Из комнаты раздался приглушенный визг ужаса - сдавленный, но очень похожий на настоящий. И вот теперь Альтаир купился: влетел туда, не глядя впотьмах по сторонам. Львушка тут же подскочила и захлопнула за ним дверь, подпирая лопатой. Вопль все длился, и к нему тут же добавился грохот кулаков. Львушка молча понадеялась, что вторую дверь Альтаиру не вышибить, и выдохнула.

- Джилли, все норм, сбрасывай звонок.

Она уперла лопату лезвием вверх, под старую круглую советскую ручку, и вдруг поняла, что решение было не очень надежным: стоило, наоборот, подпирать черенком. Если Альтаир ударит сильно и удачно - упор исчезнет, или лезвие просто срежет ручку.

- Где ты, Мышка? - спросил он из-за двери. - Я ведь поймаю твою сестру.

Новый девичий визг перешел в зловещее хихиканье и затих. Громко щелкнул автоответчик, как будто замок или крышка ящика. Львушка крепко держала лопату, на случай, если он разгоняется, чтобы выбить дверь.

Из запертой комнаты послышался странный кашель. Потом шепот:

- Я здесь, Альтаир. Помнишь меня? Помнишь, кого вы убили? - голос перешел в посвистывание, потом снова зазвучал внятно.

Из второй комнаты Львушке помахала Джилли и продолжила шептать про возмездие. В темноте ее лицо подсвечивал только экранчик смартфона, и она казалась мертвой, посиневшей.

- Тени близко, да, Альтаир? - подхватила Львушка. - Я знаю, они уже трогают тебя за ноги.

- Нет никаких теней! - крикнул Альтаир и снова ударил в дверь. - А ну выпусти!

- Теней нет... Есть только люди, и к людям ты и попал, Альтик, к мертвым людям... Думаешь, они тебя отпустят к живым?

Рассказывать страшилки Джилька, судя по всему, тоже умела убедительно. У Львушки аж под ложечкой засосало в этой тьме. Но пока Альтаир слушает, он не колотится в дверь, так что вывод был очевиден. А еще - Львушка могла ошибаться, но ей почудилось слабое-слабое стрекотание, как будто цикады. Только откуда цикады взялись бы днем?

Вдали завыли сирены, приближаясь с каждой секундой. Стрекот стал громче. Львушка со страшным стоном разжала пальцы и опустилась на пол, шипя под дверь:

- Мы с-сдесь, с-слышишь? Мы никогда тебя не ос-ставим.

Джилька захохотала в трубку, и вдруг звонок прервался: вышло время на автоответчике, поняла Львушка. Она поскребла ногтями по косяку и тихо сказала:

- Привет.

Из-за двери грянул выстрел, и затем что-то упало.

***

Львушка сидела на полу, когда вой, отражаясь от стен, стал невыносим, и стрекот буквально оглушил, а потом затих. В коридор ворвались лучи фонарей, и начали входить люди в камуфляже, быстро и рублено переговариваясь: влево, пошел, все чисто, стою. Тьму прошили лучи мощных фонарей, дверь окончательно сорвали и оттащили в сторону, и в коридор заглянуло солнце.

- Леонид, куда! На позиции стой! - крикнула женщина в пятнистой форме справа: Генриетта Дмитриевна, слоги бесконечно длинного имени всплывали в памяти пузырьками, пока мимо нее протискивался папа - белое лицо над зеленым камуфляжем. Он сжал Львушку, поднял, вглядываясь в лицо, и понес наружу.

Солнце снаружи ослепило, оставило от женщины в белом халате контур, который заговорил маминым голосом:

- Лиля, ты не ранена? Можешь говорить? Где болит?

- Там Юля и Денис. Слышите, там Денис, - Львушка слабо трепыхнулась в папиных руках. - Они в комнате слева!

- Их уже ведут, - мама убедительно ворковала, оглаживая ее сквозь рубашку, ощупывая - искала переломы. - Ты такая молодец, подняла всех на уши, всех растормошила, молодец, молодец, все уже хорошо, все кончилось. Кладите его сюда, - это мама сказала в сторону, - я с тобой.

Львушка сильно зажмурилась, открыла глаза, наконец-то оглядываясь. Пустырь был наводнен людьми в форме, а рядом, с белым, замершим лицом сидела Джилька. Львушка медленно сжала ей пальцы и поверила - все закончилась.

Это потом они узнают, что в пистолете оставался всего один патрон: тот, которым Альтаир выстрелил себе в рот. Потом им расскажут жуткие подробности, типа пыток и начинавшейся гангрены Сапсана, и что тугой бинт Джильки спас ему жизнь. Все это было потом. И то, что в невскрытом ящике лежал еще один труп, и что нашли уже неглубокое кладбище...

Позже. Сейчас Львушка, отпиваясь теплой солоноватой водой, вспомнила еще одно ужасно важное:

- Мама, а Мышка уже дома?

- Я ее пока не видела, - призналась она. - Думаю, да.

- Так, - Джилли трясущейся рукой вынула смартфон, - я проверю. Сейчас. Сейчас. Извините, - она громко высморкалась в рукав.

Мышка ответила на звонок не сразу, и по громкой связи был слышен какой-то неровный гул и далекие голоса.

- Я на вокзале, - быстро проговорила она наконец. - Львушка с тобой? Чего канал черный? Там такая паника! И я боюсь!

- Нас спасли, - ответила Львушка. - На каком вокзале? Зачем?!

- Ее маячок и единица рядом, - хрипло прошептала Джилька. - Она что, его преследует?!

- Кого? - заволновалась мама.

- ЮрСаныча, Командора, - ответила Львушка, прикрыв телефон рукой. - Мышка, домой!

- Да все в порядке, - беспечно отозвалась сестра.

К желтому реанимобилю подбежал отец, и прежде, чем мама успела что-то сказать, подошла и капитанша.

- Ух и семейка у вас, - сказала она ужасно счастливым голосом. - Взяли вашего Командора на вокзале, тепленького.

Мама повернулась к ней, хлопнула ртом, как рыба.

- Ваша младшая пришла к директору вокзала и показала трансляцию. Тот немедленно разослал ориентировку на посты охраны и кассы, взяли буквально в дверях.

- Он больше никому не навредит, - пробормотала Львушка. - Ведь правда?

- Никому, - решительно сказал отец, и Генриетта Дмитриевна кивнула, подтверждая. - С этим всем он если до суда доживет, и то чудо будет.

- Заслуженный учитель, - пробормотала Джилька. - Дети его любят... и он их тоже... любит...

Ее потряхивало, и Львушка сильнее стиснула руку подруги.

- Его посадят на такой срок, что он раньше от старости умрет, чем выйдет на свободу. Джилька, выдыхай, мы живы! Все будет в порядке!

- Думается мне, - протянула капитанша, - от старости ваш Пинцет не помрет. Не успеет.

Из дверей вынесли черный мешок, и Львушка заставила Джильку отвернуться, обняла ее крепко-крепко и, забыв слова, коротко чмокнула в щеку.

***

Шли дни. Пыльные, горячие августовские дни. В библиотеке старенький кондиционер еле тянул, и даже мухи жужжали лениво, натужно... Зато весь город гудел, как растревоженный улей: расследование! Самый настоящий маньяк! Да нет же, ошибка какая-то, не мог Юрий Александрович такого натворить, что это вы такое говорите! Наверняка интриги завистников! Семь трупов! Нет, десять! Да ерунда, быть не может, утка какая-то!..