобы всё стало как раньше. Он плакал несколько раз на день, его нервы расшатались. Так чувствовали себя Адам и Ева, когда Бог отвернулся от них. Ненужными и бессмысленными. Денис не знал, что им управляли Семь Толстых Ткачей, но подсознательно чувствовал это. Пускай, его жизнь сломалась, две любимых женщины умерли, но он почувствовал на себе чужую волю - почти божественную волю. Казалось, провидение давало ему ключи к новому, пускай и жестокому. К интересному. К таинственному. Сначала к мести, потом к новой жизни. А теперь, когда он не воспользовался ни одним из подвернувшихся случаев, а новых не предвиделось...

Он сделал большой глоток, сморщился. В номере пахло потом и кофе. Он с отвращением переключил канал - хохлы откровенно надоели. В номере есть спутниковое ТВ, он нашел "Россию 24". Наверное, если бы сейчас прямо перед ним из воздуха появился сам черт, на Дениса это не произвело бы такого впечатления, как то, что случилось дальше.