- Я не могу, Фарит! - Аннет тоже перешла на крик. - И что ты вообще так взъелся?! Подумаешь показ? Про него все забудут через полгода!
- Никто про него не забудет, потому что его модели превосходны! Это может стать новой вехой!
- Тогда я вообще ничего не понимаю!
- Тебе не надо ничего понимать, просто делай!
- Нет!!!
Аннет вскочила и уставилась большими голубыми глазами в маленькие бусины Фарита. Но почти сразу отвела взгляд.
- Считай, тебя сняли.
Фарит развернулся и пошел к двери. Аннет не удостоила его прощанием, а только улыбнулась. Когда "Хаммер" Фарита отъехал от особняка, дверь открылась, на пороге появился красивый молодой человек. Он подошел к Аннет и поцеловал в губы.
- Спасибо! - сказал Пьер.
- Не стоит. Давно надо было наподдать по его толстой заднице.
- А он не сможет тебя снять?
- А даже если так? Что мне этот пост, если всё сводится к тому, чтобы подчиняться приказам этого безвкусного болвана. Ты видел его наряд? Фу! В любом случае, мы сможем устроить показ раньше, чем Фарит успеет нам помешать. Что с каталогом?
- Демьян только что прислал мне потрясающие статьи! Ты должна их прочесть. А еще он принес модель альманаха за две тысячи восемнадцатый. Правда, зарубил чуть не треть фото, но я с ним согласен. Остались только оригинальные.
- С альманахом надо бы притормозить, а то толстяк возьмется за нас всерьез.
- Не бойся, Демьян сказал, что он выйдет от лица американского "Космополитена".
- Демьян молодец.
- Ага. До сих пор не могу поверить, что такие люди бывают!
- Бывают, Пьер, и ты уже встречал их.
- Если ты опять о Джорджио...
- Нет, я говорю о Фарите. В девяностых он так и фонтанировал идеями, да и сейчас его модели отличны.
- Ты же только что говорила, что он безвкусный.
- Он полностью безвкусен, а его модели почти вершина великолепия.
- И что, лучше моих?
- Прости, милый, лучше. Но мы отвлеклись. Где ты познакомился с Демьяном?
- Он сам на меня вышел. Позвонил в ту выгребную яму, куда ты меня кинула...
- Пьер!
- А что? Давай уж говорить правду. Позвонил и сказал что может передоложить отличные статьи под мои модели. Я согласился - мне тогда в петлю залезть хотелось, я согласился бы вылизать очко Сатане, если это помогло пробиться на подиумы. Мы даже не встретились. Он просто прислал статьи, я присоединил мои модели и отправил. Через неделю Плейбой их взял.
- И ты его даже не видел?
- Нет. Он нашел меня через Луи.
- Моего Луи?
- Да, дорогая. В нашей новой команде трое прошли сквозь твой будуар.
- Интересно.
- Да, мне тоже. Он сказал, что будет на показе.
- Хотела бы я с ним познакомиться.
- Познакомишься.
Но мечтам Аннет не дано было сбыться. Через неделю, перед самым показом, Демьян позвонил Пьеру, сказал, что заболел и не может приехать. В оправдание он прислал еще несколько прекрасных статей. Показ имел грандиозный успех, следующих альманах "Вога" стал сенсацией в мире моды. Описание моделей взял на себя Демьян. Еще через неделю у Фарита случился инфаркт - первый признак наступающего упадка.
Гнолт
Гнолт сидел за огромным столом в ресторане собственного имени и приканчивал вторую половину запеченной дорады. Тучи, зависшие над Нью-Йорком, выглядели веселее, чем он, и у Гнолта были причины на отвратительное настроение. Напротив него стояли молодой и старый Фриски. Обоим не предложили кресел, вот уже пять минут они мялись перед верхушкой Клуба любителей хорошо поесть, как школьницы, не выучившие домашнее задание.
- Вы можете распинаться, сколько хотите, это вам не поможет! - наконец рявкнул Гнолт. Его лицо наполовину заляпано каким-то жиром, блестит, в тусклом сиянии свечей.
- Но, мистер Гнолт, мы не виноваты... - пытался оправдаться Фриски-старший. Младший, благоразумно молчал, понимая, из-за его ошибки они попали в очень щекотливое положение.
- А кто виноват? Кто?
- Но, сэр, этот пир был инициативой многих гурманов и нельзя винить ни одного...
- Да плевал я на пир! - Гнолт швырнул в них оглоданную свиную кость - благо не попал. Кость пролетела аккурат между отцом и сыном. - Мне и всем этим многоуважаемым людям очень интересно, почему наши дегустаторы не присутствовали там, почему не высказали свое авторитетное мнение в поддержку членов нашего клуба? Почему книга, о которой гудит весь кулинарный мир, не была оплевана и поругана? Почему главные конкуренты месье Ашаноля продают свое гнусное пойло канистрами, а ему приходится понижать цены, которые оставались незыблемыми уже сотню лет? Почему виски признан слишком крепким напитком для подобных блюд? Почему, собственно, на столе "пира тысячи и одного гурмана" не было наших гурманов? И почему я узнал об этом через вторые руки?!
Окончание тирады, Гнолт провел на самых что ни на есть повышенных тонах. Но спохватился и понял, что так нельзя. Нельзя унижаться перед этими идиотами, на глазах у верных союзников. А еще ему пришла в голову метафора: "Я реву, как самка диплодока". Она показалась ему банальной, Гнолт улыбнулся. Мало того что банальная, так и диплодоков в свое время выдумал он сам.
- Сим заявляю, что вы исключены из нашего клуба, - уже спокойнее закончил Гнолт. - Свободны...
- Но, сэр, наш род вот уже...
- Пойдем, пап, - Фриски младший взял отца под локоть. Одного взгляда на лицо Хасима хватило, чтобы пронять - они живы лишь потому, что не затронули его личных интересов. А что будет, когда он узнает, что еще как затронули? Об этом даже думать страшно. Сын решил - сегодня они уедут из США. Осядут где-нибудь в Канаде, подальше от этого клуба. За время членства Фриски повидал достаточно и перспектива исключения из клуба вовсе не так пугала, как перспектива остаться.
Когда молодой мужчина вывел плачущего старого из зала, Гнолт посмотрел на девушку, неприметно стоящую в углу, и сказал:
